Маскарад под луной - Джуд Деверо

— Но, похоже, вы неплохо справились.

— Думаю, я унаследовал от отца деловую хватку. Но я довольно рано научился видеть в каждом контракте произведение искусства. Принимая решение, я задавался вопросом, кто мой противник — Гейнсборо[18] или Поллок[19]?

— А может, Мондриан[20]? — улыбнулась Софи.

— Если мне удавалось определить его стиль, я понимал, какую тактику следует избрать.

— А что украшало стены вашего кабинета?

Генри коротко хохотнул:

— Рисунки моих дочерей в рамах.

— Ах да. Семья. Все ради нее. А вас кому-то удавалось вычислить?

— До настоящей минуты — никому.

— Что возвращает нас к моему первоначальному вопросу. Чего вы от меня хотите?

— Мне нужен учитель. Вернее, единомышленник. Друг, разбирающийся в искусстве. Я люблю свою семью, но безумно скучаю по работе, и жена хочет, чтобы я почаще выбирался из дома.

— Друг, разбирающийся в искусстве? И вы думаете, что я подхожу на эту роль?

— Расселл Пендергаст подал мне эту идею. Вы ведь знаете, кто его отец?

— Рэндалл Максвелл, кажется? Ваш приятель?

— Не совсем. Мы не особенно дружны. Что же до его манеры вести дела, это Роберт Мотеруэлл[21] собственной персоной.

Софи, не удержавшись, расхохоталась. Она представила себе полотна Мотеруэлла — белые холсты с грубыми черными полосами и овалами, иногда с яркими вкраплениями красного. Живые, волнующие, незабываемые.

— Вам удалось взять над ним верх?

— Только однажды.

— А этот эдилинский священник на него похож?

— Больше, чем ему кажется. Если на то пошло, Расселл борется за слияние двух компаний — нас с вами. Он говорил, что вы начинающий скульптор и много работали с бронзой. Еще он рассказал, на что вам пришлось пойти ради сестры.

— Должно быть, он разузнал все это у моей подруги Ким?

— Думаю, да.

Хотя предложение Генри показалось Софи соблазнительным, она сомневалась, что из этой затеи выйдет что-то путное.

— Проблема в том, что наставник из меня никудышный. Вы сами видели. Преподаватель должен быть терпеливым. Его дело — учить. А я схватила вашу скульптуру и сломала. Учителя так себя не ведут.

— Учителей, о которых вы говорите, полно на каждом углу. Мне нравится одно изречение: «Кто умеет — делает, а кто не умеет — учит других».

— Я не вполне вас понимаю, — нахмурилась Софи. — Я ведь не могу ваять для вас, верно?

— Нет, но я мог бы наблюдать, как вы работаете, и учиться.

— Не знаю. — Софи с сомнением покачала головой. — Мне нужно как следует все обдумать.

Глядя в окно на удаляющихся Генри и Софи, Картер невольно скорчил унылую гримасу. Он был уверен, что Софи понятия не имеет, с кем разговаривает. Триборн-старший в сравнении с Генри казался жалким нищим. Похоже, отец лукавил, уверяя, будто Софи не место среди «людей нашего круга». Впрочем, Картер давно усвоил, что отец ничего не делает просто так. Он всегда преследует какую-то цель.

Подойдя к большому холодильнику у дальней стены, Картер открыл дверцу. Пока Софи ходила за плащом, Генри велел ему приготовить суп.

— Будто я какая-то кухарка, черт побери, — громко пожаловался Картер. — Словно не один из Триборнов, не сын… — Он внезапно осекся, заметив, что холодильник почти пуст. Как варить суп при отсутствии продуктов, когда вдобавок не умеешь готовить? Может, стоит сходить в магазин и что-нибудь купить?

Закрыв холодильник, Картер огляделся. Расспросы Софи о проклятой поваренной книге заставили его задуматься о так называемом наследии семейства Триборн. Дед Картера отличался тяжелым, вспыльчивым нравом. Засевшая в теле шрапнель причиняла старику постоянные мучения, питая его злобу, вдобавок дед люто ненавидел своего отца, якобы покинувшего семью. В действительности тот погиб при взрыве бойлера, но для деда это не имело значения. Старик считал, что отец предал жену и детей, бросив их на произвол судьбы. Но больше всего деда злило, что его изнуренная постоянным трудом мать заставляла всех четверых детей сызмальства работать в маленькой закусочной. Он отправился на войну, сказав, что отныне не желает иметь ничего общего с едой и готовкой. Но когда, изрешеченный осколками снаряда, дед вернулся домой, ему представилась возможность поправить дела семьи, и он воспользовался ею. Дед переиначил свою фамилию на американский манер и создал «Триборн фудс».

Обведя глазами маленькое кафе Софи, Картер решил, что его прабабушка держала закусочную примерно такого же размера. Может, чуть побольше. Ее меню не отличалось разнообразием, но ко всем блюдам она добавляла тайный ингредиент, известный лишь ей одной. Закусочная процветала, прабабушка сумела в одиночку вырастить детей после смерти пропойцы мужа. Ей даже удалось помочь многим своим родственникам перебраться в Америку из Европы.

— И теперь от меня ждут, что я продолжу семейную традицию, — со вздохом произнес Картер. — Я должен отдать себя на растерзание этому ненасытному гигантскому чудовищу «Триборн фудс» и…

Ему пришлось прервать прочувствованную речь, полную жалости к себе, потому что неожиданно раздался стук в дверь.

— Кто бы это мог быть? — пробормотал Картер. — Еще один желающий жениться на Софи? И разбить мне лицо? — Нахмурившись, он открыл дверь. На пороге стояла молодая женщина, одетая с головы до ног в черное. Ботинки, леггинсы, рубашка и кожаная куртка составляли ее наряд. Коротко остриженные волосы с густой, длинной, до самых бровей, челкой казались угольно-черными, резко контрастируя с белой кожей. Должно быть, девица их красила. На носу блестел серебряный шарик пирсинга, а над воротом рубашки виднелся край татуировки.

— Ты явно не Софи, — произнесла девица, глядя на Картера с неприязнью, словно он только что солгал, уверяя в обратном.

— Ты тоже не Софи, — парировал тот. Девица прищурила голубые глаза, смерила Картера оценивающим взглядом, а затем, видимо, решив, что тот не заслуживает внимания, вошла в кафе. — Тебе придется зайти позднее, — воскликнул Картер, не на шутку задетый бесцеремонностью, с которой незнакомка протиснулась мимо него.

— Расселл сказал, что я начну готовить с сегодняшнего дня, — проговорила девушка воинственно, словно бросая Картеру вызов.

— Понятия не имею, кто такой Расселл, а ты, на мой взгляд, мало похожа на повариху. Мы не торгуем жирными гамбургерами. — Картер презрительно оглядел девицу, как это только что сделала она сама. — И не впускаем в кафе вампиров и оборотней.

— Тогда как же ты сюда попал? — огрызнулась девица.