Любовницы по наследству - Вячеслав Школьный

— Ладно, — пожал плечами я, — простите тогда за вторжение.

— Ничего, ничего. — Лицо женщины снова озарилось дружеской улыбкой. — Мне даже в некоторой степени приятно, что вы зашли. Может, пройдемте на кухню, — я вас чем-нибудь угощу?

— Нет, не стоит, — отрицательно покачал головой я. — Спасибо, но мне нужно спешить. Надо как-то сегодня Веронику все-таки разыскать.

— Знаете, что, — сказала как бы между прочим собеседница, когда я уже открыл дверь и одной ногой был почти на лестничной площадке, — а вы загляните на всякий случай в подвал тридцать седьмого дома. Того, который как раз напротив нашего стоит. Там много подростков по вечерам собирается, даже какой-то свой клуб организовали. Вероничка любила часто туда ходить. Спросите у ребят, может они что и знают.

— Спасибо вам большое. — В моих глазах появилась маленькая искорка надежды.

Я попрощался с гостеприимной старушкой и пулей вылетел на улицу…

Тридцать седьмой дом стоял прямо у меня перед носом. Искать организованный подростками клуб пришлось недолго, — нужно было всего лишь обойти многоэтажное здание с обратной стороны. Вход в подвал в нем был всего один.

Спустившись по ступенькам вниз, я наткнулся на крепкую облупленную деревянную дверь, из-за которой слышались несуразные звуки гитары и чье-то хриплое полудетское — полувзрослое пение, больше напоминающее собачий лай, а не человеческие голоса. Дверь оказалась незапертой, я без труда открыл ее и вошел внутрь.

«Клуб» состоял из одной большой комнаты с грязным деревянным полом, небрежно поштукатуренными стенами и несколькими свисающими на длинных перетянутых изоляционной лентой проводах прямо с пыльного бетонного потолка тускло тлеющими лампочками. По углам помещения располагалось несколько зашторенных самой разнообразной материей «кабинок». Из одной из них слышалось достаточно громкое шевеление. Всю же остальную площадь занимали несколько деревянных кустарно сколоченных топчанов, на которых как воробышки на ветках восседали подростки с остекленевшими то ли от водки, то ли от травки глазами.

Было их не меньше десятка, — все почти одинакового возраста — пятнадцать-шестнадцать лет, но, внимательней приглядевшись, среди них я заметил пару ребятишек и помладше. Один из парней, некрасивый рыжий детина в потертой кожаной куртке, невпопад терзал гитарные струны и во весь голос орал какую-то блатную дворовую песню. Некоторые из присутствующих вяло пытались его поддержать, чем придавали песне еще больше извращения. От одного парня к другому из рук в руки переходили две дымящиеся самокрутки. На маленьком, наспех сколоченном из четырех почти не струганных досок, столике стояла недопитая бутылка «Портвейна».

К моему глубокому удивлению, Вероника находилась здесь. Девушка сидела в накинутой на плечи легкой черной шубке посреди центрального топчана, крепко зажатая с обеих сторон своими сверстниками, обладающими тощими физиономиями и ничего не выражающими взглядами. Как и они, Вероника явно была пьяна. Она как маятник неуклюже шаталась взад-вперед, и только постоянно поддерживающие «соседи» не позволяли ей свалиться на пол.

Как только я вошел, естественно, взгляды всех присутствующих оказались направленными исключительно в мою сторону. Играющий на гитаре резко прекратил свое пение и отставил несчастный инструмент в сторону.

— Дядя, — невнятным голосом промямлил он, — чего тебе здесь надо?

Вероника, в отличии от всех, даже не подняла в мою сторону глаз, — куда был направлен ее взгляд, можно было только догадываться.

— Вот ее, — решительно сказал я, указывая пальцем на девушку.

— Вероника, ты его знаешь? — По интонации сказанного можно было определить, что парень с гитарой наверняка является заводилой в этой компании. Один из сидящих рядом с девушкой грубо поднял за подбородок ее голову.

— О, Андрей Николаевич, — вперемешку со слюной выдавила из себя она, расставляя в стороны руки. — Как я вас долго ждала!

Вероника неуклюже поднялась с топчана и попыталась шагнуть мне навстречу. Это ей не удалось, — при первом же шаге она споткнулась одной ногой за другую и куклой грохнулась на пол. Я спешно подбежал к ней и вместе со вскочившими со своих мест парнями помог ей подняться.

— В общем, так, Вероника, — настойчиво произнес я, — хочешь ты этого или нет, но тебе сейчас придется пойти со мной. Это же надо было так нажраться. Посмотри на себя, — на кого ты похожа?

— Да пошел ты! — Девушка резко дернулась, вырвалась из моих рук и снова упала. — Достал уже своими нравоучениями!

