Страшные фОшЫсты и жуткие жЫды - Александр Архангельский

Что же до Британского совета, то он пал жертвой другой игры – затеянной по тем же правилам. Кто-то должен был олицетворять собою западное коварство; англичане были назначены на эту роль. Почему они – остается догадываться. То ли потому, что никогда не выдают политических беженцев, даже если те проходят по уголовным статьям. То ли потому, что перехватили летнюю Олимпиаду. То ли потому, что не поняли шутку с Литвиненко и восприняли ее не как семейную разборку между своими, а как ядерный теракт с живым человеком в роли боеголовки. То ли потому, что традиция давняя: еще на излете брежневских времен мы обвально и взаимно высылали дипломатов и разведчиков. Как бы то ни было, но Британский совет стал символом символа; Англия олицетворяла Запад, Совет – Англию. Как же было его не закрыть в ожидании грядущего переворота?

Но в том и дело, что реальный, не мифологизированный Британский совет в той же мере был рассадником оранжевой революции, в какой настоящие, не сочиненные пиарщиками «Наши» были защитниками от нее. И то и другое – равновеликая чушь; теперь это стало ясно даже тем политикам, которые уверовали в собственные страхи, а теперь облегченно вздохнули и подвели итог: 2 декабря нам показало, что общество зрелое и никакие силовые перехваты власти невозможны. И все. После этого молодежные организации сами собой обессмыслились. Зачем на них тратить деньги, обещать карьерный рост, сулить преобразование в партию, если партия у нас уже есть, кадровой чистки не будет, а деньги – самим пригодятся? Остается мирно пригасить. С некоторыми неизбежными издержками. В виде молодой обманутой номенклатуры. Которая обижена. И затаится.

Что же до Британского совета, то его надуманная проблема тоже снята результатами парламентских выборов. Если кто-то всерьез полагал, что англичане готовят системный заговор, то пришла пора расслабиться. Заговора то ли не было, то ли он так бездарно осуществлялся, что никаких последствий не имел. Сергей Лавров честно отрабатывает номер, остроумно шутит насчет колониальных привычек британцев; но видно же, видно: скучно ему! ерунда это все. В отличие от Лаврова, серьезные парни не шутят; они готовятся системно побеседовать с сотрудниками Британского совета, имеющими российские паспорта: ребята, вы не правы, подумайте о патриотизме и карьере; для серьезных парней происходящее – подарок: можно обновить советский опыт профилактической работы с гражданами. И эту ситуацию, в отличие от молодежной, не пригасишь, она порождена в одну эпоху, расхлебывать последствия приходится в другую; тем не менее машина запущена, и отступать никто не собирается. Британцы будут хамить и провоцировать; мы будем нервничать и отвечать сверх меры; а реальная жизнь будет ставить перед нами сложные вопросы, на которые мы отвечать не будем. Потому что некогда: делом заняты; контора пишет!

Как говорили в детстве наши бедные мамы: ребята, хватит биться, покажите, кто из вас умнее. Кто выйдет из надоевшей драки первым?

Задачник для преемника

На неделе между 21 и 27 января. – Продолжаются совместные поездки уходящего кремлевского хозяина и восходящей политической звезды. Сначала была болгарская столица. Теперь российская глубинка. Медведев держится все уверенней; с него, как шелуха, спадает показная неловкость, неуклюжесть, неуверенность.

Странным был путь Медведева во власть; чтобы победить, приходилось открещиваться от победы: власти не хочу, быть вождем не способен, оставьте меня в покое, на вторых ролях. Зато Сергею Иванову, который не умел надежно скрыть свое желание поцарствовать, теперь приходится платить по счетам: он вчера вынужден был публично каяться через разнос нерадивых подчиненных; система ГЛОНАСС, торжественно представленная Путину на излете ушедшего года, так и не заработала в полную силу. Что же до Медведева, то народ безмолвствует и счастлив; уже более чем 80 процентам населения преемник нравится, а 60 процентов готовы были бы за него проголосовать в ближайшее воскресенье.

И мы хотели бы – молчать и радоваться, а потом пойти и подарить свой голос. Потому что хочется труда со всеми сообща и заодно с правопорядком. Но, наученные горьким опытом самообманов, мы ведем себя предельно осторожно. Просто констатируем: нам снова выпал шанс спокойно и без потрясений развернуть политику из сферы топора и мясорубки в область современной гуманной жизни. Общество немного успокоилось, отдохнуло от громокипящей эпохи перемен; у государства накопились средства; есть вменяемый претендент и понимание части элит, что больше невозможно откладывать решение скопившихся проблем, делая вид: все прекрасно и стабильно, в лучшем виде.

