Гарри Поттер и темный блеск - alexz105

— А сам ты не уйдешь от меня?

— «Нет».

— Это хорошо! Я уже привык к тебе, — обрадовался Гарри.

У Гарольда немножко защемило под ложечкой. Придуманное нравоучение, как любая палка, оказалось о двух концах. И свободный конец треснул Гарольда прямо по лбу.

«Черт, как все непросто… Что я вообще буду с ним делать?» — с ужасом подумал Гарольд.

Он нужен мне еще недели две–три, а потом? Стереть его — это все равно, что убить часть себя. Экспериментатор хренов! А как я тогда хвастался! Способ нашел, бля. Всех обману и всех надую. Надул. Сам себя.

А Хмури еще смотрел на меня, как на «тяжело здорового». Аврор тогда еще почувствовал, что я зарываюсь, да видно обосновать не смог и промолчал. А зря. Хотя не стал бы я его слушать. Я тогда своим аристократизмом упивался. Великий и ужасный ЛОРД ПОТТЕР! И вообще странное ощущение: если раньше я воспринимал Гарри, как свою игрушку (мантия–невидимка от Дамби), то сейчас как–то все не так. И не то. Что–то придется с этим решать, но не сейчас. Сейчас дело. Дело. Работа. Юбер алес. Тьфу!

Гарольд тряхнул головой и продолжил занятие, от которой он отвлекся на воспоминания и размышления. Он вычерчивал график зависимости поражающей способности боевых заклинаний от вложенной магической мощности. Получалась интересная картина. В схватках магами использовалось два построения: групповое и индивидуальное. Тактика боя была примитивна — групповая дуэль. Прямо мушкетеры короля и гвардейцы кардинала. Все решало персональное мастерство дуэлянтов, но в тоже время никто не был застрахован от случайного попадания или рикошета. При таких приемах нападения более многочисленная группа всегда имела преимущество перед малочисленной. В тесную группу маги старались не сбиваться, поскольку пропадала возможность маневра для уклонения от вражеского заклятия. Бойцы частично заслоняют друг друга, так что роковое заклинание может пролететь под рукой одного мага и угодить в другого так, что тот не успеет и «мама» сказать.

Гарольд только раз видел, чтобы отряд магов сбился в кучу. В сражении в Паучьем Тупике. Но Хмури потом объяснил ему, что это грубейшее нарушение правил и Упиванцы пошли на это осознанно, подставляясь под удары только для защиты Лорда.

Однако, размышляя здраво, Гарольд заключил, что в этом что–то есть. Ведь он сам видел, как Упивающиеся, поделив между собой функции защиты и нападения, сумели сберечь жизнь командиру и произвести эвакуацию основных сил отряда.

Он спросил себя, что получилось бы, если бы Упивающиеся встали строем в несколько рядов? При этом первый ряд защищался бы материальными предметами. Второй вел ответный огонь. А третий помогал бы первому и второму. Картина получалась непредсказуемая. Скорее всего, число жертв не превысило бы десяти человек. Мог прибыть второй отряд, и все повернулось бы в другую сторону. Вот так–то. Расчет избыточной устойчивости боевого построения давал соотношение один к трем. То есть, отряд в 20 бойцов мог успешно защищаться против шестидесяти нападающих. Только защищаться. Но и этого было немало. Но по официально существующей теории, такое соотношение было фатальным для малочисленного отряда.

Теперь о мощности боевого заклинания. В дуэльном построении заклинания носили традиционный одинарный характер. Если требовалось пробить щит, то для магов равной магической мощи создание щита и его уничтожение заклинанием были равны по затратам. Соответственно, щит, созданный тремя магами, уничтожался тремя заклинаниями. Опять все сводилось к количеству магических лошадиных сил.

Гарольду удалось доказать, что и здесь есть другие пути. Аналогом послужило магловское оружие. Технические ухищрения их конструкторов позволили пробивать толстенные брони незначительным зарядом за счет кумулятивного эффекта. Сочетание небольшого участка сильно раскаленного металла и поток сильного окислителя вовлекали в процесс горения саму броню. Она загоралась на небольшом участке и прогорала насквозь, приводя весь механизм в негодность. Причем сам заряд лишь «поджигал» и определял направление этого горения.