Я склонился над ней, пытаясь ухватить за руку, но тут же услышал за своей спиной дикий нечеловеческий крик:

— Не трогай ее!..

Так же далеко не трезвый «лидер коллектива» грозно нахмурил брови и посмотрел на меня со злостью, присущей разве что разъяренному вепрю.

— Ты что, не понял, что я сказал?!

— Я — учитель этой девочки, а потому имею полное право забрать ее с собой. — На меня пьяные крики наглого подростка не оказали абсолютно никакого воздействия.

— Да отстань ты от меня! — небрежно отбив мою протянутую руку, раздраженно завопила Вероника. — Какой ты, в задницу, учитель!.. Я верила ему, как старшему брату, а он слинял… как последняя сопля, и даже не попытался ничего сделать…

— Вероника, пойми, я хочу тебе помочь…

— Заткнись, ублюдок! — еще громче закричала она, кое-как поднимаясь с пола и шатаясь, как бригантина во время шторма. — Предлагать свою помощь нужно было раньше, когда мне она требовалась. А сейчас со своей помощью можешь идти на все четыре стороны.

— Дядя, — снова дал знать о себе внезапно оказавшийся прямо передо мной рыжий подросток, — я думаю, тебе лучше поскорее свалить отсюда подобру-поздорову. А то ведь я за свою братву не ручаюсь.

— Без нее не уйду, — решительно заявил я, хотя и понимал, что это может обернуться для меня не совсем хорошо. — Пошли, Вероника.

Мои руки на этот раз вовремя поймали споткнувшуюся о доску и снова падающую девушку. Ей удалось устоять на ногах, но голова все же резко наклонилась вперед, и наружу изо рта вырвалась вся находящаяся в желудке розовая жидкость, которая в сопровождении соответствующего звука напором полилась на пол. Некоторые из ребят скривили свои физиономии и брезгливо отвернулись. Ноги Вероники внезапно подкосились, поэтому мне пришлось крепко подхватить ее за талию.

— Боже, девочка, да тебе же срочно нужно домой…

«Девочка» меня не слышала, продолжая старательно избавляться от содержимого своего желудка. Глаза ее стали ужасно красными, а лицо быстро начало бледнеть.

— У нее нет дома! — агрессивно заявил рыжий. — Она хочет жить здесь, а значит, и останется здесь!

— Нет, дорогой, — решительно заявил я, отводя «куклу-неваляшку» в сторону и опирая ее спиной о грязную стену, — здесь она ни в коем случае не останется. Ей нужно в нормальные человеческие условия.

— Слышите, пацаны, — парень с ехидной ухмылкой обернулся к своим друзьям, — ему, видите ли, наши условия почему-то не нравятся. Да ты за свой базар отвечаешь, лох ты вонючий?..

Повод для начала драки был выбран ним как нельзя более удачно.

Как поступить в данной ситуации, я не знал. Противников для меня одного было здесь явно многовато, и даже, если мне все же удастся со всеми ними справиться, то где гарантия, что я кого-нибудь не покалечу? А такой финал данной стычки еще более нежелателен, чем обратный, — ведь они все-таки несовершеннолетние, а значит, виноватыми сами в своих проблемах вряд ли будут.

Один из подростков решительно выхватил из-под топчана пустую полулитровую бутылку и одним ударом об пол превратил ее в «розочку», второй, увидев это, лихо подхватил попавшуюся под руку доску с торчащими из нее гвоздями. Лидер же надвигался на меня без какого бы то ни было «оружия», лишь крепко сжав довольно увесистые для его молодого возраста кулаки.

— Постойте, ребята, — в меру миролюбиво произнес я. — Может, давайте решим все без драки. Вы что, не понимаете, что ей сейчас плохо, что она нуждается в теплой постели и лекарствах?..

— Она не хочет отсюда уходить! — Глаза подростка налились кровью. Создавалось впечатление, что этот парнишка готов сейчас убить любого, кто станет препятствием у него на пути. — А в лекарствах через несколько минут будешь нуждаться ты!

— Да, я никуда не пойду!.. — Вероника резко перестала блевать и, не отходя от стены, выпрямилась во весь рост. — Не хочу, не хочу никуда идти! Отстаньте все от меня!..

Девушка попыталась отпрыгнуть от своего места подальше и слегка пошатнулась.

— Спокойно, Череп, остынь! — неожиданно раздался откуда-то слева знакомый требовательный голос.

Я повернул голову в сторону открытой двери. В проеме стоял одетый в короткую кожаную куртку и уверенно держащий руки в карманах Вадик Шевчук. Головной убор на нем отсутствовал, подбородок был слегка поднят, что ясно говорило об уверенности парня в своей правоте и в том, что все окружающие его непременно послушаются.