Железная роза - Марша Кэнхем

Джульетта твердо решила, что раны не помешают ей заняться обычными делами. Хотя ткань панталон раздражала рану на бедре, а сапоги давили на глубокие царапины на ноге, девушка провела большую часть дня с Гейбриелом на его корабле «Доблесть». Она не спрашивала брата о его исцарапанных кулаках, а он не задавал вопросов о происхождении красных отметин на ее подбородке и щеке. Им достаточно было обменяться взглядами, чтобы понять, что произошло с каждым из них. Гейбриел держал язык за зубами и не задавал лишних вопросов, даже заметив, как в течение утра его сестра то и дело едва удерживалась от слез.

«Доблесть» и «Дань» снялись с якоря сразу после полудня и вышли в открытое море. Джульетте не оставалось ничего другого, как вернуться на «Железную розу». И вот шесть часов спустя, когда наступили сумерки, она снова была здесь, стояла на капитанском мостике, наблюдая за тем, как команда «Штурма» начала проводить свой корабль через залив, забитый судами. С такелажа свисали дюжины ламп и фонарей, отбрасывая яркие отблески на поверхность воды в лагуне. Перед самым выходом в открытые воды огни на судне погасили, потому что идти в полной темноте было гораздо безопаснее.

Джульетта опустила подзорную трубу. Она узнала высокую фигуру капитана Брокмана на капитанском мостике «Штурма». Его легко было отличить по гриве седых волос.

Рядом с капитаном она не увидела еще одной знакомой фигуры, которая могла бы стоять рядом с ним на палубе в момент отплытия. Там не было никого с широкими плечами, темными волосами или в широкополой шляпе с плюмажем.

Это даже и к лучшему.

В течение этого бесконечного трудного дня Джульетте удавалось держать себя в руках. Девушка старалась постоянно заниматься делами и не думать о герцоге, но всякий раз, оказавшись в своей каюте, невольно вспоминала его. Здесь все, на что падал ее взгляд, напоминало ей о нем. Постель, письменный стол, галерея, даже кресло — все это они использовали не по прямому назначению. И теперь Джульетта не была уверена, что сможет смотреть на эти предметы, не ощущая его присутствия.

Она не понимала, как Вариану удалось так околдовать ее. Как, почему и когда это произошло? Она только знала, что сегодня утром при виде Вариана Сент-Клера, стоящего у трапа и готового отправиться с отцом на «Мститель», ее сердце едва не разорвалось. Ей хотелось крикнуть, что это ошибка, она, не хочет, чтобы он уезжал, еще неделю назад такое решение казалось ей логичным и необходимым, а теперь она чувствует себя беспомощной и несчастной.

С самого начала Джульетта была честной с ним и самой собой, не скрывая своих желаний. Она приняла Сент-Клера в свою постель, потому что хотела его тела, ей до смерти хотелось испытать настоящее наслаждение, чтобы успокоиться и снять напряжение, мешавшее ей думать о чем-нибудь другом. По собственной глупости она рассчитывала получить от него то, что хотела, а потом снова стать прежней: жесткой, сильной, неунывающей.

Но вместо этого она оказалась в смятении и не способна сконцентрироваться на самых простых задачах. Все, чем Джульетта привыкла заниматься, что стало ее второй натурой — расчет расстояния, скорости и прокладка курса, которым им нужно будет идти утром, — превратилось в совершенно невыполнимую задачу. Натан Крисп недовольно хмурился и ругал ее за допущенные ошибки. Она порезалась о корабельный компас и чуть не упала с трапа. Она только тупо смотрела, когда Натан все снова и снова задавал ей один и тот же вопрос.

И не раз Джульетта вспоминала, что именно так вела себя ее мать, когда отец задерживался с возвращением на Голубиный остров. Но если такое состояние — любовь, тогда Вариану Сент-Клеру лучше уехать в Англию.

Если это и есть любовь, то это глупая, бессмысленная вещь, потому что Джульетта Данте не заблуждалась относительно того, насколько нелепа мысль о возможности совместного будущего для нее и Вариана. Они существуют в различных мирах, не перечислить причин, почему один не может оказаться в мире другого. Она жила инстинктами и страстями, он жил по правилам и законам общества.

Через месяц герцог вернется в Англию, будет прогуливаться вдоль Темзы, рассказывать о своих приключениях в банде опасных пиратов кучке восхищенно хихикающих женщин в легких платьях, открывающих нежное белое тело и надушенные ложбинки между грудей. Сент-Клеру напомнят о его обязанностях герцога Харроу, и захочет он или нет, но ему придется выполнить свой долг. Он женится на невесте, выбранной для него матерью, посмотрит ей в глаза, произнесет обет и потом ляжет с ней в постель, обнимет ее…

Джульетта сдавленно вскрикнула и отвернулась от поручней. Натан Крисп, стоявший прямо у нее за спиной, вопросительно поднял брови.

— Если вы прикажете, то времени еще достаточно, чтобы окликнуть капитана Брокмана и велеть ему лечь в дрейф.

— Ради чего я должна хотеть, чтобы он лег в дрейф?

Натан состроил насмешливую гримасу:

— Чтобы избавить нас всех от печали. Ты весь день похожа на кошку, которой под хвостом намазали скипидаром. И что-то мне не кажется, будто тебе становится легче от того, что он уплывает все дальше отсюда. Скажи мне только одно слово, и я сразу подам сигнал Брокману. Мы вернем герцога на борт и сможем спокойно заниматься своими делами, не опасаясь услышать от тебя приказ палить по нашим же кораблям.

— Иногда, — тихо сказала Джульетта, — вы превосходите самого себя, мистер Крисп.

— А иногда, — начал Натан, потом помолчал и подошел клей так близко, что она почувствовала его дыхание, — ты пытаешься изо всех сил доказать, будто тебе до чего-то нет никакого дела. И в конце концов запутываешься окончательно. Если хочешь, чтобы он вернулся, мы его отловим. Это очень просто, и тебя никто за это винить не будет. Особенно после того, что он сделал прошлой ночью.

— Прошлой ночью? — прошептала она.

Натан Крисп ухмыльнулся еще шире, посмотрев на ее изумленное лицо.

— Ты же не думала, будто все останется тайной? И уж конечно, не при твоем брате, который задал хорошую взбучку всем членам экипажа на борту «Голубки». Вся команда «Розы» знает. Знают об этом, наверное, и на всех остальных кораблях, и на борту нет ни одного человека, которому не хотелось бы пожать руку герцогу за то, что он избавил их от необходимости самим отправить голландца в ад, где ему и место.

Он замолчал и посмотрел в устье залива, где «Шторм» ставил паруса, ловя ветер и набирая скорость по мере выхода в открытое море.

— У тебя мало времени. Решай, девочка.

Джульетта повернула голову, чтобы посмотреть, как движется капер. Теперь большинство огней на судне были потушены, и оно шло навстречу тьме на восток. Его огромные гроты были туго натянуты и белели на фоне темнеющего неба.