Гарольд начал искать и нашел комбинацию заклинаний, которая производила схожий магический эффект. Первое заклинание создавало на поверхности вражеского щита зону оттока энергии. Например, обыкновенное взрывное заклинание. Щит направлял в зону попадания этого заклинания энергию для восстановления магической ткани щита. Следующее заклинание было заклинанием щита. Да, да, именно так! Оно создавало в зоне первого попадания сгусток энергии и оттягивало на себя большую часть вражеской энергии. И, наконец, последнее заклинание трансфигурировало этот микрощит с высокой удельной плотностью магической энергии в боевое заклинание удара, рассечения или струи пламени. Таким образом, три относительно несложных и не затратных заклинания превращались в мощное оружие, использующее энергию щита против его же владельца. Гарольд назвал эти связки энергетическими вампирами и разработал их уже шесть штук. Теперь надо было создать методику применения данных связок в боевой практике. Ну что ж, он неплохо поработал. Интересно, как дела у Долохова? Пора бы Антонину выходить на связь.

* * *

Долохов стоял в коридоре Отдела Тайн в изорванном плаще и с лицом, посеченным гранитной крошкой. Над его головой каждые несколько секунд с ревом и свистом проносились лучи заклинаний. Ситуация становилась критической!

А как все хорошо начиналось! Дежурный аврор не успел и «мяу» сказать, как был обезоружен, связан и засунут под стол. Дежурили сегодня «санитары», а у них с боевой подготовкой всегда была амба. Уродовать беспомощных, лишенных палочки и прав пациентов — много ума и навыка не надо. Хмури, не колеблясь, рекомендовал для операции день, когда дежурят эти горе–вояки.

Охранное заклинание зафиксировало факт нападения на дежурного, но когда тревожная группа «санитаров» прибыла в атриум, там уже была тишь да гладь. Встревоженный патруль увидел своего бойца живым и здоровым, поэтому не позаботился принять дополнительных мер безопасности. Его начальник самонадеянно подошел к дежурному, а остальные и вовсе опустили палочки. Поднять их они уже не успели. Начальник патруля поймет, что попался на простейшую иллюзию, только когда очнется. Дня через два…

Путь был свободен. Долохов подал знак, и штурмовая группа ворвалась во внутренние помещения министерства. Резерв и прикрытие остались в атриуме, а специальная группа блокировала два основных канала каминной сети. Задача была сложной — основной целью был отдел тайн, а для прикрытия наносился удар по крылу министра. Туда направились основные силы отряда. А вторая группа из самых умелых магов, заранее приняв Оборотное зелье, пробирались на уровень Отдела тайн. С собой они тащили невыразимца, взятого в плен прямо на своей квартире еще утром. Невыразимцы не ходили по улицам и не пользовались общими каминными сетями — выделенные отделу Тайн линии доставляли их прямо на работу. И чтобы скрыть факт захвата невыразимца, пришлось инсценировать поломку линии.

Сейчас он был под Империусом, лишен палочки и оглушен несколькими Конфудусами, но тем не менее, за ним приходилось очень пристально следить. Навыки и умения работников отдела Тайн несколько превосходили даже мастерство опытных авроров.

Охрана приемной министра была сметена в считанные мгновения. Белый от ужаса Фадж стоял в своем кабинете со связанными руками и магловским кляпом во рту. Антонин знал многие приемы маглов и умел применять их против магов, не раз вызывая удивление у коллег Внутреннего Круга. На новом месте службы это оказалось еще более востребованным. Долохов снял маску, показывая Фаджу свое лицо. У министра не должно остаться сомнений насчет того, в чьих руках он находится.

— Ну что, министр? Теперь у вас не должно быть сомнений, что вы сильно ошибались, ведя столь непримиримую борьбу с Темным Лордом.

Долхов был неподражаем. Он нависал над министром, буравя его тяжелым ненавидящим взглядом. Фадж невербально вызывал подмогу, но заклинание, не долетая до координационного центра авроров, натыкалось на щит, поставленный Хмури и бессильно рассеивалось. Надежды министра на помощь таяли, он откровенно праздновал труса и пытался тянуть время. Подчиненные Долохова, нарочито наряженные в форму авроров, но с масками Упивающихся на лице, вели себя по отношению к министру, прямо скажем, непочтительно. Самым безобидным деянием был пинок под зад. Ягодицы министра уже превратились в один большой синяк.

Дверь из комнаты референта стремительно распахнулась — на пороге с палочкой в руке стояла Долорес Амбридж.

— Отойдите от министра! — угрожающим тоном заявила экс–заместитель Фаджа. Долохов поморщился. Возиться с этой дурой не было никакого желания. Откуда она нарисовалась?