Люди талисмана - Ли Брэкетт

— Ты сделаешь это? — выдавил Пинкавр. — Ты расскажешь им и позволишь убить меня?

Воришка в бессильном гневе смотрел на землянина. Тот стоял, выпрямившись во весь свой рост, со шпагой в руке и в свисающем с обнаженных плеч плаще. В Карсе не было никакой мягкости, никакого снисхождения. Пески и солнце Марса, его холод, голод и жара вытравили из него все это, сделав его непроницаемым, как металл.

Пинкавр вздохнул.

— Хорошо, Карс, я отведу тебя к могиле за одну треть добычи.

— Я так и думал, — сказал Карс, улыбаясь.

Двумя часами позже они скакали по темным холмам, громоздившимся за Дженкором и мертвым морем.

Было уже поздно. Карс любил это время за то, что Марс в эти часы был хорош как ни в какое другое время. Он напоминал о древних воинах, завернутых в черные плащи, со шпагами в руках, о таинственных временах, закрытых для настоящего, о звуках барабанов, смехе и силе.

Песок на древних холмах шелестел под вечным ветром Марса, а звезды казались холодными бриллиантами. Огни Дженкора и громадная чернота мертвого моря лежали теперь гораздо ниже их. Пинкавр поднимался все выше и выше по сужающимся расщелинам, чьи стены умели подстраивать ловушки и западни с удивительной ловкостью.

— Вот так я нашел это место, — сказал марсианин. — На уступе моя скотина сломала себе ногу в одной из таких дыр, а песок, хлынувший в эту дыру, расширил ее. Там оказалась могила, выдолбленная прямо в камне утеса. Однако вход в нее был забит. — Он обернулся и бросил на Карса злобный и подозрительный взгляд. — Я нашел ее и все еще не понимаю, почему я должен отдать тебе львиную долю.

— Потому что я лев, — весело ответил Карс.

Он взмахивал шпагой, глядя, как сверкает клинок в свете звезд. Сердце его учащенно билось от волнения, и это было волнение археолога, но в той же мере и грабителя. Он лучше Пинкавра сознавал важность находки. Марсианская история настолько обширна, что корни ее уходят в полный мрак, из которого до настоящего времени дошли только легенды о человеческой и получеловеческой расах, о забытых войнах и исчезнувших богах.

Самыми великими из этих богов были Куири — боги-герои. Они были людьми, но не простыми, а суперлюдьми, обладавшими всей мудростью и силой. Среди этих богов оказался повстанец — темный Рианон. Рианон проклятый, чья греховная гордость стала причиной нескольких таинственных катастроф.

Куири, как говорят легенды, решили за эти грехи поймать Рианона и запереть его в спрятанной могиле. Более миллиона лет люди искали эту могилу, ибо верили, что в ней спрятан секрет силы Рианона.

Карс слишком хорошо разбирался в археологии, чтобы всерьез принимать эти старые легенды. Но он верил, что действительно существовала какая-то невероятно древняя могила — источник всех этих легенд. И эта самая старая на Марсе реликвия, и то, что в ней находилось, должно было сделать Мэтью Карса самым богатым человеком трех миров, если он выживет.

— Сюда, — резко бросил марсианин. Он долго ехал молча, о чем-то размышляя.

Они находились на одном из самых высоких холмов Дженкора. Карс следовал за воришкой вдоль узкого крутого уступа вокруг холма. Пинкавр спешился и откатил большой камень, открыв отверстие, настолько широкое, что в него мог пролезть человек.

— Ты первый, — сказал Карс. — Бери лампу.

Пинкавр неохотно повиновался, и Карс последовал за ним. Вначале вокруг них не было ничего, кроме темноты за тем кругом света, который давала криптоновая лампа. Пинкавр дрожал и трясся, как испуганный шакал.

Карс отобрал у него лампу и поднял ее высоко над головой. По узкому проходу они выбрались в коридор, ведущий в глубину скалы. Стены коридора были гладкими, без всяких украшений, но прекрасно отполированы. Карс шел теперь впереди, а марсианин плелся следом.

Коридор заканчивался большой комнатой, очень хорошо отделанной, насколько Карс мог это видеть. В одном ее конце было возвышение с мраморным алтарем, над которым были выгравированы те же самые символы, что и на эфесе шпаги: уроборос в виде крылатой змеи. Однако кольцо было разомкнуто, и голова змеи поднималась и смотрела в бесконечность.

— Это здесь я нашел шпагу, — прошептал Пинкавр. — В комнате есть и другие вещи, но их я не трогал.

Карс и сам уже видел, что вдоль стен комнаты стоят какие-то предметы, тускло мерцая во мраке.

Карс прикрепил лампу к поясу и стал их рассматривать.

Да, это настоящее сокровище! Здесь были кольчуги прекрасной работы, изукрашенные неведомыми драгоценными камнями, были странной формы шлемы, изготовленные из незнакомого металла. Тяжелый, наподобие трона, золотой стул, инкрустированный темным металлом со множеством рыжевато-коричневых камней, блестящих на каждой ручке. Все эти вещи, как понял Карс, были невероятно древними. Они пришли сюда, должно быть, из самых древних времен Марса.

— Поторопимся же! — взмолился Пинкавр.

Карс перевел дыхание и усмехнулся собственной забывчивости. Ученый в нем возобладал над авантюристом.

— Мы возьмем из мелких вещей все, что сможем унести, — сказал он. — Даже один улов обогатит нас.

— Но ты будешь богаче меня вдвое, — кисло произнес Пинкавр. — Я мог бы нанять в Баракеше землянина, который продал бы для меня все эти вещи всего лишь за половину доли.

Карс рассмеялся.

— Так тебе и нужно было сделать. Когда просишь помощи у крупного специалиста, то и платить надо по-крупному.

Он обошел всю комнату и снова остановился у алтаря. Теперь он разглядел за ним дверь и вошел в нее. Пинкавр следовал за ним по пятам.

За дверью находился короткий коридор, заканчивающийся маленькой зарешеченной дверью. Засовы были подняты, а дверь приоткрыта на один-два дюйма. Над дверью виднелась надпись, сделанная древними марсианскими иероглифами, которые Карс, благодаря практике, легко читал.

«Приговор Рианону навсегда вынесли Куири — властители пространства и времени!»

Карс распахнул дверцу и вошел. Он сразу остановился, озираясь. Там открывался вид на огромную каменную комнату, такую же большую, как та, что осталась за его спиной. Но в этой комнате была всего одна вещь.

Это был темный пузырь, сфера, наполненная пульсирующей чернотой, сквозь которую просвечивали блестящие частицы наподобие падающих звезд, видимых из другого мира. Свет лампы съежился и исчез, будто напуганный этой таинственной темнотой.

Что-то благоговейное — суеверие или чисто физическая сила — холодной и мощной струей пронзило тело Карса. Он почувствовал, что волосы его встают дыбом, а плоть как будто отделилась от земли. Он попытался заговорить, но не смог. В горле его застрял ком от беспокойства и напряжения.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});