Земля мечты. Последний сребреник - Джеймс Блэйлок

дали, где искать его никому и в голову не придет.

* * *

Джек и Скизикс очнулись на берегу. Джек проснулся первым, не понимая, сколько же он проспал. За прибрежными холмами вставала луна, и сквозь ночной ландшафт проникал лишь слабый бледно-желтый свет, делавший видимыми лишь очертания местности. По их ощущениям, сейчас приблизительно была полночь. Они находились на берегу бухты, вероятно, их принесло назад, как в свое время доктора Дженсена. Мокрые кукольные одеяния свободно висели на них, как в первую минуту, когда они только их надели. Они, вероятно, растянулись от обилия влаги в воздухе. Они не отваживались надеяться, что этому найдется какое-нибудь другое объяснение.

Никаких признаков тумана не осталось даже над водой, впрочем, темнота могла их скрывать. Прилив сошел, обнажив скалистые рифы и оставив после себя приливные заводи, неясные и темные, неподвижная вода в них была едва видна в слабом сиянии, проливаемом невидимой луной.

Что-то двигалось по воде бухты в направлении мыса – что-то крупное, потрескивающее и хлюпающее. Рука в лохмотьях махала из воды, освещенная луной клешня держала что-то, может быть, рыбу длиной с ногу Джека. Они вернулись в мир монстров. И вот имели перед собой доказательство этому: краб-отшельник размером с дом: на спине краба – громадный завиток улитки тегула фунебралис. Они нигде не могли чувствовать себя в безопасности. Странно, что они не выросли. Харбин вот вырос. Если бы он был жив, то теперь вырос бы достаточно, чтобы ходить по улице. Он не боялся бы котов, или крабов, или крыс размером с быка. На берегу было опасно. Они могли приглянуться крабу в той же мере, что и рыбе.

Скизикс еще не проснулся. Джек не хотел его будить, хотя и знал, что должен это сделать. На язык Скизикс был смел, авантюрен, но он упадет духом, узнав, что они на том же месте, по-прежнему в том мире, в котором можно столкнуться с другим Скизиксом, с тем Скизиксом, который, возможно, уже добился руки Элейн Поттс, в том мире, где случайный краб-отшельник может сожрать их обоих, перед тем как отправиться на покой.

Он тронул Скизикса ногой, разглядывая напитавшуюся водой туфлю и недоумевая. Что-то пошло не так. Они заснули с мыслью о том, что за ночь вырастут из этой туфли, что их увеличившийся вес начнет затоплять ее и им придется плыть по открытому океану, затянутому туманом. А теперь ему казалось, что туфля даже стала больше, чем в тот момент, когда они впервые запрыгнули в нее. Влага определенно не могла растянуть и то, и другое – туфлю и их одежду.

Волна накатила на берег, подхватила туфлю, развернула боком и унесла еще дальше от воды. В тот момент, когда луна осветила холмы, залив побережье серебром, на носок туфли уселась морская чайка. Джек несколько секунд смотрел на птицу, потом удивленно моргнул. Она не была монстром, как краб-отшельник или сова в дубовом леске. Это была обычная чайка. Ей пришлось бы усесться на его предплечье, чтобы заглянуть ему в глаза. Он развернулся и снова посмотрел на берег. Может быть, краб был фикцией, иллюзией, тенью, игрой лунного света и тьмы. Но нет. Он никуда не делся – этот краб, пощелкивая, перебирался через камни, двигаясь в их сторону. Казалось, они приплыли в какую-то необычную разновидность мира, которая была наполовину монструозной, а наполовину нормальной. Но времени поразмышлять об этом у них не было.

– Эй! – прокричал Джек, снова толкая Скизикса ногой. Он перекинулся через бортик туфли на песок берега. Чайка вспорхнула в воздух, описала круг, потом приземлилась на берег чуть в стороне. Скизикс проснулся, оглядываясь по сторонам заспанными глазами. Джек помахал рукой перед его лицом. – Скорее! Тут гигантский краб!

Скизикс недоуменно моргал несколько секунд, глядя на него, вероятно, забыв, что такие вещи, как гигантский краб, вполне возможны. Но тут он вспомнил.

Он повернулся, посмотрел в ту сторону берега, где по мелководью двигался краб, который пока не видел их, но непременно скоро заметит. Скизикс перевалился через борт туфли и побежал вместе с Джеком вверх по склону в пещеру с видом на берег. Джек задел головой потолок из песчаника. Этот факт тут же поразил их обоих. Это был краб доктора Дженсена, выбравшийся наконец из моря – последний мигрант солнцеворота. Чайка, бухта, пещера, в которой они тряслись от холода, – все это было таким, каким оно и должно быть. Наконец-то они вернулись домой.

– Хелен, – сказал он. – Что с Хелен?

Скизикс покачал головой.

– Мы знаем, где мы, но не знаем, когда. Давай сматываться отсюда, пока не замерзли.

– Нам нужна одежда.

Скизикс ухмыльнулся, кивнул и выбрался из пещеры, потом заскользил по склону, поглядывая на зеленого краба, который неторопливо передвигался по волнам. Скизикс поспешил к камням под мостками. Камни были высокими и сухими, последний прилив был слабоват и не накрыл их.

– Ты что собираешься делать? – спросил Джек, догнав его.

– Здесь мы спрятали одежду для Лэнгли. Ты можешь взять номер пять, если хочешь. А я возьму третью. Рубашку Хелен порвала, но она все равно лучше кукольной одежки. Впрочем, одежка будет тесная, потому что Джеймс Лэнгли был ужасно худ, насколько я понимаю.

Джек вытащил камни из туфель, посмотрел на клочок бумажки.

– А где четвертая? – спросил он.

– Четвертую забрал твой отец, когда вернулся на эту сторону. Если Лэнгли появится, то его будет ждать разочарование. Придется ему связать себе штаны из водорослей. Идем.

Они двинулись вверх по прибрежной дороге, срезали путь по лугу в направлении утеса, и тут услышали звуки каллиопы, которые заглушали плеск океана. Низкий гулкий звук, казалось, заполнял воздух, растягивал его, словно пройдя сквозь землю и камень на лугу. Они остановились на миг, чтобы оглянуться, увидеть, не преследует ли их в лунном свете краб. Он, казалось, наконец заметил их, но идея выйти из воды и подняться по склону вдогонку за ними явно не прельщала его, а потому он передвигался без спешки.

Луна-парк изумлял своими огнями, хотя аттракционы смолкли и пустовали – все, кроме Жабы. Джек и Скизикс слышали постукивание вагонеток, громкий смех, прерывистые визги и нездешнее уханье. Джек шел впереди, Скизикс бежал следом с напряженным выражением на лице, которое, казалось, говорило, что он наконец готов сразиться с кем угодно, если это потребует ситуация.

Джек видел впереди ульевую печь с открытой дверцей, внутри бушевал ревущий огонь, отверстие двери напоминало арочные врата спуска в ад. Печь обслуживали два человека с волосами, похожими на заросли сорняка. Один