Восток в огне (ЛП) - Сайдботтом Гарри

После краткой паузы сасанидские воины высыпали из задней части черепахи. Они несли косы, привязанные к длинным шестам. Несмотря на свое разочарование, Баллиста почувствовал невольное восхищение Шапуром и его людьми. Они были готовы к этому ходу. Неудивительно, что Антиохия, Селевкия и многие другие города перешли к ним в смутное время. Эти восточники владели осадным искусством лучше, чем любые варвары, с которыми когда-либо сталкивался Баллиста.

На открытом месте у подножия ворот персы падали, как мухи. Когда люди падали, другие выскакивали, чтобы подхватить упавшие косы. Чертовы фанатики, подумал Баллиста. Одна за другой веревки были перерезаны. Мешки начали раскачиваться и провисать. Он проклинал себя за то, что не догадался использовать цепи. Слишком поздно беспокоиться об этом сейчас.

Одна за другой промокшие набивные шкуры тяжело падали на землю. Деревянные внешние ворота Арета оказались без защиты. Огромный баран рванулся вперед, рога его бойка коснулись ворот.

Северянин поднялся на ноги. Он был встречен градом стрел. Подняв правую руку над головой, он начал направлять захват одного из кранов к цели; немного вправо, еще немного, остановка, немного назад, вниз, вниз, сомкнуть клешни. Мимо него пронеслись снаряды. Стрела вонзилась в его щит, заставив его пошатнуться. Еще одна стрела ударилась о парапет и срикошетила мимо его лица. Клешни зацепили таран прямо за его металлическое оголовье. Баллиста подал сигнал к подъему крана. Цепи жестко лязгнули. Стрела крана застонала. Захват немного соскользнул, затем сел крепко. Голова барана начала медленно подниматься, бессильно указывая в небо.

На мгновение показалось, что это сработает. Затем внезапно когти ослабили хватку. Клешни соскользнули. Голова барана выпала на свободу. И снова он указал на ворота. Черепаха снова двинулась вперед, пока почти не коснулась сторожевой башни. Больше не было места между черепахой и стеной: возможность была упущена; хитрость потерпела неудачу. Баллиста упал обратно за зубчатую стену.

Металлическая голова тарана втянулась под черепаху, затем выстрелила наружу. Вся привратная башня задрожала. Грохот эхом отразился от стен. Ворота все еще стояли. Таран отошел назад, затем ударил снова. Еще один оглушительный удар. И снова задрожала привратная башня. Ворота все еще держались, но их мучительный скрип указывал на то, что долго это продолжаться не могло.

Прислонившись спиной к парапету, Баллиста наблюдал, как Антигон и еще один солдат направляют два других крана к их целям. Массивные валуны зловеще раскачивались на концах цепей, когда их заводили над черепахой. Переглянувшись, двое мужчин подали знак, чтобы валуны были сброшены. Как один, захваты выпустили свой груз. Через мгновение раздался ужасающий грохот.

Вынырнув из-за укрытия, Баллиста с первого взгляда увидел, что черепаха все еще стоит. Валуны отскочили. Рычаги двух кранов уже перекидывались через стену, чтобы забрать следующий груз. Артиллерийский снаряд Сасанидов снес Антигону голову. Без малейшей паузы другой солдат встал, чтобы занять его место.

Огромный таран ударил снова. Дрожь пробежала по башмакам Баллисты. Раздался ужасный звук ломающегося дерева. Хосро-Шапур снова одержал победу: внешние Пальмирские ворота были превращены в труху. Со стороны Сасанидов, направлявших Славу Шапура, раздался радостный крик. Он дрогнул и умер. Они ожидали, как им сказали, что будут увидеть вторые деревянные ворота, более слабые, чем внешние. Это было не так. Они смотрели на плотно зацементированную каменную стену.

Стрелы всех трех кранов, взявших новые валуны, выгнулись дугой над привратной башней. Снова Баллиста шагнул в водоворот, чтобы направить один из них – вправо, вправо, немного дальше, пока Максим и два телохранителя пытались прикрыть его своими щитами. Стрела попала одному из них в горло. Он упал на спину, и его кровь забрызгала остальных. У Баллисты защипало глаза. Три захвата освободили свою ношу. С оглушительным треском два валуна пробили крышу черепахи, обнажив ее мягкие внутренности и людей внизу. Баллиста отступил в укрытие. Не было никакого смысла разыгрывать из себя героя без необходимости. Максим и оставшийся телохранитель чуть ли не легли на него сверху.

