Кровавое лето в Бендерах (записки походного атамана) - Анатолий Казаков

Обучаясь в РВВДКДКУ, курсант Александр Лебедь был одним из лучших. Стал членом КПСС, старшим сержантом, заместителем командира взвода. Командиром того взвода был лейтенант Павел Грачев — будущий министр обороны России, из-за громкого коррупционного скандала в армии, прозванный народом «Пашей-мерседесом»… После окончания учебы в 1973 году лейтенант Лебедь был оставлен в училище командиром взвода, так же под началом Грачева — уже командира роты, уже старшего лейтенанта. В 1976 году Александр Лебедь был назначен командиром учебной роты Рязанского училища ВДВ. Продвигаясь по служебной лестнице, Грачев до 1981 года был непосредственным начальником Лебедя.

В ноябре 1981 года Александра Лебедя отправляют на настоящую войну — в «Афган», в состав «ограниченного контингента», где его брат Алексей уже два года как командовал разведротой.

Командир 1-го батальона 345-го отдельного парашютно-десантного полка, дислоцированного в Баграме, как и многие, стал понимать всю бессмысленность той «непонятной» войны, виня «политическую очумелость» кремлёвского руководства. Но в то же время он подчёркнуто воздавал должное своим собратьям по оружию: «Наши героические солдаты честно вели позорную и преступную войну с афганским народом». Но этой войне он был и благодарен — здесь прошло его становление, как боевого офицера, здесь он получил «высшее звание», данное солдатами — «Батя». Принимая самое непосредственное участие в боевых операциях, он был награжден орденами Боевого Красного Знамени и Красной Звезды, в марте 1982 года при подрыве на мине его БТРа, получил ранения ног.

«Командование — вещь, в каком-то смысле, мистическая, зависимая от той трудноопределимой способности, которую называют «харизмой». Она не имеет ничего общего со способностью принимать «правильные и справедливые решения». Тут другое: если командир настоящий, от Бога, то любые его решения (в том числе и ошибочные, а то и неисполнимые) кажутся подчинённым правильными и справедливыми. … Лебедь был «неправильным», но популярным командиром: у него была эта способность «зажечь людей», и понимание важности красивого жеста. По одной из легенд, Лебедь, разбираясь в каком-то безобразии, вызвал к себе виновников и предложил им на выбор уголовное дело или один удар по морде. Все выбрали удар по морде, после чего узнали: удар кулака «батяни»-комбата ломал челюсти уже не раз… Таких баек про Лебедя ходило немеряно».

С июля 1982 года Лебедь учился в Военной академии имени М.В.Фрунзе. Окончив её с отличием, последовал стремительный карьерный рост:

в июне 1985 года был назначен заместителем командира парашютно-десантного полка в Рязани;

в сентябре 1985 года стал командиром 331-го парашютно-десантного полка 106-й Тульской дивизии ВДВ, расположенного в Костроме;

в декабре 1986 года назначен заместителем командира 76-й воздушно-десантной дивизии, дислоцированной в Пскове;

в январе 1988 года Александру Лебедю было присвоено воинское звание «полковник»;

в марте 1988 года он был назначен командиром 106-й Тульской воздушно-десантной дивизии.

В это время ему пришлось столкнуться с политикой — «благодаря» горбачевской «перестройке» Союз начал «трещать по швам», и его дивизию стали бросать в «горячие точки» на территории СССР:

конец 1988 — начало 1989 годов — армяно-азербайджанский конфликт в Баку;

апрель 1989 года — столкновения в Тбилиси;

начало 1990 года — вновь волнения в Баку и других городах Азербайджанской ССР.

Лебедь понял, что Советская власть безнадёжна, стрелять в её врагов уже поздно — надо срочно заниматься миротворчеством, хотя делать это было весьма сложно — массового кровопролития в то время жаждали буквально все!

Полковник Лебедь принял для себя единственно правильное решение: так как политическое руководство СССР и «горячих» республик трусило, перекладывая ответственность на других, в выполнении приказов не усердствовать, при этом соглашаясь с командованием и осторожничая с «удельными князьками», беречь подчиненных, и постараться не прослыть «людоедом» и «кровавым убийцей» какого-нибудь народа, как оказался командующий Закавказским военным округом генерал Родионов, стопроцентно «подставленный» руководством Компартии Грузии. Оно сначала вызвало армию, чтоб защитить административные здания и находящихся в них людей от погрома беснующейся многотысячной толпы грузин, уже доведших себя до нужного градуса озверения, а потом открестилось как от своих слов, так и от последствий произошедших событий.

