Огненный трон - Рик Риордан

Бес выплюнул шоколадную ножку кузнечика.

— Картер, не вздумай с ним играть. Знаешь, что в древности говорили про Хонсу? На камнях пирамид осталось стихотворение. Оно называется «Каннибальский гимн». В нем описываются все, так сказать, подвиги Хонсу. А смысл стихотворения такой: за хорошую мзду Хонсу поможет фараону убить любого бога, который мешает правителю. Хонсу проглатывает души и забирает их силу.

Лунный бог закатил глаза, демонстрируя удивление.

— Бес, ну что ты вспоминаешь древние времена? Сколько тогда дикостей творилось. И потом, я глотал души не в каждом месяце. Кстати, какой сейчас месяц? Конец марта? Только не в марте… И вообще с тех пор я сильно изменился. Я приспособился к современной жизни и стал вполне цивилизованным богом. Видел бы ты мой пентхаус в Лас-Вегасе! Между прочим, он называется «Луксор». Я благодарен Америке. Вот где настоящая цивилизация!

Хонсу улыбнулся мне, и его серебристые глаза хищно сверкнули.

— Ну так что, Картер и Сейди? Сыграем в сенет. Три фишки мои, три фишки ваши. Вам требуется три часа лунного света. Стало быть, вам понадобится еще один игрок. За каждую мою фишку, которую вам удастся сбросить с доски, вы получите час дополнительного времени. Если выиграете, три часа — вполне достаточное время, чтобы пройти через врата восьмой области.

— А если проиграем? — спросил я.

Хонсу раздраженно махнул рукой, будто речь шла о пустяках.

— За каждую вашу фишку, сбитую мною, я заберу рен одного из вас.

Сейди подалась вперед.

— Ты заберешь наши тайные имена? Мы должны будем назвать их?

— Назвать…

Хонсу теребил свой конский хвост, будто старался вспомнить значение этого слова.

— Нет. Мне не нужно, чтобы вы их называли. Я проглочу ваш рен, только и всего.

— Сотрешь часть нашей души? — ужаснулась Сейди. — Заберешь наши воспоминания? Нашу… неповторимость?

Лунный бог неопределенно пожал плечами. Он не подтверждал и не отрицал ее слова.

— Но есть и светлая сторона. Вы не умрете. Просто…

— Просто превратимся в овощи, — догадалась Сейди. — Как Ра.

— Не хочу овощей, — сердито заявил Ра.

Вместо них он попытался закусить рубашкой Беса, но гном поспешно отодвинулся.

— Значит, три часа против трех душ? — спросил я, уточняя условия.

— Дети, не соглашайтесь на игру, — сказала мама. — Мы не хотим, чтобы вы рисковали.

Я помнил маму в жизни, видел на снимках. Но только сейчас меня поразило, насколько она похожа на Сейди. Точнее, как Сейди начинает походить на нашу маму. У обеих глаза горели решимостью. Обе задирали голову, ожидая сражения. И обе плохо умели скрывать свои чувства. Мамин голос прерывался. Она понимала, чем это может кончиться. Она пыталась сказать, что у нас есть выбор, но прекрасно знала: выбора у нас нет.

Я взглянул на Сейди, и мы пришли к молчаливому соглашению.

— Мама, все идет так, как должно, — успокоил ее я. — Ты пожертвовала жизнью, чтобы запереть Апофиса в его тюрьме. Неужели мы можем отступить?

Хонсу радостно потирал руки.

— Да, тюрьма Апофиса! Она трещит по всем швам. Ваш враг Меншиков уже там. Помогает змею избавляться от пут. А сколько ставок уже сделано на возможное развитие событий! Как вы думаете: сможете добраться туда вовремя, чтобы помешать Апофису? Вы вернете Ра в мир? Вы одолеете Меншикова? Ставлю сто против одного, что нет.

Мама была в отчаянии.

— Джулиус, скажи им! Это очень, очень опасно.

Отец держал в руках тарелку с недоеденным куском торта. Он смотрел на тающее мороженое как на самое печальное событие в его жизни.

— Дети, — наконец сказал он. — Я позвал сюда Хонсу, чтобы дать вам выбор. Но в любом случае я горжусь и буду гордиться вами. Даже если наступит конец света, мое мнение о вас не изменится.

Наши глаза встретились. Я понимал, насколько тягостна для отца мысль потерять нас. Чуть больше трех месяцев назад, в Британском музее, он пожертвовал собой, чтобы освободить Осириса и вернуть Дуату равновесие. Он бросил меня и Сейди, и я долго не мог ему этого простить. Сейчас я понимал, каково оказаться в его положении. Отец не пожалел ничего, даже своей жизни, ради большой цели.

— Пап, я все понимаю, — сказал я ему. — Мы же Кейны. Наш выбор легким не бывает.

Он не ответил. Только кивнул. Но в глазах его светилась гордость за нас.

— В данном случае Картер прав, — поддержала меня Сейди. — Хонсу, мы будем играть в твою дурацкую игру.

