Тропа тайкера - Павел Искра

«Что же здесь с ними случилось?» — только одна мысль, как колокол, билась в мозгах. Он не был к такому готов. Если была бы хоть крохотная зацепка за то, что уже было, о чем Данг имел хоть какой-нибудь опыт, его голова вновь заработала бы в полную силу. Но сейчас, словно в вакууме, колотилось одно-единственное: «Что же здесь с ними случилось?»

«А если попробовать атаку? — вдруг перебила первую новая, теперь уже конкретная мысль, направленная на действие, — Может, это их сможет оживить? Может, они просто в глубоком шоке?»

Данг приготовился: слабым местом ментальной атаки было то, что между началом концентрации воли и самим огнем проходило где-то две трети секунды, но это являлось важным лишь в исключительных случаях. А здесь время не играло роли, казалось, что время вообще прекратило свое существование как таковое.

«Огонь!» — мысленно приказал Данг.

Свет на секунду померк в его глазах, и это был первый случай в применении атаки. Никогда она еще не давала таких сбоев.

И когда Данг очнулся, то понял, что все изменилось. Нет, он снова стоял на той же улице, и люди тоже были на ней, но теперь это были уже обычные люди — они стояли, собравшись в кружки и о чем-то говорили, говорили громко, с надрывом, и о чем-то даже кричали. И это были не близнецы, а совершенно разные люди, как обычно и бывает на улице.

Данг шарахнулся от летящей чуть ли не на него машины, шофер и не собирался сворачивать, и видно, если бы он даже кого и задел, то не притормозив, так и уехал бы.

Данг оказался ближе к тратуару, довольно близко к кучке из семи человек, двух мужчин и пятерых женщин разного возраста. Они не обратили никакого внимания на то, что прямо на их глазах чуть не сбили человека. Они обсуждали более важные проблемы. Данг прислушался: было ясно, что атмосфера накалена до предела, что все ожидают штурма, готового начаться в любую минуту. Откуда может начаться здесь штурм, и откуда у города появились враги, было опять же непонятно — Данг хорошо знал, что Град совершенно автономное поселение.

Но стало ясно, что вновь появилась опасность, уже вполне человеческая, и это было уже хорошо, в таких случаях у Данга был уже опыт. Но стоило вернуться назад к Тайке, теперь оставлять ее одну было уже нельзя.

Данг вновь пересек перекресток и завернул за угол дома. И остолбенел. Он еле устоял на ногах. Потому что то, что увидел, было во сто крат ужаснее всех этих «грыхымов» и вони, сидящих полутрупов и возможного штурма, это было ужаснее всего, что ему привелось испытать до этого.

Хотя никто больше этого не замечал. Потому что там не было никаких завалов и разбитых телевизоров, там тоже стояли вплотную разными кучками люди, и волновались по поводу штурма.

Данг закричал и кинулся сквозь толпу, кого-то сильно задел, и ему крепко дали по шее, устояв на ногах и не обращая никакого внимания на легкие пока еще удары, он снова кинулся туда, где должна была быть гостиница, ведь она здесь так рядом, всего тридцать метров!

— Псих ненормальный! — послышалось сзади.

— Со страху крыша поехала!

— А еще в таком прикиде, прямо Чак Норрис какой-то.

— Может, снять с него эти сапожки, — да «левиса» заодно?

— А он в чем ходить будет?

— А пусть голым бегает, психам по фигу!

Данг бежал сломя голову, уже понимая, что это совершенно другая улица и никакой гостиницы тут и в помине нет. А значит и Тайки. Но бежал все равно. не в силах сдержать инерции ужаса, все более раскаляя и так донельзя возбужденную толпу.

И вдруг резко остановился. Как будто разом иссякли все силы. Их осталось только на то, чтобы подойти к стене ближайшего дома, сесть на корточки и, положив руки на выступающие колени, уставиться неподвижным взглядом в землю. Нет, он видел и слышал все, что происходило вокруг, но все казалось настолько далеким, словно не имеющим никакого отношения к его закукленному в себе самом миру. Он с полным безразличием наблюдал, как к нему подходит толпа, а из нее отделяется группа, человек шесть, наиболее злых и агрессивных.

— Ну что, корешок, — с кривой усмешкой оскалил фиксу один из них, — У тебя «левиса» хоть сухие?

И подойдя к Дангу, дернул за подбородок вверх.

— Да у него глаза-то совсем пустые.

— Может и впрямь псих какой-то?

— Идиот полный, — уверенно сказал фиксатый, — Видал я таких в «Белом Лебеде».

— А «левиса»?

— Ты чё, падла? — фиксатый резко развернулся к кому-то, Мародерничать вздумал? Может, у него и впрямь горе какое, — и повернувшись к Дангу, для порядка спросил, — Что случилось с тобой, братан?

А с Дангом творилось чудо, он вдруг с изумлением ощутил, что выходит из ступора. Фиксатый это заметил, потому что тоже присел на корточки рядом и надавал ему резких пощечин — не обидных, а как раз тех, что были необходимы.

— Ну вот, вроде пришел в себя, — объявил фиксатый толпе, — Так что случилось-то?

— Я потерял свою Тайку, — еле слышным голосом ответил Данг.

— Бабу, что ли?

— Ты не поймешь. Я потерял свою Тайку.

Фиксатый немного смутился.

— Хм… Тут и свою-то шкуру скоро потеряешь… А как тебя звать-то?

— Данг.

— Кликуха, что ли? — обрадовался фиксатый, — Так ты из наших? Где чалился?

Данг, уже полностью придя в себя, встряхнулся и встал на ноги. И, обжигая ледяным взглядом своих глаз фиксатого, уже твердо сказал:

— Я потерял свою Тайку. Что вы ко мне пристали? Если решили меня убить, начинайте, хватит болтать.

Полминуты они смотрели друг другу в глаза. Потом губы фиксатого чуть дрогнули, и он положил свою руку на плечо Дангу.

— Не злись. Знаешь, в любой момент может начаться бомбардировка, старайся быть ближе к убежищу

И, развернувшись, ушел, уводя за собой шестерок.

* * *

Данг медленно шел по улицам совершенно незнакомого горрда. Он уже никуда не спешил, торопиться не было смысла. Сердце уже билось ровно, и разум полностью вернулся к нему. Он уже чисто на автомате анализировал все события, пытаясь понять что же случилось в Граде. Сначала неясное беспокойство, оно медленно нарастает и поражает вначале самых слабых, мелкие неурядицы вырастают до крупных ссор, скандалов и еще легких драк. Потом все хуже и хуже. Проливается первая кровь, потом ручеек протекает в горный поток. Прежде свободные индивидуумы сбиваются в толпы, это тоже инстинкт, видеть чужую смерть всегда легче, чем встречать ее в одиночестве. Крепкие, конечно, держатся дольше, но им-то труднее всех. Потому что на них давление гораздо сильнее — им приходится иметь еще дело со всей злобой вокруг, а затем начинаются и вовсе запредельные вещи — с серыми кошками, летающими спиралями и прочей чертовщиной. И мозги выключаются напрочь. И конец всему этому — полный ступор, полужизнь-полусмерть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});