От «Барбароссы» до «Терминала»: Взгляд с Запада - Базиль Гарт

Мощь советского наступления, подавляющее превосходство в артиллерии, танках и авиации стали очевидными уже через 48 часов. Не веря своим глазам, Гитлер и его советники взирали на поступавшие с фронта тревожные оперсводки. Они ужаснулись, обнаружив то, чего не смогла установить немецкая разведка, — беспрецедентную концентрацию советских войск, неотразимый по своей разрушительной мощи вал огня и стали, который за несколько часов взломал немецкую оборону, до этого в течение года выдерживавшую удары русских.

Растянувшийся почти на 1000 километров фронт армий группы «Центр» обороняли четыре немецкие армии генерал-фельдмаршала Буша в составе 34 дивизий.[204] 2-я немецкая армия прикрывала южный фланг и обеспечивала связь с армиями группы «Северная Украина». Единственная танковая дивизия — 20-я — дислоцировалась в тылу 9-й армии в районе Бобруйска. Почти все другие танковые дивизии, имевшиеся на Восточном фронте, находились в Галиции или в районе западнее Ковеля, где ожидалось летнее наступление противника. Что же касается остальных резервов, то позади 4-й армии стояла 14-я пехотная дивизия, а на правом фланге 3-й танковой армии — 95-я пехотная дивизия. В Могилеве, то есть в секторе 9-й армии, дислоцировалась моторизованная дивизия «Фельдхернхалле», а на левом фланге сектора — 707-я пехотная дивизия. И это все. Или почти все. Имелся, правда, еще 6-й воздушный флот под командованием генерал-полковника Риттера фон Грейма. Но в день начала русского наступления в воздушном флоте осталось лишь 40 исправных истребителей.[205] Все остальные были в Германии или во Франции, где начавшееся несколько недель назад вторжение союзников проходило при их подавляющем превосходстве в воздухе. Это был второй фронт, открытия которого Сталин добивался от союзников в течение трех лет. Сталин ждал 16 дней, чтобы убедиться, что высадка в Нормандии не окажется еще одним Дьепским рейдом, а станет настоящим вторжением на Европейский континент, а затем сам нанес удар. Теперь он мог быть уверен, что Гитлер не перебросит из Франции ни одной дивизии, ни одного танка, ни одного самолета, чтобы помочь армиям группы «Центр», втянутым в тяжелые бои.

Советскими войсками, наносившими удар по армиям генерал-фельдмаршала Буша, руководили два выдающихся советских полководца — маршалы Жуков и Василевский. Русские обладали значительным численным преимуществом, особенно в боевой технике. В распоряжении четырех участвовавших в наступлении фронтов насчитывалось 20 общевойсковых армий, усиленных танковыми соединениями, и пять воздушных армий — более 200 дивизий, около 2,5 миллиона человек, 6 тысяч танков и САУ, 45 тысяч орудий и минометов и 7 тысяч самолетов.[206]

Перед лицом этих превосходящих сил немецкие армии, выстоявшие против русских атак зимой 1943/44 года, сейчас оказались в безнадежном положении. Они не только уступали противнику по своему материальному обеспечению. Жесткий приказ Гитлера любой ценой «оборонять и удерживать занимаемые рубежи» лишал стратегического маневра и серьезно затруднял даже тактические действия. К тому же многие из немецких дивизий были привязаны к так называемым «укрепленным районам», которые создавались по примеру крепостей и фортов прошлых войн. Идея таких районов была заимствована Гитлером из практики первой мировой войны, особенно из опыта сражений за Верден и форт Луомон. На этом устаревшем опыте Гитлер основывал свою новую стратегию жесткой обороны — стратегию войск, численно уступающих противнику, — и надеялся подобным образом сорвать крупные наступательные операции Советских Вооруженных Сил.

В соответствии с подобной несложной концепцией важные центры коммуникаций, промышленные районы, города, имеющие политическое и историческое значение, надлежало оборонять до последней возможности, до последнего патрона. Предполагалось, что подобные «крепости» прикуют к себе столь крупные силы противника, что посылка подкреплений к прорвавшимся через линию фронта соединениям будет серьезно нарушена и ударная мощь врага ослабнет.

В районе расположения армий группы «Центр» такими «укрепленными районами» были объявлены города Слуцк, Бобруйск, Могилев, Орша, Витебск и Полоцк. Для их обороны выделялось по одной фронтовой дивизии, а для защиты Витебска — целых три.

