Дочь крови - Энн Бишоп

Джанелль же всего лишь спокойно посмотрела Деймону в глаза. Он первым отвел взгляд и, слегка задрожав, покорно разжал пальцы, позволяя осмотреть их.

Ее прикосновение было легким как перышко, мягким и знающим. Девочка по очереди изучила каждый палец, особое внимание уделяя длине ногтей, и наконец остановилась на безымянном.

— Этот теплее, чем прочие, — произнесла она, словно разговаривала сама с собой. — И под ним определенно есть что-то еще.

Деймон подпрыгнул, почти стащив Джанелль с дивана, после чего она наконец отпустила его руку.

— Не трогайте его, Леди, — напряженно посоветовал он, осторожно убирая руки в карманы.

Уголком глаза Деймон видел, как она снова усаживается на диван и изучает собственные руки. У него возникло такое ощущение, словно Джанелль хочет о чем-то ему рассказать, и внезапно он понял, что девочка тоже тщательно обдумывает свои слова, чтобы не сказать больше, чем нужно.

Наконец она застенчиво произнесла:

— Я знаю кое-какую исцеляющую магию.

— Я не болен, — ответил Деймон, предусмотрительно глядя прямо перед собой.

— Но ты и не здоров. — Внезапно ее голос зазвучал так, словно Джанелль в один миг превратилась во взрослую женщину.

— Все в полном порядке, Леди, — твердо отозвался Деймон. — Я благодарю вас за беспокойство, но со мной все хорошо.

— Похоже, не только дамам нравится окружать себя загадками, — сухо произнесла девочка, направившись к двери. — Но с вашим пальцем что-то не в порядке, Князь. Там есть боль.

Он почувствовал себя загнанным в угол. Если еще хоть кто-то узнал бы о змеином зубе, ему была бы прямая дорожка в могилу, которую Деймон с чистой совестью начал бы рыть. Но Джанелль… Он вздохнул и повернулся к девочке. Издалека, особенно в тусклом свете свечи, она казалась всего лишь хрупким, невзрачным ребенком, довольно дружелюбным, но не наделенным большим умом. Издалека. Стоит подобраться поближе и взглянуть в эти глаза, которые с легкостью меняли свой цвет с небесно-голубого на сапфировый, как становилось трудновато вспомнить, что говоришь с ребенком. Было тяжело не чувствовать дрожь, приходящую вместе с пониманием: эта девочка наделена острым, цепким, нездешним умом, скрывающимся у самой поверхности, который выстраивал собственные заключения о мире.

— Однажды я уже помогла тебе, — тихо произнесла она, словно проверяя, станет ли Деймон отрицать.

Слишком удивленный, чтобы сразу ответить, тот пораженно смотрел на нее. Как давно она знает, что именно он отдал свою силу Жрецу той ночью, когда она попросила о помощи и когда Корнелия приказала выпороть его плетьми? Осознав простую вещь, Деймону захотелось хорошенько наподдать себе за то, что был таким дураком. Как давно? С самого первого утра в беседке, когда она уже сделала вывод о нем.

— Я знаю, — с уважением произнес Деймон. — Я был и остаюсь признателен тебе за это. Но это не рана и не болезнь. Это просто часть меня. Нет ничего, чем ты можешь помочь.

Он вздрогнул под ее пристальным взглядом.

Наконец девочка пожала плечами и выскользнула из библиотеки.

Деймон потушил светильник и несколько минут постоял в приятной, чернильной тьме, слегка пахнущей плесенью и пылью. Затем он направился в свою комнату. Теперь его тайна в ее руках. Он не станет защищать себя от того, что Джанелль может сказать или сделать. Через несколько минут зазвонил колокольчик Александры.

2. Кэйлеер

Сэйтан поднял глаза от книги, которую читал вслух, и с трудом подавил дрожь. Джанелль уже полчаса напряженно рассматривала обложку книги с отсутствующим взглядом. Это означало, что она пытается уложить в голове урок, предназначенный для ее внимания, но при этом обдумывает полученные сведения совершенно другим образом. Он продолжил читать, но теперь его разум был сосредоточен отнюдь не на произносимых словах.

Через несколько минут Сэйтан сдался и положил на стол книгу и свои очки с линзами в форме полумесяца. Однако взгляд Джанелль устремился вовсе не к книге, как он ожидал. Девочка напряженно смотрела на его правую руку, сосредоточенно наморщив лоб и перебирая пальцами кудри.

Ах вот оно что! Конечно, было трудно что-либо утверждать наверняка до тех пор, пока ведьма не достигала зрелости, однако Джанелль демонстрировала некоторые признаки настоящей Черной Вдовы. Пройдет несколько лет, прежде чем появятся физические признаки, однако ее несомненный интерес показывал, что пора начинать обучение прямо сейчас.

Подняв одну бровь, Сэйтан вытянул правую руку:

— Не хотите ли осмотреть ее повнимательнее, Леди?

Джанелль одарила его рассеянной улыбкой и послушно взяла руку в свои ладошки.

Он наблюдал за тем, как девочка исследует его ладонь, поворачивая то так, то этак, до тех пор, пока ее взгляд не замер на его безымянном пальце.

— Почему у тебя такие длинные ногти? — мягко поинтересовалась она, изучая окрашенные в черный цвет ногти.

— Это дело вкуса, — непринужденно отозвался Сэйтан, желая посмотреть, до чего Джанелль сможет докопаться сама.

Она с сомнением посмотрела на него:

— Под ним что-то есть. — Девочка легонько коснулась ногтя безымянного пальца на его правой руке.

— Я — Черная Вдова. — Сэйтан повернул руку так, чтобы Джанелль могла хорошо видеть ногти, и согнул безымянный палец. Ее глаза расширились, когда ядовитый зуб выскользнул из своего укрытия. — Это змеиный зуб. Маленький мешочек с ядом, к которому он крепится, покоится под ногтем. Будь осторожнее, — предупредил он, когда девочка поднесла палец, чтобы коснуться ногтя. — Мой яд уже не такой смертоносный, как раньше, но он еще достаточно силен.

Джанелль некоторое время разглядывала змеиный зуб.

— Но твой палец не горячий. Что будет, если он станет теплее остальных?

Беззаботный интерес Сэйтана как ветром сдуло. Значит, ею все-таки двигало не праздное любопытство.

— Беда, ведьмочка. Если яд не используется, его необходимо сцеживать каждые несколько недель. Иначе он густеет, может даже кристаллизоваться. Если его еще можно заставить выйти через канал на зубе, это будет в лучшем случае болезненная процедура. — Он безрадостно пожал плечами. — Если же нет, то единственным способом прекратить боль будет удаление зуба и мешочка.

— А почему кто-то может не захотеть сцедить его вовремя?

Сэйтан снова пожал плечами.

— Яду нужен яд. После того как мешочек опустошается, тело Черной Вдовы начинает ощущать сильную потребность в той или иной отраве. Но нужно быть очень осторожным с теми составами, которые человек принимает внутрь. Неправильно выбранный яд может быть не менее смертельным для Черной Вдовы, чем для любого другого представителя Крови. Самый лучший яд, разумеется, свой собственный. Обычно Черные Вдовы опустошают этот мешочек прямо перед лунными днями, чтобы на протяжении этих дней, когда они должны отдыхать, их тела, получившие несколько капель своего собственного яда, начнут медленно заполнять пустой кармашек без малейших неудобств.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});