Дура LEX - Борис Палант

— Что в Израиле? — спросил Йося.

Зинка нашла короткую заметку о внутрипартийной борьбе в «Ликуде» и зачитала ее Йосе.

— Какой прогноз погоды? — спросил Йося.

Зинка отчиталась и по этому вопросу. Подошла Римма с пледом.

— Боже, это еще что такое?! — вскричала Римма.

Зинка оторвалась от газеты и посмотрела на Йосю. Глаза его были закрыты, он спал. Зинка скользнула взглядом ниже и увидела, что у Йоси эрекция. Римма накинула плед на Йосино причинное место и сказала:

— Вот это, Зиночка, настоящее чудо. Увидишь — тебе дадут политическое убежище.

* * *

Иммиграционный центр по предоставлению политического убежища, в чью юрисдикцию входит Бруклин, находится в самом начале Лонг-Айленда, в городке, который называется Роуздейл.

На входе в зал ожидания была установлена рама металлодетектора, через которую нужно было пройти, предварительно выложив на поднос все металлические предметы. Зинка выложила ключи, а Аскольд авторучку, ключи, фирменную защепку с купюрами, пачку сигарет (в пачке металлическая фольга) и зажигалку. После металлодетектора нужно было отдать сумку или портфель двум охранникам, которые с интересом в них рылись. Охранники также требовали предъявить паспорт.

Раскрыв Зинкин паспорт, один из охранников сказал на чистом украинском языке: «Яка гарна дывчына».

— Расслабься, Тарас, — сказал охраннику Аскольд, — а то террористов прозеваешь.

— Да только за одно это слово я могу тебя арестовать, — взъерепенился Тарас. — Думаешь, раз адвокат, тебе все можно?

— Это ты, Тарас, думаешь, что, если форму нацепил, тебе все можно. Смотри у меня — сейчас позвоню директору иммиграционной службы и скажу, что ты позволил себе замечания сексуального характера в отношении женщины, которая была жертвой преследований со стороны украинских националистов. Вот от таких, как ты, она и просит убежища. Убежала она от них, а они уже давно здесь. И вообще мне неясно, как ты, украинец, попал в Америку в конце семидесятых — тогда сюда только ненавистных тебе евреев пускали. А может, ты за жида себя выдал, Тарас?

Зинка никак не ожидала такого разговора в этих стенах.

Через несколько минут после того как Аскольд и Зинка уселись, пришел переводчик Валерий, которого нанял Аскольд на четыре часа работы. Валерий радостно поприветствовал Тараса, когда тот рылся у него в портфеле, спросил, видел ли Тарас последнего Джеймса Бонда.

— Нет еще, — ответил Микола.

— Обязательно посмотрите, вы копия последнего Бонда.

Тарас заулыбался, поправил кобуру на поясе и вдруг злобно посмотрел на Аскольда, сидящего неподалеку рядом с Зинкой.

Почти все соискатели статуса беженца, сидящие в зале, были китайцы, разбавленные несколькими пакистанцами или индусами да парой албанцев. О том, что они албанцы, Зинке сообщил Аскольд — он знал адвоката, который сидел с албанцами и что-то им рассказывал, очевидно, на албанском языке. Потом албанский адвокат встал и пошел в туалет. Он был маленького роста, пиджак доходил ему чуть ли не до колен, на каждом пальце по перстню. Длинные черные волосы коллеги Аскольда, чем-то обильно смазанные, блестели. Зинка подумала, что никогда в жизни не доверилась бы такому адвокату, потом вспомнила Марка Лифшица и еще раз поняла, что она дура.

Переводчик Валерий, оказалось, знает Зинкину легенду досконально. Время от времени он задавал Зинке вопросы по легенде, уточняя какие-то обстоятельства. Зинка поняла, что Валерий не в курсе того, что ее легенда от начала и до конца выдумана, что правда в ней только ее имя и фамилия, ну и страна гражданства.

— Боже, через что вам пришлось пройти, — вздыхал Валерий. — Свинью зарезали, негодяи! Я очень люблю собак, вернее маленьких собачек, так вот, я не представляю, что со мной было бы, если бы моего Цимеса зарезали.

Валерий еще несколько минут рассказывал Зинке и Аскольду про Цимеса и его диванные шалости. Когда Валерий отлучился в туалет, Зинка усомнилась в правильности выбора переводчика.

— Да, он странный тип, — согласился Аскольд, — но внимателен к деталям.

Наконец вышел парень в черных джинсах и белой рубашке с красным галстуком и громко сказал:

— Зинэйда.

Аскольд приподнялся и взял Зинку за локоть.

— Это нас вызывают, — прошептал он.

