Наш общий друг (Книга 3 и 4) - Чарльз Диккенс

- Не удивительно, что вам больно, молодой человек! - воскликнула мисс Дженни и, злорадно потерев руки у него за спиной, наставила ему сзади рожки.

- Может, уксусные примочки сделать? - спросил страдалец, не переставая раскачиваться. - Как вы думаете, уксусные примочки помогают в таких случаях?

- Да, - с беззвучным смешком ответила мисс Дженни. - В таких случаях лучше всего протравить уксусом.

Мистер Фледжби чуть не испустил дух от слова "протравить" и громко застонал.

- Кухня тут же, на втором этаже. Вощанку найдете в шкафу, а бутылка с уксусом на полке. Смилуйтесь, сделайте пластырей сколько нужно, приложите к ранам. И чем скорее, тем лучше.

- Раз, два... гм!.. пять, шесть. Шесть штук понадобится, не меньше.

- Шесть? - весь корчась, простонал мистер Фледжби. - А мне кажется, и шестидесяти будет мало, так у меня все зудит.

Мисс Дженни удалилась на кухню с ножницами в руках, нашла там уксус, нашла вощанку, со знанием дела нарезала ее на шесть больших кусков и смочила каждый уксусом. Когда пластыри, готовые, лежали на столе и она уже хотела собрать их, в голову ей вдруг пришла новая мысль.

- А что, - сказала мисс Дженни, беззвучно рассмеявшись, - что, если добавить сюда немножко перцу? Самую малость. По-моему, повадки и фокусы этого молодого человека заслуживают того, чтобы его друзья не поскупились на перец.

Несчастливая звезда мистера Фледжби указала мисс Дженни перечницу на очаге. Взобравшись на стул, она дотянулась до нее и старательно наперчила все шесть пластырей. Потом вернулась к мистеру Фледжби и прилепила их ему на спину и на плечи, заставляя его каждый раз громко выть от боли.

- Ну-с, вот, молодой человек, - сказала кукольная швея. - Надеюсь, вам сразу полегчало?

Увы! Вместо утвердительного ответа мистер Фледжби закричал:

- Ой, больно!

Мисс Дженни накинула ему на плечи турецкий халат, нахлобучила феску на глаза, будто потушив свечу колпачком, и подвела к кровати, куда он и взобрался со стенаниями.

- О нашем с вами дельце, молодой человек, мы сегодня говорить не будем, потому что я бегу - мне каждая минута дорога, - сказала мисс Дженни. - Ну, полегчало вам?

- Какое полегчало! - крикнул Фледжби. - О господи! Ой, больно!

Оглянувшись напоследок с порога, мисс Дженни увидела, что мистер Фледжби ныряет и резвится в постели, точно дельфин в своей родной стихии. Она притворила за собой дверь спальни и все прочие двери, спустилась вниз, вышла из Олбени на шумный перекресток, села в омнибус, идущий на Сент-Мэри-Экс, и всю дорогу разглядывала из окна нарядных дам на улицах. А те и не подозревали, что служат манекенами для наметки и примерки кукольных платьев.

ГЛАВА IX - Два вакантных места

Выйдя из омнибуса на углу Сент-Мэри-Экс и положившись далее на собственные ноги и костыль, кукольная швея зашагала к конторе "Пабси и Ко". Вот она - залитая солнцем и тихая снаружи, тихая и сумрачная внутри. Прижавшись к косяку входной двери, мисс Дженни увидела со своего наблюдательного поста Райю, который сидел в очках за столом и что-то писал.

- Бу-у! - крикнула она, высовывая голову из-за косяка. - Господин Волк дома?

Старик снял очки и плавным движением положил их на стол.

- Дженни? А я думал, ты от меня отреклась.

- Да, от коварного волка из лесной чащи я отреклась, - ответила она, но моя крестная, кажется, вернулась домой? Впрочем, это еще надо проверить, ведь она часто меняется обличьем с волком. И поэтому мне хочется задать вам один-два вопроса, установить раз и навсегда, кто же вы на самом-то деле крестная или волк? Можно?

- Можно, Дженни, можно. - Но Райя посмотрел на дверь, видимо опасаясь неурочного появления своего патрона.

- Если вы боитесь лисы, - сказала мисс Дженни, - то на ближайшие дни отложите всякое попечение об этом звере. Он не скоро вылезет на свет божий.

- Как это понимать, дитя мое?

- Сейчас объясню, крестная, - ответила мисс Рен, садясь рядом со старым евреем. - Лиса получила хорошую взбучку, и каждая косточка у нее так болит, ноет и мозжит, как не болела, не ныла и не мозжила ни у одной лисы в мире. И тут мисс Дженни поведала, что случилось в Олбени, правда умолчав о перце.

- А теперь, крестная, - продолжала она, - мне очень хочется разузнать, что тут у вас делалось с тех пор, как я убежала от волка. Потому что в моей черепушке катается одна догадка величиной с маленький камушек. Ну-с, во-первых: кто вы такой - сразу Пабси и Ко или кто-нибудь один из них?

