Родина – за нами! - Дмитрий Юрьевич Манасыпов

газета «Нью даглигт аллеханда» опубликовала сообщение о том, что недавно в Стокгольме происходили мирные переговоры между СССР и Германией и переговоры, которые будто бы сорвались на территориальных вопросах. ТАСС уполномочен опровергнуть все это сообщение, как явно нелепое и смехотворное.

Письма из тыла

Крепко бейте фашистов

Здравствуйте дорогие бойцы — защитники нашей славной Родины!

Сердечный привет вам и пожелание скорейшего разгрома банд гитлеровских разбойников. Дорогие наши воины, мстите немецким фашистам за нашу поруганную землю, за убийство тысяч невинных советских людей, за сожженные города и села. Бейте фашистов так, чтобы от этой погани и следа не осталось.

Мы в тылу будем продолжать с утроенной энергией работать для фронта, для победы.

С нетерпением ждем вашего возвращения домой как победителей.

Привет

Анна ШВЕДОВА.

Прошу ответ писать по адресу: Московская область, г. Дмитров, совхоз «Буденновец».

Сколько вы убили гитлеровцев?

ПИСЬМО БОЙЦАМ-УЗБЕКАМ

Дорогие!

Мы рады и горды тем, что вы вместе со своими братьями — русскими, украинцами, белорусами и другими громите ненавистных фашистов, грабительскую армию людоеда Гитлера.

Бейте беспощадно этих извергов! Бейте до полного их уничтожения! А мы в тылу отдаем и будем отдавать все силы, чтобы обеспечить героическую Красную Армию всем необходимым, чтобы помочь вам быстрее добиться полного разгрома и уничтожения немецких захватчиков.

Пишите нам, как вы воюете, сколько каждый из вас уничтожил гитлеровских мерзавцев.

Бригадиры хлопкового совхоза «Хазарбаг»:

Джураев Карши, Джумаев Ядгар, Джумаев Чоршамби, Рассулов.

Трактористы:

Хатамов Шадыяр, Сидоренко Григорий, Шаймарданов Чары, Айматов Абдула и др.'

Куминов покачал головой. Вон оно как, все четко и ясно. Сейчас пишут все же иначе, не рапортуют, стараются живее.

Бейте извергов… Они же и бьют. А те дают сдачи. Да еще как дают… И знать бы, что сейчас с Иволгиным и остальными, как они, вообще?

На войне, как… — 11

СССР, Сибирь, 196…

Локомотив, свистя старым котлом, подкатывал к месту выгрузки. Майор Калмыков, жуя сигарету, устало смотрел на платформы, тянувшиеся гусеницей. Где-то темнел брезент, накрывавший груз, где-то тот смотрел наружу, ничем не прикрытый.

Майор автоматом затягивая невкусный кисловатый дымок, табак был трофейным, от героических румын, ничего не понимал. Смотрел на вроде бы знакомое и привычное, но не понимал. Или не хотел понимать, не веря полученным инструкциям. Майор, воевавший последние десять лет, даже признаваться себе не хотел, что творящееся вокруг заставляет тупеть, погружаясь в какое-то болото.

И ничему не радоваться. Особенно несказанному, но очень понятному. Логику Калмыков считал вещью обязательной для любого офицера, и пользовался ей постоянно. Не полагался на услышанное, прочитанное или пересказанное, прокачивал информацию и старался правильно рассчитать настоящий вариант для будущего.

На фронте это помогало всегда. В тылу оказалось также важно. Вот как сейчас.

Сто платформ с подбитой, но годной к восстановлению бронетехникой. Сроки выставлены сжатые, сокращенные в три раза. Среди пополнения его ремонтного батальона затесались не меньше десяти сотрудников СМЕРШ. Сам Калмыков вчера был в Уфе, встречал это самое пополнение, добиравшееся до Черниковки на машинах, вместе с ГСМ и запасными частями. Сидел в буфете почти два часа, отметившись у коменданта о прибытии, выпил стаканов пять чая и скурил почти полпачки сигарет, выходя на перрон, под мелкий снег. Проводил глазами не меньше десяти похожих составов, бодро бежавших дальше. Два, если Калмыков все понял правильно, по стрелкам и путям перенаправили в Дёму.

А что в Дёме, поселке железнодорожников, завода ремонта подвижного состава и мехмастерских? Правильно, в Дёме еще два батальона последнего полка, принявшего в командный состав майора, не годного к службе на передовой. На левой руке полтора пальца, верно. Только мозги-то ему в бою за Белебей не вышибло, верно? То-то и оно, всякие майоры нужны Родине в тяжелый год. Особенно, если год затянулся на два десятилетия.

И если полк, восстанавливающий технику, получает три полных эшелона для работы и сжатые сроки, то, что? Все верно — впереди что-то очень серьезное. Потому и контрразведка в каждом подразделении. Ему-то никто не сообщал, но майор Калмыков не то, чтобы не считал себя дураком, нет… Он им просто не был. И мелочи подмечал.

— Приготовиться к выгрузке! — Калмыков повернулся к людям. — Командиры рот ко мне, получать ведомости. Остальные — снимать брезент, осмотреть крепления с колодками, проверить натяжение тросов. Без команды — больше ничего не делать. Выполнять!

С эшелоном, в вагончике для ремонтной бригады железнодорожников, прибыло командование. Сам комполка, полковник Збруев, начштаба Самигулин и особист Федорчук. Начштаба, шедший первым, протянул ведомости.

— Товарищ полковник, — Калмыков развернулся к комполка, — личный сос…

— Вольно, майор, работайте, мы пока покурим.

Справедливо. Комполка Калмыкову попался хороший. Война молодых делает генералами, а некоторых, правда, полковниками. Збруеву тридцать исполнилось совсем недавно, и война проехалась по нему серьезно. Левая половина лица — как рубанком прошлись, да еще и с зазубринами. Глаза нет, стеклянный он не носил, пользовался черной повязкой, посмеиваясь, если величали Кутузовым. Левая же рука после разорвавшегося рядом снаряда действовала плохо. Но, как и у Калмыкова, голова работала на полную, потому и не комиссовали.

В людях Збруев разбирался, просто так в дела не лез со своим уставом, если не нарушались задачи и просто Устав. Вот как сейчас, когда батальон, уже получив списки техники, проверял наличие, сверял комплектность и остальное. Доклады от ротных поступили быстро, все оказалось на месте и разгрузка началась.

Все давно отработано, надо ускориться — справятся.

Кранов у Калмыкова было четыре штуки, танковых тралов-прицепов — десять, а вот механиков с руками и умными головами — хоть одним местом ешь. Написано в сопроводительной ведомости «на ходу», так и пойдет машина своим ходом. А высокий и длинный бетонный язык платформы выдержит. Потому раньше закрутившихся журавлей-кранов, к эшелону подгоняли наливники с длинными шлангами. Первая машина, САУ, зафырчала дизелем уже через десять минут. Заливать-то надо немного, лишь бы схватилась и прошла до ангаров мастерских.

— У тебя по сколько можно зараз поставить? — поинтересовался Збруев.

А то не знает, хмыкнул про себя майор. Но ответил:

— Три ангара по десять машин, один на пять.

— Было же на четыре? — спросил начштаба.

— Да и осталось на четыре. Но поставим пять.

Про работу под открытым небом никто не спрашивал. Посты из бойцов НКВД стояли тремя линиями, по полкилометра между каждым, но… Но машины освобождались от снова, после выгрузки, натянутого брезента только в ангарах. Больно уж хорошая у немцев оптика и больно