Сага о Северных островах - Наталья Викторовна Бутырская

один не возразил. На том и порешили дело.

Глава 6

В Кривом Роге мы пробыли еще три дня. Ярлы разобрались, кто кому что должен и как лучше это возвращать. Не везти же скот обратно, через все Северные моря, зато можно взять его цену в серебре или пряностях. Ярл Торир поблагодарил Магнуса за справедливое решение подарком, ярл Гвен тоже преподнес гостинец, и дар каждого из ярлов был дороже, чем плата за троллей.

Видать, быть конунгом не только хлопотно, но и прибыльно.

Ярл Торир отплыл вместе с дочуркой и дружиной, а Видарссон так и не возвращался. И когда я уже думал послать за ним, он-таки явился, да не один, а вместе с отцом, дядей, оравой родичей и телегой, заполненной мешками, коробами да бочонками.

Видарссон сиял улыбкой, почти полностью утонувшей в густой бороде. Знать, неплохо его встретила семья.

— Альрик, Кай, братья! Отец хочет отблагодарить наш хирд, потому вот! — и махнул в сторону телеги. — Кровяные колбасы, лучшие козьи сыры, то самое пиво, яблоки с грушами, мед в сотах.

— Благодарствую, — пробасил один из братьев Видарссонов.

Беззащитный кивнул.

— Раз Бьярки получил так много богатств всего за две зимы, — продолжил тот же бородач, — судя по всему, быть воином выгодно. Вот я и решил отдать второго сына и двух племянников в хирдманы. Они парни толковые, сильные, не хуже Бьярки.

Я понимал, почему прижимистые и хозяйственные Видарссоны захотели впихнуть побольше людей. Если ты не лендерман и не ярл, то серебро положишь в мошну лишь раз за год, на ярмарке, да и то сразу отдашь за нужный товар. Хоть скотом и землей Видарссоны не обижены, да только много ли выторгуешь за мясо и зерно? Чудно уже то, что они некогда расплатились с нами серебром за троллей. А тут непутевый сын привез столько! Тут не только племянников, мать родную в хирд отдашь.

— Опоздал ты на две зимы, — отвечал Альрик. — Глянь на наши руны. Это тогда Видарссон был близок к нам по силе, а нынче карлы в хирде ни к чему. Даже если приплатишь, не возьмем. А за угощение спасибо!

Даже сквозь бороды было видно, как огорчились племянники и второй сын. Они тоже хотели стать хускарлами и хвастать перед родней богатой добычей.

— Коли всерьез желаете стать воинами, ищите хирд попроще. Может, кто и возьмет. Только не отец вас должен за руку вести, а вы сами пробивайтесь. Хирдман — это не телок на веревке.

Хоть и не по нутру Видарссонам пришлись слова Альрика, да возразить было нечего. Так что мы перегрузили снедь из телеги на корабль, распрощались и ушли из Кривого Рога.

Стиг Мокрые Штаны сам встал за прави́ло и повел «Сокол» на северо-запад. Сказал, что на сей раз даст задачу посложнее, и коли мы с ней сладим, сможем поднять карлов до шестой руны.

Благодаря мастерству Росомахи мы споро шли по морю, не касаясь вёсел. И я заметил, что после троллей хирд изменился. Старший и Младший продолжили присматривать за карлами: Эдвард учил Неви, как уворачиваться и атаковать зараз, а Эйвинд напялил на Офейга три кольчуги и заставил ходить по кораблю взад-вперед да еще и вприсядку. Трудюр с Синезубом вспоминали посиделки у Видарссонов. Свистун неожиданно подсел к Слепому и завел разговор. Скарв Липкие Руки опять собачился с Вепрем.

А Лундвар Отчаянный всё пытался забороть Сварта на кулаках. После очередной неудачи он взревел от обиды, полоснул ножом по запястью и пустил кровь. Чтобы не заляпать доски, он опустил раненую руку в море.

Беспалый прыгнул к нему и отбросил Отчаянного к мачте.

— Чушка безмозглая! Куда кровь льешь? Тварей приманить хочешь? — заорал Беспалый.

— Что им эти крохи? — крикнул в ответ Лундвар. — А я должен одолеть троллиное отродье!

— Да что ты знаешь? Хоть раз видел тварь вживую? Или думаешь, тролли и есть твари? Крови много? Так я ее поубавлю!

— Охотно!

Отчаянный рванул за копьем. Хорошо хоть копье не топор, на поясе не потаскаешь, вмиг не вытащишь. Так что Росомаха, что стоял к ним ближе всех, схватил Лундвара за горло, прижал к мачте и прорычал:

— Еще раз затеешь драку на корабле, полетишь за борт.

— Понял, — прохрипел Отчаянный.

А когда его отпустили, растерянно спросил:

— Так куда же кровь девать?

Вепрь швырнул в него плошку. И Лундвар снова резанул по руке и продолжил сливать кровь. Беспалый, бранясь и плюясь от злости, отошел к борту и уставился на воду.

— Вот, а теперь поглядим, кто кого! — довольно пробормотал Отчаянный.

Перемотал рану тряпицей и снова к Сварту. В этот раз он продержался намного дольше, даже казалось, будто вот-вот одолеет нашего Полутролля, но победил всё равно Сварт.

— А если еще…

— Хватит, — сказал я. — Скоро дойдем до места. Там потяжелее будет, чем на Матушке.

Отчаянный вздохнул, покрутил плошку в руках, покрутил, а потом взял и выпил кровь залпом. Даже меня слегка замутило от такого поступка.

— Ну, а что с ней было делать? — пожал Лундвар плечами в ответ на наши удивленные взгляды. — За борт нельзя, на корабль нельзя, и оставить так тоже нельзя. Иначе вон тот полоумный проклятье по крови наведет.

Живодер подошел к нему, одобрительно похлопал по плечу и сказал, чтоб в другой раз Отчаянный звал его, мол, Живодер красивее сделает.

Я не понимал, почему Альрик взял Лундвара в хирд. Больно уж странный у него дар: чем больше он теряет крови, тем сильнее становится. Если бы к дару прилагался спокойный нрав, вышло бы неплохо. Но Отчаянный не случайно получил такое прозвище, он просто жаждал силы. Еще в Мессенбю он поведал, как чуть не сдох на пятой руне во время поединка. Противник был очень силен и умел, мог бы убить Лундвара в самом начале, но решил поиздеваться: изрезал тело Отчаянного так, что тот покрылся кровью с ног до головы. Тогда Лундвар решил, раз уж всё равно помирать, так хоть не одному, насадил себя на меч, протолкнул лезвие насквозь и ножом рассек горло врагу. Свалились оба, но Отчаянного спасла шестая руна. Вот после того он хотел снова побывать в жестоком бою, чтобы проверить, насколько же великой может стать его сила.

Из прошлого хирда его как раз потому и выгнали: слишком много задирался, дрался со своими же хирдманами, в сражениях постоянно лез на рожон. Хлопот больше, чем пользы.

Через несколько дней мы подошли к острову, где дома не прятались в укромной бухте или за горой, а стояли недалеко от берега. Любой проходящий корабль первым делом увидел бы это селение. Я