В дальнейших приказах не было необходимости. Баллиста почувствовал запах смолы и масла. Все горючее, чем можно было выстрелить или бросить со стен, было нацелено на зияющую дыру в крыше черепахи. Жалея, что у них не осталось немного нафты, чтобы уж совсем наверняка. Баллиста закрыл глаза, пытаясь успокоить его дыхание и руки.

-Да, да, да! - открыв глаза, Баллиста увидел Максима, выглядывающего из-за каменных зубцов. Кельт бил кулаком по воздуху.

-Он горит – горит, как христианин в саду Нерона.

Баллиста посмотрел на своего драко, реющего над привратной башней. С шипением южного ветра в его металлических челюстях его белое полотнище в виде длинного носка извивалось и щелкало, как змея. Вражеский обстрел ослаб. К Максиму присоединился Мамурра, и они смотрели поверх зубчатых стен. Деметрий и Багой скорчились на полу. Гречонок был очень бледен. Баллиста погладил его, как будто успокаивал собаку.

-С них хватит. Они бегут. - Максим и Мамурра поднялись на ноги. Баллиста остался там, где был.

Необъяснимым образом на крыше башни появилась группа девушек. На них были очень короткие туники и много дешевых украшений. Угрозы поймать стрелу больше не было. Баллиста смотрел, как девушки идут к зубчатым стенам. Они стояли в ряд, хихикая. Все вместе они задрали туники до талии. Сбитый с толку, Баллиста уставился на пятнадцать голых женских задниц в ряд.

-Какого хрена?

Каменное лицо Мамурры расплылось в широкой ухмылке.

-Сегодня третье мая. - видя полное непонимание на лице Баллисты, префект инженерии продолжил. - Последний день фестиваля Флоралий, когда по традиции городские проститутки исполняют стриптиз. - Он ткнул большим пальцем в ту сторону, куда смотрели девушки. -Эти девушки чтят богов и в то же время показывают Сасанидам то, что им не достанется.

Все мужчины в сторожке смеялись. Только Багой не присоединился к ним.

-Да ладно, - сказал Максим, - не будь ханжой. Даже такому персу, как ты, время от времени должна нравиться девушка, хотя бы тогда, когда у него заканчиваются мальчики.

Багой проигнорировал его и повернулся к Баллисте.

-Показывать то, что не подобает видеть, - это предзнаменование. Любой мобад мог бы тебе это сказать. Это предвещает падение этого города неправедных. Как эти женщины раскроют Сасанидам свои секреты и тайные места, так и Арет.

В течение дня и ночи столб черного маслянистого дыма тянулся на север, когда горел Хосро-Шапур, Слава Шапура. Пламя от огромного тарана и его черепахи освещало ночную тьму.

В течение семи дней Сасаниды предавались своему горю. День и ночь мужчины пировали, пили, пели панихиды и танцевали свои печальные танцы, ряды мужчин медленно поворачивались, обнимая друг друга. Женщины причитали, рвали на себе одежду и били себя в грудь. Звуки отчетливо разносились по равнине.

Затем в течение двух месяцев персы ничего не предпринимали - по крайней мере, ничего особенно активного в продолжении осады. Они действительно вырыли ров и насыпали низкий вал вокруг своего лагеря; не было дерева, чтобы построить частокол. Они разместили конные пикеты за северным и южным ущельями и на дальнем берегу реки. Отряды кавалерии выезжали, по-видимому, на разведку или за фуражом. Иногда безлунными ночами небольшие группы подкрадывались пешком поближе к городу и внезапно выпускали залп стрел, надеясь поймать одного-двух неосторожных стражников на городской стене или нескольких пешеходов на улицах за ее пределами. Тем не менее, в течение двух месяцев Сасаниды больше не предпринимали попыток штурма или новых осадных работ. Весь остаток мая, весь июнь и весь июль персы как будто чего-то ждали.