Рыцари Дикого поля - Богдан Сушинский

А тем временем Хмельницкий окружил хутор и принял сдачу еще двадцати реестровиков, заявивших, что тоже готовы сражаться за свою веру и обычаи в рядах повстанцев.

На рассвете командующий вместе с Ганжой и Лютаем объезжал первое поле битвы своей повстанческой армии.

Обоз, оружие, кони… Первые трофеи и первые павшие враги.

— Насчитали тридцать погибших польских драгун и двенадцать реестровиков, — доложил сотник Савур, командовавший отрядом, который занимался сбором трофеев. — Еще восемь человек подобраны ранеными. Троих реестровиков мы, конечно, перевяжем, а что делать с поляками.

— Тоже перевязать, — осадил его Хмельницкий. — И, как только смогут усидеть в седле, отпустить. Чем больше будем казнить, тем меньше их будет попадать в плен, тем отчаяннее станут сражаться. Ганжа, всех корсунцев отдаю под твою руку. Когда прибудут повстанцы из Корсуня, объединим вас в Корсунский полк. Уже повстанческий, но тоже отборный.

— А что, хорошие хлопцы, — согласился Ганжа. — И палили поверх наших голов тоже дружно. Только двоих своих повстанцев потерял.

13

Прибытие короля явилось для генерала на польской службе Дюплесси полнейшей неожиданностью.

Сюда, на поросшую заснеженной луговой травой каменистую равнину под деревушкой Черный Замок, он привел свое войско только вчера вечером. Загнанный трудным маршем, его небольшой экспедиционный корпус провел ночь в двух неустроенных, расположившихся в перелесках по обе стороны долины, лагерях, пока еще не укрепленных обозными повозками, не охваченных валами и системой защитных рвов.

Вернувшаяся на рассвете ночная разведка сообщила генералу, что он безнадежно опоздал. Шведы уже успели высадиться на Поморье и теперь продвигаются по дороге, ведущей к высившемуся на окраине Черному Замку, который и дал название деревне. Их всего около трех тысяч, и совершенно ясно, что это лишь передовой отряд.

Дюплесси понимал, почему шведы рвутся к этому скалистому бургу. Захватив его, хорошо укрепив стенами и полевым лагерем, они превратят Черный Замок в штаб войск, которые должны будут в ближайшие дни высадиться на побережье. Еще никто в Польше не знал, что это: начало большой войны или захват небольшой территории, благодаря которому можно будет вести умопомрачительную дипломатическую игру — с взаимными обвинениями, торгами и перемириями. Из этого король Швеции исходил и только на это рассчитывал.

Да французского генерала, только недавно перешедшего под знамена польского короля, все эти причины и следствия не очень-то и волновали. Он получил приказ местного воеводы идти к побережью и соединиться там с гарнизоном небольшого прибрежного форта, усилив его на случай высадки шведов. Однако сведения, дошедшие до воеводы через Балтийское море, как обычно, запаздывали. Что произошло с гарнизоном поморского хуторка, отошел он или погиб, можно было только гадать.

Едва Дюплесси успел поднять по тревоге свой корпус и привести его хоть в какое-то более или менее походное состояние, как в излучине долины появились шведы. Увидев поляков, они даже не попытались уклониться от сражения, а тотчас же, буквально с ходу, стали разворачиваться на краю долины в два небольших пехотных каре, заполняя пространство между ними эскадронами и батареями.

А поскольку и того, и другого у них было не больше, чем у самого генерала Дюплесси, силы обоим командующим казались равными. И готовились они к сражению неспешно, выжидая и высматривая, помня, что дело им предстоит хоть и недолгое, но многотрудное и кровавое.

Но вот войска выстроены. Умолкли боевые трубы. От дыхания тысяч людей легким инеем покрылись острия копий и боевые штандарты. Над заснеженным, еще не знавшим крови полем воцарилась та предгробовая тишина, которая теперь уже могла быть нарушена только пением гимнов, боевым кличем и сечевыми молитвами.

— Господин генерал, — вырвал Дюплесси из раздумий невесть откуда появившийся вестовой офицер. — В двух верстах отсюда — король со свитой.

— Чей король?!

— Польши, естественно.

— Ах, Польши?! Тогда легче. Я уж думал, что сюда пожаловал шведский.

Генерал, два полковника и остальные офицеры, собравшиеся на небольшой возвышенности у разрушенной часовни, смотрели в сторону вестового с таким холодным непониманием, словно прислушивались к трубе архангела.

— Где он сейчас?

— Вон за тем леском. А позади меня вы видите разъезд королевских гусар!

Офицеры переглянулись.

Генерал снял высокую, увенчанную султаном и большим бриллиантом шапку, обратил свой взор в сторону восходящего солнца и, склонив седеющую голову, покаянно перекрестился, словно на знамение божье.

Офицеры сделали то же самое. Никто из них так и не решился произнести вслух: «Как он мог оказаться здесь?», которое четко прочитывалось в изумленных глазах каждого из них, но которое не могло быть произнесено, дабы не осквернить само чудотворное появление Его Величества.

— Но вы не ошибаетесь, это действительно король? — несмелым голосом попытался уточнить командир драгун Закревский.

— А с ним — полк гусар и четыре эскадрона воеводского дворянского ополчения, — ответил порученец генерала.

В эти минуты Дюплесси совершенно забыл, что там, на равнине, его решения ждут два войска. Что, воспользовавшись замешательством польских командиров, шведы в любую минуту могут пойти в атаку. Вместе с шестью офицерами он решительно двинулся навстречу королевскому кортежу.

— Что тут у вас происходит, генерал? — Дюплесси не сразу сообразил, что этот, опередивший группу знаменосцев, воин, над которыми развевалось багрянившееся в лучах восходящего солнца полотнище королевского флага с огромным белым орлом, и есть Владислав IV. Тем более что монарх был одет в мундир офицера крылатых гусар.

— Там шведы… господин…

— Это король, — вполголоса обронил Кржижевский, только недавно получивший чин ротмистра. И заметно оттеснил генерала от короля.

— Нам противостоит большой отряд шведов, Ваше Величество. Они высадились, — присоединился генерал к растянувшейся на добрых полторы версты кавалькаде. — Теперь их цель — захватить замок.

— А наша цель — сбросить их назад в море, генерал! — воинственно прокричал король.

— Но там опасно. У шведов артиллерия.

— Было бы странно, если бы они явились сюда, позабыв дома все свои пушки.

Поднимаясь на возвышенность и не видя расположения противника, Владислав IV приказал дворянскому ополчению обогнуть небольшой лесок справа и зайти шведам в тыл. Если представится возможность, сразу же лишить их обоза.