Дочь вне миров - Карисса Бродбент

речи.

— Я серьезно, Тисана. Я серьезно. Сейчас. Мы можем идти прямо сейчас. — Он поднял ладонь, указывая на море. Но его глаза не отрывались от моих, и я утонула в той нити, что связывала наши взгляды.

— Если Ордены предлагают мне поддержку, значит, она мне нужна, — прохрипела я. — У меня больше ничего нет.

И не было ни колебаний, ни паузы, когда он подошел ближе и сказал:

— У тебя есть я.

У меня болела грудь.

Мне хотелось разгладить отчаянную морщинку между его бровями. Я хотела успокоить дрожащую мышцу его горла, которая выдавала интенсивность его беспокойства. Я хотела взять поцелуй, который оставила прошлой ночью.

И больше всего — больше всего на свете — я хотела сказать «да».

Но это касалось не меня.

И он тоже это знал. Я видела это по страданию на его лице: мы оба понимали, что то, что он предлагает, было фантазией. Мы вдвоем никогда не смогли бы сделать то, что я хотела — должна была — сделать.

Я положила свою руку на его.

— Ты должен сказать мне, почему.

Что я имела в виду: дай мне причину. Дай мне любую причину, чтобы сказать да.

Уголки его рта напряглись.

— Ты мне доверяешь?

Боги, я доверяла. Больше, чем кто-либо.

— Я верю, что ты пытаешься защитить меня превыше всего.

Вспышка боли пробежала по его лицу.

— Что это значит?

— Это значит, — сказала я тихо, — что я готова пойти на жертвы, на которые ты пойти не готов.

Его пальцы сжались вокруг моих. Он едва дышал, едва моргал.

— Он может быть мертв, Тисана, — пробормотал он, и его голос звучал так, будто ему было так же больно говорить это, как и мне слышать это. — Что, если так и есть? Даже если ты пойдешь туда, он может уже быть мертв.

Просто от того, что я услышала, как мои худшие страхи сгустились в слова, у меня подступил ком к горлу.

— Я знаю.

И я знала. Я знала, что маловероятно, что Серел выжил. Я знала, насколько хрупкой была его плоть, как легко было бы одному мальчику-рабу быть убитым из-за жестокости, злого умысла или простой небрежности треллианских лордов.

— Но дело не только в нем, — прошептала я. — Их так много.

Потому что, в конце концов, ради меня уже были принесены такие тяжелые жертвы. Как я могла их не вернуть? Как я могла остановиться на чем-то, что могло бы когда-нибудь отплатить им? Это было все, чего я стоила. Даже несмотря на то, что та часть меня, что скрывалась под всем этим — та часть меня, что прошлой ночью стояла у стены, утопая в ощущении дыхания Макса, — не хотела ничего, кроме этого.

Мы долго смотрели друг на друга.

— Тисана, пожалуйста, — сказал он наконец. — Обещай мне.

Я высвободила свои пальцы из его, затем положила руки по обе стороны от его лица. Я упивалась его чертами. Затем я притянула его лицо к себе и прижалась губами к его лбу. Медленно вдохнула его запах пепла и сирени, смакуя его. И на выдохе я прошептала ему в кожу:

— Я обещаю тебе, что со мной все будет в порядке.

Я отвернулась, прежде чем он успел что-то сказать, и не оглядывалась, пока поднималась по ступенькам ко входу в Башню. Только когда я открыла эти тяжелые двери, я бросила последний взгляд через плечо и увидела, что Макс все еще стоит там и смотрит, как я ухожу.

Я подняла ладонь, но он не ответил. И когда я обхватила трясущимися руками ручку, чтобы закрыть за собой дверь, я подумала, не совершила ли я только что самую большую ошибку в своей жизни.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Каждая вещь в офисе Зерита выглядела слишком дорогой, чтобы ее трогать. Он был большим, просторным и тщательно оформленным: мебель с платиновыми вставками, развевающиеся белые шифоновые занавески, красивые классические пейзажные картины, цепляющиеся за изогнутые стены. Комната была ближе к размеру квартиры, чем типичный офис. Половина стены представляла собой сплошной массив окон, из которых с поистине головокружительной высоты открывался вид на мили и мили бушующего моря. Офис Зерита располагался на втором этаже Ордена Полуночи. На верхнем этаже, как он дружелюбно сказал мне, когда мы поднимались, он жил.

Теперь я сидела в маленьком белом бархатном кресле перед столом из мрамора и красного дерева. Зерит устроился в своем кресле, откинулся на спинку кресла и уперся пятками в край стола, глядя на меня с неизменной улыбкой.

Нура стояла перед окном, спина прямая, руки сцеплены за спиной. Когда Зерит предложила ей сесть, она лишь покачала головой. Он пожал плечами и почти закатил глаза.

— Итак, — сказал он мне. — Тисана. Спасибо, что присоединилась к нам.

Мои пальцы были переплетены передо мной, давление замедляло сердцебиение, которое грозило учащенным учащением. Я тщательно охраняла свои ментальные барьеры — мне не нужно было, чтобы Зерит или Нура знали, как я нервничаю, особенно когда я все еще не могла выкинуть лицо Макса из головы, звук его голоса, умоляющего меня уйти, все еще эхом отдавался в моей голове. В моих ушах.

— Мы здесь, чтобы обсудить мои оценки, да? — Я сказала.

— Да. — Зерит спустил ноги со стола и наклонился вперед, ухмыляясь еще шире. — Ну, ты прошла! Поздравляю.

Я ждала большего. Больше он ничего не сказал. Нура вышагивала за ним длинными, медленными шагами.

— Это замечательно, — сказала я, наконец, категорически.

— Ты довольна собой?

— Да. Но меня больше интересует, что будет дальше.

Нура продолжала ходить.

Зерит выглядел довольным этим ответом.

— Конечно. Вот почему мы позвали тебя встретиться с нами здесь сегодня, в конце концов… — На полуслове он резко повернул голову, чтобы метнуть на Нуру острый взгляд. — Тебе обязательно так маяться?

— Я не маюсь, — парировала Нура, нависая над плечом Зерита.

— Ты