Новый Мир ( № 1 2009) - Новый Мир Новый Мир

А вообще — это лучшая (а для меня — и единственная) настоящая книга об отечественных хипах. Имейте в виду, они еще собираются в день защиты детей.

В том числе те, кто выжил, как и сама Хари.

 

+ 1

Владимир Николае в. Русский дьявол. Водка в судьбе России.

М., Издательство НЦ ЭНАС, 2008, 304 стр. («Зеркало истории»).

Я прямо-таки вижу, как директор того или иного ликеро-водочного завода дарит эту старательно-компилятивную книгу партнерам на деловых переговорах — вместе с подарочным экземпляром своей продукции. А ведь «гонят» подобные книжные «напитки» из чужих человеческих судеб и всегда будут гнать, спрос не иссякает. Впрочем, название, кажется, точное.

 

- 1

…И все-таки это лучше, чем бессовестно-пошлое сочинение Ромы Воро­нежского «Пейте водка» (М., «Гаятри», 2007, 206 стр.). Три тысячи экземпляров несмешной халтуры, плохо замаскированной под усредненное постмодернистское письмо.

 

[21] См.: «Новый мир», 2004, № 3 и 2006, № 3, 11.

 

[22] Возможно, это достигается еще и тем, что составители самым естественным образом вводят в книгу себя, и тема поневоле расширяется до романного пространст­ва. «Крепость над бездной» — это ведь и путешествие во времени, поиск свидетелей и неизбежные драмы сегодняшней жизни. Так, много страниц посвящено общению Елены Макаровой с колоритнейшей Маргит Зильберфельд, которая была в Терезине девочкой-подростком. Их сегодняшние отношения постоянно находились на грани разрыва, в том числе и потому, что автор «Крепости» параллельно общалась с «злейшим врагом» Зильберфельд, уже упомянутой актрисой Навой Шеан, угасавшей от рака. Встречи Маргит и Макаровой, их жаркие разговоры — готовая проза.

 

[23] Арсеньева Анна. Мой муж — Володя Арсеньев. — «Рубеж», Владивосток, 2006, № 6.

 

[24] «Моя статья о Тынянове, — писал Чуковский директору Гослитиздата Косолапову весной 1965 года, — выходит не первый раз. В каждом издании упоминается Оксман. Если в новом издании это имя будет изъято, читатели заметят его отсутствие и сделают неприятные умозаключения о Вас и — обо мне».

Однако в издании 1967 года имя Оксмана было изъято.

КИНООБОЗРЕНИЕ НАТАЛЬИ СИРИВЛИ

«Самый актуальный фильм года»

е успели стихнуть аплодисменты в зале «Kodak Theatre», где Этан и Джоэл Коэны получили четыре Оскара за фильм «Старикам здесь не место», как неутомимые братья выпустили еще более парадоксальную, убойную и мизантропическую картину, на сей раз в жанре бурлескной комедии, — «Сжечь после прочтения».

Уже в самом названии таится двусмысленность. «Burn after reading» — технический термин, обозначающий «записать диск». Но дословный перевод с его шпионскими коннотоциями тоже имеет значение, ибо весь фильм — парадоксальная смесь бытовухи и тотальной конспирологии.

Парадокс, вообще, ключевое слово в определении стилистики этой картины. Парадоксально тут все — кастинг, сюжет, жанр, структура повествования, провоцируемые авторами зрительские реакции… И сделана она намного хитрее, чем «Старики», где Коэны ставили под сомнение голливудский миф, просто разрушая в последней трети фильма тщательно выстроенную жанровую конструкцию вестерна. В новой их работе перед нами — настоящее минное поле, где система заданных зрительских ожиданий взрывается беспрестанно и в самых невероятных местах.

Начать с того, что уважаемые голливудские звезды первой величины выступают здесь в роли клоунов, изображающих в соответствующей клоунской манере стопроцентных придурков. Джон Малкович матерится через слово и бегает в трусах с топором. Джордж Клуни играет закомплексованного плейбоя и параноика. Брэд Питт предстает в образе мелированного «красавчега» с интеллектом грудного младенца. А Фрэнсис МакДорманд, получившая Оскара за роль героической, простой, как правда, беременной шерифши из «Фарго», здесь мало что родину продает, так еще и подельников отправляет на тот свет пачками. К этому можно присовокупить Тильду Суинтон, загадочную «Снежную королеву», которая в «Сжечь после прочтения» низведена до статуса мелкой бытовой стервы.

Однако сменой амплуа на 180 градусов дело не ограничивается. Тянущийся за каждым актером шлейф любимых народом ролей режиссеры тоже, безусловно, имеют в виду, и Малкович здесь по-прежнему интеллектуал, Брэд Питт — герой, Клуни — секс-символ, а МакДорманд — упертая американская Жанна д’Арк, движущаяся напролом к цели. То есть это не просто балаган с переодеванием, а сознательная, изощренная игра с американскими мифами, нашедшими свое воплощение в первых «Сюжетах» голливудской фабрики грез.