— Превосходно! — воскликнул Хонсу. — Итак, две души. Два дополнительных часа в случае выигрыша. Но ведь вам требуется три, чтобы успеть пройти через врата. Надо найти третьего игрока. Ра не подойдет, поскольку старик не в своем уме. Ваша мать — призрак, а призраки к игре не допускаются. Ваш отец — судья Нижнего мира. За участие в подобных играх он лишится своего поста…

— Я буду третьим, — решительно заявил Бес.

— Старый дружище! — обрадовался Хонсу. — Я польщен.

— Подотрись своей польщенностью, — буркнул гном. — Я не люблю такие штучки, но сделаю это.

— Бес, ты уже столько раз нам помогал. Баст и не предполагала…

— Я это делаю не ради Баст, — взревел Бес и судорожно глотнул воздух. — Я хочу помочь вам, малыши. Сколько мы с вами знакомы? Каких-то два дня. Но впервые за многие века я почувствовал свою нужность для кого-то. Это очень важно. Я говорю про то, что вы делаете. Это не балаганный трюк. Если события повернут не в ту сторону, скажите Таурт…

Гном кашлянул и многозначительно посмотрел на Сейди.

— Скажите ей, что я пытался повернуть часы назад.

Сейди вскочила на ноги, подбежала к Бесу и поцеловала его в щеку.

— Ладно, хватит, — засмущался он. — Сентиментальничать будем потом. Сначала сыграем.

— Время — деньги, — согласился Хонсу.

Наши родители встали.

— Мы не можем остаться, — сказал отец. — Но, дети…

Он не знал, как закончить фразу. Стандартное «желаю удачи» вряд ли годилось. В отцовских глазах читалась тревога. Он и сейчас считал себя виноватым, хотя тщательно это скрывал. Говоря словами Гора, наш отец был хорошим полководцем.

— Мы любим вас, — закончила за него мама. — Вы выиграете.

Через мгновение родителей уже не было на веранде. Сама веранда теперь напоминала сцену. Вокруг нее, как в зрительном зале, стало темно. Доска для сенета тоже засветилась ярче.

— Светло, — сказал Ра.

— Три голубые фишки ваши. Три серебристые — мои, — пояснил Хонсу. — Осталось лишь увидеть, на чьей стороне окажется удача.

Начало игры было успешным. Сейди мастерски бросала полоски. Опыт Беса насчитывал несколько тысячелетий. В мою задачу входило двигать фишки и следить, чтобы Ра их не съел.

Поначалу было непонятно, кто выигрывает. Мы просто бросали полоски и двигали фишки. Даже не верилось, что мы играем на свои души, свои истинные имена. Словом, на свою неповторимую индивидуальность, если такое понятие вам ближе.

В самом начале мы сшибли одну из фишек Хонсу. Его это ничуть не расстроило. Он находился в приподнятом настроении, словно давно искал партнеров для игры и вдруг нашел.

— Скажи, а тебе не совестно проглатывать души? — спросил я его.

— Ни капельки, — ответил лунный бог, протирая тряпочкой амулет с полумесяцем. — Почему это должно меня мучить?

— Мы пытаемся спасти мир, — объяснила Сейди. — Маат, богов. Словом, все. Неужели ты не будешь переживать, если мир погрузится в хаос?

— Не так уж это и трагично, как вам кажется, — ответил Хонсу. — Изменения происходят по фазам: Маат и хаос, хаос и Маат. Поскольку я — лунный бог, я люблю перемены. А вот бедняга Ра — он всегда придерживался… сейчас сказали бы, что он придерживался жесткого графика. Один и тот же путь. Каждую ночь. Все знакомо, все предсказуемо. Скука невероятная. Уход в изгнание был, пожалуй, самым интересным из его поступков. Если Апофис победит и проглотит солнце… что ж, луна, надо думать, все равно останется.

— Ты просто сумасшедший, — сказала Сейди.

— Ха-ха! Я готов уступить тебе пять минут лунного света в доказательство своей полной… психической вменяемости.

— Продолжаем игру, — отмахнулась Сейди. — Твой ход.

Хонсу бросил полоски. Я с тревогой следил, как нашему противнику начинало везти. Ему выпало пять, и одна из его фишек оказалась почти в конце доски. Но в этом была и хорошая сторона. Его фишка застряла в «Доме Трех Истин». Следовательно, вытащить ее оттуда он мог, только получив на полосках тройку.

Бес внимательно глядел на доску. Я чувствовал, что расклад ему не нравится. Одна наша фишка все еще находилась на старте, а две другие — в последнем ряду доски.

— А сейчас будьте внимательны, — предупредил нас Хонсу. — Здесь начинается самое интересное.

Сейди выбросила четверку. У нас было два варианта. Или вывести из игры нашу передовую фишку. Или средней фишкой выбить фишку Хонсу из «Дома Трех Истин» и вернуть ее на старт.