Скандальные наслаждения - Элизабет Хойт

— Кошка, — прошептал Дидл. — Думаете, Викарий нападет сегодня ночью?

— Он выжидал с тех пор, как они убили Ника, — пробурчал Гриффин. — Он рассчитывает, что почти все мои люди разбежались — что они и сделали, черт возьми, — и он думает, будто я испугался. Сегодня ночью — самая подходящая возможность.

Дидл схватил Гриффина за плечо, но Гриффин и сам увидел движущиеся тени. По переулку крались трое мужчин. Один из них подпрыгнул и уцепился за стену винокурни. Если Гриффин не ошибался, они собираются сначала заткнуть трубы перед атакой.

Гриффин, пригнувшись, бросился вперед. Он ухватил первого налетчика за волосы и оглушил рукояткой ружья. Тот упал как поваленное дерево. Второй закричал, но Дидл его пристрелил. Гриффин прицелился в третьего — тот лез на стену, — нажал на курок и увидел, как он упал. Его охватило животное ликование.

Тут кто-то ударил его сбоку. Ружье вылетело из руки, и он был с силой отброшен к стене. Нападавший был исполинского роста с огромными кулаками. Он колотил по лицу Гриффина, по животу. Гриффин, задыхаясь и почти теряя сознание, все же сумел вытащить пистолет и выстрелить прямо в лицо гиганта.

Лицо опалило порохом, что-то мокрое и липкое брызнуло ему на щеку, уши заложило. Откинув в сторону упавшее тело, Гриффин поднял голову. С дальнего конца переулка прямо на них с Дидлом бежали люди. Их было никак не меньше двадцати, а может, и больше.

Это ловушка, подумал он почему-то спокойно. Викарий ждал, когда они выйдут со двора винокурни. И дождался.

Гриффин встал посередине узкого переулка и вытащил саблю перед лицом надвигавшейся резни.

— Милорд, — тяжело дыша, прохрипел Дидл. — А это еще что, черт возьми?

Гриффин оглянулся через плечо и увидел, что вторая группа людей заполонила собой другой конец улицы — они шли строем, и шли они прямо на него. За их спинами возвышались всадники.

— Солдаты. — Гриффин сплюнул кровь себе под ноги. — Если не ошибаюсь, прибыл герцог Уэйкфилд, чтобы арестовать меня.

— Великий боже, — пробормотал Дидл. — Нам конец, милорд. Конец!

А Гриффин запрокинул голову и расхохотался. Его смех эхом отскочил от грязных кирпичных стен домов и прокатился по улице, где ему суждено умереть.

Сайленс торопливо шла домой по темным улицам Сент-Джайлза.

Она намеревалась навестить кормилицу, у которой содержался один из младенцев приюта. Но не успела она войти в дом этой женщины, как в нос ударил запах джина. Последовала отвратительная сцена со взаимными обвинениями и отрицанием очевидного, после чего Сайленс наконец ушла, унося с собой ребенка. Как бы ни жалела она кормилицу — вдову с собственным младенцем, — Сайленс не могла рисковать здоровьем доверенного ей крохи всего-то одного месяца от роду.

Она знала еще одну кормилицу, но та жила почти в миле ходьбы и в противоположном направлении от приюта. Сайленс поспешила туда с ребенком на руках. Все закончилось благополучно — новую кормилицу по имени Полли и раньше нанимали для услуг приюту и всегда были ею довольны. Хотя собственных детей она уже отняла от груди, Полли заверила Сайленс, что у нее достаточно молока для сиротки.

С чувством выполненного долга, но измученная вконец Сайленс возвращалась в приют, поплотнее запахнув шерстяной плащ. Она старалась не думать о страшных историях, слышанных от Нелл, большой любительницы ужасов. То она повествовала о женщине, задушенной любовником, то — о женщине, которую трое пьяниц затащили в переулок и зверски с ней разделались, то о несчастной, отправившейся купить мясной пирог для своих четверых детей и навсегда исчезнувшей, а ее башмак нашли на следующий день на улице.

Сайленс пробрала дрожь. Во всех рассказах Нелл фигурировали одинокие женщины, вышедшие из дома, когда сгустилась тьма.

Впереди послышался крик, и Сайленс от страха споткнулась. Она шла по широкой темной улице, переулков вокруг не было, лишь мерцал фонарь над мастерской сапожника. Голоса приближались, становились громче, и она увидела огни.

Сайленс в испуге оглянулась. Мужской голос выкрикнул ругательство. Затем из-за угла улицы показалась толпа бегущих людей с факелами. В толпе были не только мужчины, но и женщины. Все толкались и кричали, а в середине толпы она увидела какого-то несчастного, которого тащили за воротник.

Кто-то разбил окно, и Сайленс вздрогнула и побежала обратно. Обернувшись через плечо, она увидела, как двое мужчин бьют несчастного палками.

— Пожалейте! — кричала жертва.

Последовали ругательства, сквозь которые она различила крик «Доносчик!».

Господи, да они устроили самосуд над осведомителем.

Впереди раскрылась дверь, но когда она с надеждой туда посмотрела, то увидела, что оттуда выбежали еще люди и устремились к толпе. Улица превратилась в бедлам. Кто-то толкнул Сайленс, она оступилась и ударилась о стену дома.

Перед ней возникла плотоядно ухмылявшаяся пьяная рожа. Пьяница сбросил капюшон с ее головы, больно потянув за волосы. За его спиной яркий свет озарил небо, бросив отблески на жуткую физиономию.

И Сайленс поняла, что ей грозит не лучшая участь, чем несчастному доносчику. Она бросилась в сторону, и на долю секунды ей показалось, что удастся спастись.

Но тут тяжелая рука поймала ее за волосы, и она поняла, что весь кошмар еще впереди.

Глава 19

В ту ночь королева беспокойно ворочалась на роскошной кровати, но утром приняла решение. Она оделась с особой тщательностью: на ней было платье из золотой материи и корона с бриллиантами и рубинами. Затем она вошла в тронный зал, чтобы встретиться с женихами. Принцы тоже облачились в самые лучшие наряды. Мантия принца Восточное Солнце сверкала золотом и серебром. На принце Западная Луна был камзол, расшитый изумрудами. А наряд принца Северный Ветер был весь усыпан жемчугом. Все трое мужчин выглядели великолепно. Высокие и красивые — они являли собой абсолютное совершенство.

«Вы приняли решение?» — спросил принц Восточное Солнце. Королева Черновласка кивнула: «Да».

Из сказки «Королева с черными как вороново крыло волосами».

Первая волна нападавших накинулась на них, подобно тарану. Ружей они, кажется, не имели, были вооружены палками, а кое у кого оказались сабли. Гриффин сделал последний выстрел из последнего пистолета, уложив главаря.

— За Ника Барнса! — Гриффин вытащил саблю.

Сзади раздался крик. С одной стороны — люди Викария, с другой — солдаты. Они с Дидлом оказались в центре схватки. Гриффин взмахнул саблей и почти отрубил руку нападавшего. Тот завыл, упал, и его затоптала лошадь.