С жанром тоже творится что-то невероятное. Фильм по большей части снят как шпионский триллер — с погонями, слежкой, стрельбой, похищением документов и посещением вражьих посольств… При этом никакого отношения к международной политике происходящее не имеет. Разведки тут демонстративно бездействуют, а герои заняты решением сугубо житейских проблем. Такое ощущение, что с окончанием холодной войны вирус шпиономании пробрался внутрь социума и поразил мирных обывателей, каждый из которых теперь мнит себя если не суперагентом, то по крайней мере объектом охоты разнообразных спецслужб.

Однако самое убойное пиротехническое устройство в этой картине — сюжет. Ну вот как, скажите, из таких тривиальных ингредиентов, как увольнение со службы, супружеская измена, развод и потеря компьютерного диска с никому не нужными мемуарами, можно было соорудить историю, где на выходе: два трупа, один недострел, продажа родины оптом и в розницу, паническая эмиграция из страны и спецслужбы двух могущественных держав, пребывающие в глубоком ступоре? И все при этом выстроено абсолютно логично и драматургически безупречно.

Здесь, как в комедии дель арте, — две группы персонажей, условно — «слуги» и «господа». «Господа» — представители хай-мидл-класса: государственные чиновники и дамы интеллектуальных профессий. Нервного агента Кокса (Малкович), выпускника Итона 1973 года, вполне можно было бы определить на роль ученого Доктора. Судебному исполнителю с большой пушкой (Клуни) сгодилась бы маска трусливого Капитана. Плюс к этому — парочка ученых, стервозных дам, похожих, как близнецы, — их жены. «Слуги» — работники спортивного клуба «Здоровяки», классическое трио: Коломбина — предприимчивая блондинка Линда Литцке, помешанная на липоксации (МакДорманд), Арлекин — неуемный, вечно приплясывающий дурак с инициативой Чед (Питт), и Пьеро — безнадежно влюбленный в Линду печальный администратор спортклуба Тедд (Ричард Дженкинс). Надо сказать, что вся труппа в возрасте, отчего их ужимки производят достаточно трагикомическое впечатление.

Первым делом Коэны выпускают на сцену «господ». В начале аналитика Осборна Кокса увольняют из ЦРУ за пьянку. В кабинете — три меланхоличных придурка, на фоне которых яростная матерщина и отчаянная жестикуляция темпераментного агента («Вы меня просто распяли!» — простирает он руки в стороны) выглядят особенно ярко. Дальше, встык, — сцена с женой. Только Кокс решит залить горе порцией виски — влетает ледяной фурией Кэтти (Суинтон) с фразой: «Ты забрал сыры? Как не забрал? Гости будут здесь через час», — и раздраженно вылетает, не дав вставить слово. Да уж, от такой душевной поддержки не жди. Следом — вечеринка, где бородатый Клуни в роли судебного пристава Гарри Пфаррера с опаской тянется к куску сыра, подробно рассказывает гостям о своих болезнях и тут же с гордостью демонстрирует пистолет в кобуре. Сцена Кэтти и Гарри на кухне, из которой ясно, что они — любовники. Сцена Гарри с женой (Элизабет Марвел) в машине, где жена дает сопернице исчерпывающую характеристику: «Холодная самовлюбленная стерва» (сама, впрочем, такая же). Сцена Кэтти и Кокса в спальне, где характеристика подтверждается: «Ну и чем ты собираешься заниматься? — презрительно щурит она глаза, обклеенные косметическим пластырем. — Писа-ать? Мемуары? Ха!»…

Словом, с ними все ясно. Диспозиция холодной семейной войны полностью обозначена несколькими точными, стремительными штрихами. Кокс романтиче­ски катает на яхте папу, ветерана спецслужб: «Прости, я ушел из органов. Рутина заела. То ли дело в прежние времена, когда мы верили в идеалы!» Кэтти сидит у адвоката, обсуждает развод, и прожженный лоер советует загодя потырить у мужа финансовую документацию: «Вы тоже можете быть шпионом, мэм». Кокс лежит на кушетке, пытается диктовать мемуары об идеалах и с тоской поглядывает на часы — ждет, когда пробьет пять и он сможет позволить себе первую порцию виски с лимоном. Кэтти и Гарри в койке на той же семейной яхте. Вернувшись домой, Кэтти находит записку: «Ушел на встречу выпускников Итона», обложенную полудюжиной выжатых лимонов. И пока Кокс в обществе подвыпивших лысых и седых однокашников с энтузиазмом распевает университетский гимн, Кэтти судорожно копирует из компьютера номера его банковских счетов. То есть она думает, что это номера счетов; на самом деле это — злополучные мемуары, которые Кокс по старой шпионской привычке умудрился зашифровать.