Это был неплохой замысел, но он страдал одним существенным недостатком. Он мог сработать только в том случае, если противник действительно начнет штурмовать эти «укрепленные районы» и сосредоточит против них свои силы. Однако противник мог вообще не атаковать эти «крепости», а просто обойти их, выставив сторожевые заслоны, и, таким образом, не позволить сбить темпы своего наступления.

К тому же немецкие армии и корпуса не могли рассчитывать, что им удастся закрыть брешь в своей обороне, если враг сумеет прорвать линию фронта, так как все имеющиеся в их распоряжении дивизии были привязаны к этим «укрепленным районам».

Но Гитлер отмел возражения командующих немецкими армиями. Он отказывался видеть, что на полях сражений 1944 года появилась совершенно новая советская армия, коренным образом отличавшаяся от Красной Армии 1941–1942 годов. Советское командование участвовавшие в боях войска сделали важные выводы и операций 1943 года. Прежде всего они научились сосредоточивать свои усилия на решающих участках фронта, умело использовать подвижные войска и проводить крупномасштабные операции бронетанковыми соединениями.

Более того, советские армии оказались щедро оснащенными боевой техникой и боеприпасами. Советская военная экономика достигла в 1944 году своего зенита. Своими призывами к защите Отчизны, русскому патриотизму коммунистическое правительство вызвало в советском народе небывалый трудовой подъем. Освобождение обширных районов страны советскими войсками и пагубная оккупационная политика Гитлера с ее философией «низшей расы» еще более укрепили эти тенденции. К 1944 году своего пика достигли американские поставки по ленд-лизу: многие дивизии Красной Армии передвигались на американских грузовиках, ели хлеб из канадской пшеницы, носили шинели, сшитые из американского сукна.

Таким образом, решающая битва летнего наступления советских войск началась в тот момент, когда военные усилия Советского Союза достигли своего зенита — как в военно-экономическом, так и в морально-политическом плане. Германия же переживала небывалый упадок. В то время как над «третьим рейхом» нависала тень 20 июля — дня покушения на Гитлера, Советский Союз переживал мощный прилив патриотических настроений. Сотни тысяч советских людей приносили торжественную присягу, давали клятву сражаться с врагом до последней капли крови.

Вот один из многочисленных примеров. На массовом митинге радистка 103-й танковой бригады Вера Прошина, выражая свои мысли и чувства, сказала: «Сегодня сбывается моя мечта — уничтожать гитлеровцев из танка, отомстить за страдания моего народа, отомстить за мое личное горе. Фашисты убили у меня отца и мать. Я буду беспощадно уничтожать их и докажу, на что способна советская девушка. Смерть проклятым оккупантам!»

Эта боевая клятва со многими другими подобными клятвами солдат и офицеров распространялась на фронте в форме листовок миллионными тиражами, находя тысячи и тысячи последователей. Верность, храбрость и усилия Советских Вооруженных Сил пользовались поддержкой всего народа.

Что же касается стратегической подготовки Белорусской операции,[207] как было названо это летнее наступление, то она описана рядом ее участников, в том числе командующим 1-м Белорусским фронтом маршалом Рокоссовским, оставившим исключительно интересные воспоминания.

Дважды Герой Советского Союза Константин Константинович Рокоссовский — когда-то работавший каменщиком и служивший унтер-офицером в драгунском полку царской армии — был типичным генералом, рожденным Октябрьской революцией: храбрый, хладнокровный, от природы одаренный полководческим талантом. Общительный и обаятельный человек, в характере которого сохранились черты драгунской удали.

В середине марта 1944 года Рокоссовскому позвонил Сталин и в общих чертах ориентировал его относительно роли 1-го Белорусского фронта в планируемой операции. В начале мая началась детальная отработка плана операции. Войска Рокоссовского должны были нанести один из основных ударов. В качестве первой цели наступательных действий фронта предусматривался захват Бобруйска, важного центра железных и шоссейных дорог в лесисто-болотистой местности низовий Березины.

Бобруйск имел огромное значение для дальнейших наступательных операций в направлении Бреста. Рокоссовский и его штаб пришли к выводу о целесообразности нанести два одинаковых по силе удара и взять город в клещи. Один удар с северо-запада — силами двух армий и танкового корпуса из района Рогачева на Бобруйск, другой — такими же силами с юга в обход Бобруйска на Слуцк.