Альманах бедного Чарли. Остроумие и мудрость Чарльза Т. Мангера - Charles T. Munger

также привнесли много разумной и полезной экономики, даже немного хорошей теории игр, чтобы просветить антимонопольное законодательство, лучше объяснив, как на самом деле работает конкуренция.

 

Экономика, в свою очередь, переняла у биологов модель "трагедии общин", таким образом, правильно обнаружив злую "невидимую ногу" в сосуществовании с ангельской "невидимой рукой" Адама Смита. В наши дни существует даже "поведенческая экономика", мудро обратившаяся за помощью к психологии.

 

Тем не менее, такая крайне вседозволенная практика, как "бери, что хочешь", не была обречена на стопроцентно благоприятные результаты в мягкой науке. Действительно, в некоторых своих худших проявлениях она способствовала таким изменениям, как (1) ассимиляция фрейдизма на некоторых литературных факультетах; (2) импорт во многие места экстремистских политических идеологий левого или правого толка, которые для их носителей делали восстановление объективности почти столь же маловероятным, как и восстановление девственности; и (3) импортирование во многие юридические и бизнес-школы жесткой теории эффективного рынка заблуждающимися потенциальными экспертами в области корпоративных финансов, один из которых продолжал объяснять инвестиционный успех Berkshire Hathaway, добавляя стандартные отклонения удачи, пока при шести стандартных отклонениях он не столкнулся с достаточным количеством насмешек, чтобы заставить изменить объяснение.

 

Более того, даже избежав подобных безумств, "бери, что хочешь" имела ряд серьезных недостатков. Например, заимствования из более фундаментальных дисциплин часто происходили без указания авторства, иногда под новыми именами, при этом мало внимания уделялось рангу в порядке фундаментальности поглощаемых концепций. Такая практика (1) действует как паршивая система хранения, которая должна препятствовать успешному использованию и синтезу усвоенных знаний, и (2) не позволяет добиться в мягкой науке того, что Лайнус Полинг систематически изучал физику, чтобы улучшить химию. Должен быть лучший способ.

 

Это подводит нас, наконец, к последнему вопросу: Какие практики в элитной мягкой науке ускорили бы наше продвижение к оптимизированной дисциплинарности? Здесь снова есть несколько простых ответов:

 

Во-первых, гораздо больше курсов должны быть обязательными, а не факультативными. А это, в свою очередь, требует, чтобы люди, которые решают, что является обязательным, обладали обширными междисциплинарными знаниями, поддерживаемыми в беглом состоянии. Этот вывод столь же очевиден при подготовке потенциального специалиста по решению масштабных проблем, как и при подготовке потенциального пилота. Например, в рамках юридического образования следует требовать освоения как психологии, так и бухгалтерского учета. Однако во многих элитных учебных заведениях даже сегодня таких требований нет. Часто у разработчиков программ настолько узкий кругозор, что они не видят, что нужно и чего не хватает, и не могут исправить недостатки.

 

Во-вторых, нужно гораздо больше практики решения проблем, которая охватывает несколько дисциплин, включая практику, которая имитирует функцию авиасимулятора, предотвращая потерю навыков из-за их неиспользования. Позвольте мне привести пример, примерно такой, как преподавал один очень мудрый, но нетипичный профессор Гарвардской школы бизнеса много десятилетий назад.

 

Этот профессор провел тест, в котором участвовали две пожилые дамы, только что унаследовавшие обувную фабрику в Новой Англии, производящую фирменную обувь, и столкнувшиеся с серьезными проблемами в бизнесе, описанными в мельчайших подробностях. Затем профессор дал студентам достаточно времени, чтобы ответить на вопросы, дав старушкам письменные советы. В ответ на ответы профессор поставил всем студентам неудовлетворительную оценку, кроме одного студента, который с большим отрывом получил высшую оценку. Каким же был ответ победителя? Он был очень коротким и примерно следующим: "В этой сфере бизнеса и в этом конкретном бизнесе, в этом конкретном месте, возникают важнейшие проблемы, которые настолько сложны, что неразумные старушки могут не пытаться решить их с помощью наемной помощи. Учитывая трудности и неизбежные агентские издержки, старушкам следует немедленно продать обувную фабрику, вероятно, тому конкуренту, который получит наибольшее преимущество в предельной полезности". Таким образом, победивший ответ опирался не на то, чему студентов учили в бизнес-школе, а на более фундаментальные понятия, такие как агентские издержки и предельная полезность, почерпнутые из психологии и экономики.

 

Ах, мои товарищи из Гарвардского юридического класса 1948 года: Если бы нас гораздо чаще подвергали подобным испытаниям, только подумайте, чего бы мы могли достичь!

 

Кстати, многие элитные частные школы сегодня разумно используют такие мультидисциплинарные методы в седьмом классе, в то время как многие высшие школы еще не увидели того же света. Это еще один печальный пример "фатальной несвязанности" Уайтхеда в образовании.

 

В-третьих, в большинстве профессиональных школ "мягких наук" следует расширить использование лучших деловых периодических изданий, таких как Wall Street Journal, Forbes, Fortune и т. д. Такие издания сейчас довольно хороши и выполняют функцию авиасимулятора, если их использовать для тренировки связи событий с междисциплинарными причинами, часто переплетающимися между собой. А иногда периодические издания даже предлагают новые модели причин, а не просто освежают старые знания. Кроме того, не просто разумно заставлять студента практиковаться в школе в том, в чем он должен практиковаться всю жизнь после окончания формального образования, если он собирается максимально использовать свои здравые суждения. Я не знаю ни одного человека в бизнесе, уважаемого за выверенные суждения, чья система поддержания мудрости не включала бы использование таких периодических изданий. Почему в академической среде должно быть иначе?

 

Такие периодические издания не совсем хороши и выполняют функцию авиационного тренажера, если используются для того, чтобы подтолкнуть практика к связыванию событий с междисциплинарными причинами, часто переплетающимися между собой.

 

В-четвертых, при заполнении дефицитных академических вакансий, как правило, следует избегать профессоров со сверхсильной, страстной политической идеологией, будь то левые или правые. То же касается и студентов. Мультидисциплинарность в наилучшей форме требует объективности", которую такие страстные люди утратили, а сложный синтез вряд ли будет достигнут умами в идеологических оковах. В наше время некоторые профессора права Гарвардского университета могли бы привести и приводили прекрасный пример именно такого идеологического безрассудства. Это, конечно, была юридическая школа в Йеле, которую многие в Гарварде считали попыткой улучшить юридическое образование путем импорта определенной политической идеологии в качестве доминирующего фактора.

 

В-пятых, мягкая наука должна более интенсивно подражать фундаментальному организационному этосу жесткой науки (определяемой как "фундаментальная комбинация четырех дисциплин" - математики, физики, химии и инженерии). Этот этос заслуживает большего подражания.

 

Ричард П. Фейнман (1918-1988)

 

Ричард Фейнман родился в Фар-Рокавее, штат Нью-Йорк. Он получил степень бакалавра по физике в Массачусетском технологическом институте и поступил в Принстон для получения степени доктора философии. Он работал над Манхэттенским проектом и сыграл важную роль в разработке атомной бомбы. До 95-го года он занимал должность преподавателя в Корнельском университете, а затем перешел в Калтех. Основной вклад Фейнмана в физику заключался в квантовой электродинамике, изучении взаимодействий