Тогда «мирные демонстранты» забрасывали камнями величиной с кулак безоружных солдат, у коих из «боевого» имущества на ремне были лишь противогазы, фляжки да малые сапёрные лопатки, которыми они и пытались защититься от летящих камней. Попытка толпы захватить импровизированную баррикаду — поставленные в ряд большегрузные самосвалы — обернулась банальной давкой, в которой погибло несколько десятков человек, тут же объявленных героями, погибшими «за свободу Грузии от рук российских солдат-империалистов». Генерал Родионов, который, кстати, возражал против применения войск, был назначен виновником «тбилисского кошмара» и с молчаливого согласия грузинского руководства был «торжественно» произведён в «убийцы грузинского народа»…

«Дальнейшее известно. Страна всколыхнулась, потрясенная «тбилисской расправой». Вся Грузия (и, разумеется, вся российская демтусовка) рыдала над жертвами русского империализма — например, над безвестной грузинской старушкой, за которой якобы три километра гнался русский десантник и зарубил её сапёрной лопаткой — об этом писали все газеты! Лебедь, вспоминая о старушке, иронизировал: «Что это была за старушка, которая бежала от солдата три километра? Вопрос второй: что это был за солдат-десантник, который не мог на трёх километрах старушку догнать? И третий вопрос, самый интересный: что, на трёх километрах не нашлось ни одного грузина — настоящего мужчины, чтобы заступить дорогу этому негодяю?..»

В 1992 году, пришедшие к власти националисты Народного фронта Азербайджана, вспомнив вдруг о «заслугах» Лебедя, тоже потребовали, было, суда над ним «за его участие в кровавых Бакинских событиях». 18 мая 1996 года в интервью компании NCN генерал Лебедь сказал: «Мне ничего не известно об этом факте. Мне никто никаких претензий не предъявлял. Я растаскивал насмерть дерущихся дураков, визжащих от сладострастия и жажды крови. Я организовывал эвакуацию, массовую эвакуацию армян из Баку, предотвращал массовое кровопролитие и беспорядки». С этой задачей он успешно справился. В феврале 1990 года ему было присвоено воинское звание «генерал-майор».

Популярная в народе, объявленная горбачевской «перестройкой», «гласность» подхватила и Лебедя. Но не надолго. В 89-90-х годах, поучаствовав в организации ряда предвыборных компаний, даже став делегатом последнего — XXVIII съезда КПСС, а после и учредительного съезда Российской компартии, но, будучи избранным членом ЦК РКП, понял, что иметь дело с «товарищами» бессмысленно — с тех пор он стал если уж не ярым, то уж точно последовательным антикоммунистом. Он что, стал демократом? Отнюдь. В приватной беседе с казаками, произошедшей 19 июня 1993 года в Тирасполе, он выразился в своём привычном стиле: «…Я сексуал-демократ, — и, видя недоумённые лица казаков, пояснил: — Е…л я эту демократию!»

В сентябре 1990 года чуть ли не все российские СМИ заверещали о готовящемся «военном перевороте» — к Москве стягиваются войска! Части Тульской дивизии ВДВ под командованием генерал-майора Лебедя в числе других тоже «засветились» — они были уже в Москве. Руководство страны «отмазалось» просто: мол, войска были переброшены для маневров в ходе «осенней поверки», для подготовки к параду 7 ноября, и для помощи подмосковным колхозам в уборке урожая…

В феврале 1991 года генерал-майор Лебедь был назначен заместителем командующего ВДВ по боевой подготовке.

«Что касается участия генерала Лебедя в так называемой «защите «Белого дома» во время ГКЧП, то 17 августа 1991 года он, находившийся в это время в отпуске, новым командующим ВДВ Павлом Грачевым был назначен руководителем оперативной группы ВДВ, и получил приказ привести Тульскую дивизию в боевую готовность. Утром 18-го задача была уточнена: «силами парашютно-десантного батальона организовать охрану и оборону здания Верховного Совета РСФСР. Совершив марш-бросок на Москву «в рамках мероприятий по реализации режима чрезвычайного положения», и прибыв утром 19-го к «Белому дому», Лебедь увидел уже знакомое зрелище: толпу и баррикады. Тот самый народ, стрелять в который себе дороже». 20 августа Лебедь вместе с командующим Сухопутными войсками В.Варенниковым, зам. министра обороны Б.Громовым, командиром группы «Альфа» В.Карпухиным, командующим ВДВ П.Грачевым, участвовал в совещании у зам. министра обороны СССР В.Ачалова, где обсуждался план штурма здания Верховного Совета РСФСР — операция «Гром». Тогда же Лебедь после рекогносцировки подготовил первоначальный план блокирования здания российского парламента, после чего министру обороны СССР Д.Язову заявил, что любые силовые действия возле «Белого дома» «приведут к грандиозному кровопролитию». Этого оказалось достаточно, чтобы «путчисты», и без того перепуганные, были окончательно деморализованы, и так и не решились отдать приказ о штурме. После этого П.Грачев поручил Лебедю сообщить защитникам «Белого дома» о возможном штурме здания. Ельцин пресёк колебания Лебедя простейшим способом: вывел его к народу и представил как командира воздушно-десантного батальона, перешедшего на сторону восставшего народа…