Если этот шанс не использовать, оставить все как есть, то результат известен заранее. И примерные сроки его достижения. Тучное семилетие завершилось. Впереди семь лет тощих. Для обеспеченных – время бесконечных колебаний рынков и заведомо непредсказуемых нефтяных торгов. Для бедных – время роста цен на самое необходимое, включая хлеб и молоко. Не потому что кто-то хочет нажиться, а потому что хлеб и молоко дорожают в мире. Равно как бензин. Даже в ситуации благополучия вожди не могли удержать под контролем спецслужбы; чего ждать от нелегких времен? Оставить все как есть – подписать себе смертный приговор; зачистка лобного места начнется поближе к зиме, а приведен он будет в исполнение через год-полтора. Война всех против всех. Ропот недовольства, переходящий в рык. Мгновенный переброс от народной любви ко всеобщей ненависти. Прокрут телевизионной мантры: всехорошовсехорошовсехорошо – уже не поможет. И чтобы избежать окончательного краха, придется от системы сдержек и противовесов переходить к системе управляемого насилия, сосредоточенного в одних руках. Руки не дрогнут, если будет надо. Модель тянитолкая, который всем хорош, но неподвижен, будет заменена на модель китовраса, который движется, но только по прямой, сметая все на своем пути.

Руки, повторяю, не дрогнут. Но желания их особо марать ни у кого сегодня нет. По крайней мере, у тех, кто распоряжается публичной властью. Поэтому гораздо вероятней, что преемнику придется принимать решения. Не подмораживать реальность, а менять. Не балансировать на краю, а идти вперед – по опасной кромке. Рискуя всякий миг сорваться. Не дойти. Не успеть.

Задача перед ним стоит почти неразрешимая. Аккуратно провести реформы в самых болезненных, массовых сферах: пенсионной, жилищной, военной. На фоне растущих цен. После топорно осуществленной монетизации. Одновременно – не сразу, неспешно, но неуклонно – ослаблять жим силового государства, которое готово задушить в своих объятиях медленно оживающее общество. При всем при том не очень-то обидеть и силовиков. А кроме этого – погасить бессмысленные конфликты с Западом, порожденные после 2004 года. Распустить на все четыре стороны молодежных боевиков – не вытолкнув их при этом в обиженную оппозицию. Привести в порядок политическую оптику, избавиться от косоглазия, переменить патологическую картину мира, в котором у гигантской России грозные враги масштаба Грузии с Эстонией и нежные друзья наподобие Венесуэлы и Ирана. Подготовиться к переходу в цифровую эпоху, когда станет технически невозможным сегодняшний примитивный контроль за идеологией и психологией через телеглаз Большого Брата. Обратить активность образованного, успешного меньшинства на общую пользу страны. Встретиться лицом к лицу с нарастающим этническим национализмом и проскочить между двумя равновеликими опасностями – попыткой подавить неподавляемую энергию этнического чувства и готовностью разжигать ее пламень в надежде, что – используем. Развернуть потоки молодых талантов, утекающих из страны за рубеж. И самое существенное – дать отечеству чувство полноценности, очищенное от комплекса величия.

Одному человеку такая задача не по силам. Даже если спина к спине за ним – любимец народа Путин. И Дума не будет мешать. И силовики смирятся. Такая задача неисполнима в рамках отстроенной системы всеобщих подмен и политики цинизма под прикрытием демонстративной веры. Такая задача может быть – в принципе – решена только в условиях взаимного доверия государственников и свободолюбцев, умеренных националистов и западников. Доверия – не значит согласия. Доверия – значит готовности совместно обсуждать проблемы, договариваться о мере допустимых компромиссов – ради общего отечества. Страны.

Это невозможно? Похоже на лубочное изображение политического рая, когда агнцы будут мирно пастись с волками, а жертва обнимется с убийцей сына своего? Но, во-первых, мы не пробовали ощутить себя общенациональным единством, внутри которого естественно происходит борьба противоположностей. А во-вторых, если не вернуть себе чувство общей страны, если не вступить в диалог разнородных сил – ради ее саморазвития, нам не справиться со сгущением сегодняшних проблем. Нам – всем, а не только им, которые наверху. Так случается в истории: чтобы решить задачу, которая кажется нерешаемой, нужно сделать ее попутной. То есть поставить перед собой еще более сложную, еще более масштабную задачу. И ответить на совсем простой вопрос. Что мы выберем: непредсказуемое будущее или прошлое, чересчур предсказуемое?