Старик покачал головой.

- Во-вторых: Фледжби и есть Пабси и Ко?

Старик нехотя склонил голову.

- Моя догадка, - воскликнула мисс Рен, - стала величиной с апельсин! Но пока она не разрослась еще больше, добро пожаловать, моя милая крестная! Как я рада, что вы вернулись!

Сразу став серьезной, девочка обняла старика за шею и поцеловала его.

- Смиренно прошу у вас прощения, крестная. И очень жалею, что у нас так получилось. Напрасно я вам не верила. Но что я должна была думать, когда вы не сказали ни слова в свою защиту? Это меня никак не оправдывает, но что я должна была делать, когда вы слушали его и молчали, как убитый? Выглядело все это очень дурно, ведь правда?

- Дурно, Дженни, очень дурно, - взволнованно заговорил старик. - И вот как это отозвалось в моем сердце: я возненавидел самого себя. Возненавидел потому, что почувствовал, как ненавидишь меня ты и старичок должник. Но этого мало, и это еще не самое худшее. То, о чем я раздумывал тогда, сидя у себя в садике на крыше, касалось не только меня одного. Мне стало ясно, что я опозорил свою древнюю веру и свой древний народ. Я понял - понял впервые, что, безропотно подставляя шею под ярмо, я тем самым навязываю его и всем моим братьям. Ведь в христианских странах к евреям относятся не так, как к другим народам. Люди говорят: "Это плохой грек, но есть и хорошие греки. Это плохой турок, но есть и хорошие турки". А на евреев смотрят совсем по-иному. Плохих среди нас найти не трудно - среди какого народа их нет? Но христиане равняют самого плохого еврея с самым хорошим, самого презренного с самым достойным и говорят: "Все евреи одинаковы". То, что мне приходилось делать здесь, - я делал только из благодарности за прошлое, не гонясь за наживой, и будь я христианином, никто бы не пострадал от этого, кроме меня самого. Но я еврей, и мои поступки пятнают любого другого еврея - кем бы он ни был, в какой бы стране он ни жил. Это правда - жестокая правда. И надо, чтобы каждый из нас считался с ней. Но мне ли поучать других, когда я сам так поздно все понял!

Кукольная швея сидела, держа старика за руку и не сводя с него задумчивого взгляда.

- Вот о чем я размышлял в тот вечер у себя в садике на крыше. И, вспоминая раз за разом тяжелую сцену в конторе, я убеждался, что старичок джентльмен сразу поверил той выдумке только потому, что я еврей, и ты, дитя мое, сразу поверила той выдумке только потому, что я еврей, да и самая выдумка могла родиться в уме того, кто пустил ее в ход, только потому, что я еврей. Вот что значила для меня встреча с вами тремя, вот что я увидел с такой ясностью, будто мне показали все это в театре. И тогда в голове у меня промелькнула мысль: "Ты должен уйти отсюда". Но, милая моя Дженни, спохватился Райя, - я же обещал ответить на твои вопросы, а сам не даю тебе сказать ни слова!

- Напротив, крестная! Моя догадка теперь величиной с тыкву, а они, знаете, какие большие бывают? Вы решили отказаться от своей должности? Вам осталось добавить только это? - допытывалась мисс Дженни, пристально глядя на него.

- Я написал письмо хозяину... Да. Примерно об этом.

- А что вам ответили Вопли-Сопли-Вздохи-Охи-и-Рубцы? - спросила мисс Реп, с наслаждением выговаривая этот почетный титул и вспоминая про перец.

- Он обязал меня прослужить еще несколько месяцев - это его право. Завтра срок истекает. А я решил объясниться с моей Золушкой, только когда он истечет - ни на день раньше.

- Моя догадка так разрослась, - воскликнула мисс Реп, сжимая виски руками, - что голова у меня того и гляди лопнет! Послушайте, крестная! Сейчас я вам все объясню. Щелочки (они же Вздохи-Охи-и-Рубцы) страшно на вас злы за то, что вы уходите. Щелочки прикидывают, как бы вам отомстить. Щелочки вспоминают про Лиззи. Щелочки говорят самим себе: "Надо разузнать, куда он спровадил эту девушку, и открыть тайну, которой он так дорожит". Может быть, Щелочки еще думают: "Да вдобавок и приволокнусь за ней". В этом я, правда, не уверена, но за все прочее ручаюсь головой. И вот, Щелочки приходят ко мне, а я иду к Щелочкам. Так все и было. И теперь, когда мы вывели его на чистую воду, - кукольная швея с такой силой затрясла кулачком перед глазами, что у нее все тело напряглось, - теперь я вижу, как я сплоховала! Вот досада-то! Мне бы кайенского перца или красного, мелко нарубленного, ему подбавить!

Поскольку смысл этих сожалений остался не совсем понятным мистеру Райе, он стал расспрашивать мисс Дженни об увечьях, полученных Фледжби, и собрался было идти ухаживать за этим побитым щенком.