На ватных ногах Зинка поплелась за парнем в джинсах, Валерием и Аскольдом по каким-то коридорам с множеством дверей. Парень в джинсах открывал каждую дверь карточкой, висевшей у него на шее на длинной металлической цепочке. Вошли в кабинет.

Зинка дала клятву, что будет говорить правду, только правду и ничего кроме правды, а Валерий поклялся, что будет переводить правильно и полно. Аскольд просто сказал «хэллоу» и достал ручку с золотым пером, готовясь записать в блокнот фамилию парня в джинсах, который и был иммиграционным офицером. Услышав фамилию — Романо, Аскольд вздрогнул: она была вполне цыганской. Но как дать Зинке понять, что перед ней, возможно, настоящий цыган?

— Судя по фамилии, вы тоже цыган, — сказал Аскольд. — Если это так, нам просто повезло — ведь никто не сможет так понять нюансы дела, как вы.

— Да, отец у меня цыган из Венгрии, а мать норвежка, — засмеялся офицер Романо. Он был похож на Зорро — стройный, красивый, белые ровные зубы.

Валерий тщательно перевел Зинке диалог между Аскольдом и Романо, каждую фразу, как положено, предваряя словами «офицер говорит…» или «ваш адвокат говорит…».

— Лачи детегара! — сказала Зинка.

— Лачи детегара! — ответил Романо. — Нахан коли, авен лаче.

— Жутисарен манге, — сказала Зинка.

Романо засмеялся и по-английски сказал, что, к сожалению, не может продолжать разговор на языке цыган, поскольку правила это запрещают. Валерий перевел, и Аскольд с облегчением выдохнул.

— Ох, с каким удовольствием я поговорил бы с вашей клиенткой, — мечтательно воскликнул Романо. — Давайте я запишу для нее адрес ресторана, где цыгане встречаются по субботам. Но… дело есть дело. Я обязан провести интервью по всем правилам.

Романо подтянулся и раскрыл папку с Зинкиным делом.

— Я внимательно прочитал вашу историю, — начал Романо, — и, скажу правду, мне не все понятно. Например, вы пишете, что въехали в страну нелегально, однако в паспорте у вас стоит американская виза. Что вам мешало ею воспользоваться?

Эту тему Зинка конечно же отработала с Аскольдом. И рассказала всю правду — как долетела до Доминканской Республики, а потом на яхте плыла через Багамы в Америку.

— Так, значит, виза фальшивая? — недоверчиво спросил Романо.

— Именно так, — просто ответила Зинка.

— Если мы вас попросим, вы сможете предоставить информацию о людях, которые вас переправили из Доминиканской Республики в США?

— Я знаю только имена, фамилий я не знаю.

— А название судна вы помните?

— Честно говоря, не обратила на это никакого внимания. Большая такая яхта, с мачтой и парусом. Нас напихали по несколько человек в крошечные каюты — так и плыли. Чуть не померли в шторм.

Переводчик Валерий тщательно все записывал, а потом переводил. На слове «напихали» он запнулся и спросил Зинку, что это значит.

— Ну, напихали, — ответила Зинка.

— Насильно напихали? — изумился Валерий.

— Валерий, перестаньте дурака валять, вы что, не знаете этого слова? — по-русски сказал Аскольд.

— В чем дело? — встрепенулся Романо. — Почему адвокат вмешивается в процесс перевода?

— Мистер Романо, я, видите ли, двуязычен, — мягко сказал Аскольд. — Моя клиентка употребила жаргонное слово, и у переводчика возникла небольшая проблема с его переводом. Поверьте, слово абсолютно не ключевое.

— Я вас попрошу больше в ход интервью не вмешиваться. Вы сами привели этого переводчика, так что не мешайте ему.

— Больше не буду, мистер Романо.

Наконец, Валерий справился с «напихали».

— Зинэйда, раз виза, по вашему собственному признанию, фальшивая, как вы докажете, что попали в США именно в тот день, который вы указали в анкете?

— Вот письмо от священника и медицинская справка, подтверждающие, что за несколько дней до моего отъезда из Украины я была в церкви и поликлинике. — Зинка достала письмо и справку, оба документа с переводами.

— Почему вы их сразу не подали вместе с ходатайством?

— Не знала, что нужно. Вот мой адвокат рядом со мной сидит, он мне и сказал, что я должна достать доказательства того, что я была на Украине незадолго до подачи прошения о политическом убежище. Я позвонила маме, и она выслала мне письмо от отца Георгия и справку от гинеколога. А первый мой адвокат помер, царство ему небесное, так он мне ничего об этом не сказал.

— Неужели гинеколог имел право выдать справку не лично вам, а вашей маме? У нас так не принято, и я сомневаюсь, что на Украине медицинские этические нормы сильно отличаются от наших.