Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Именно поэтому Публий Вителлий так сразу выбрал свою сторону и почти без колебаний направил табельное оружие на Ливию Терцию во время «игрушечного бунта». И не без оснований ждал от нее репрессий, ибо, в отличие от всех прочих, прекрасно понимал, что бунт был самым настоящим.
Но навархи тем и отличаются от простых пилотов, что умеют удивлять. Вителлий так и не понял до конца, почему командир «Аквилы» не воспользовалась таким удобным случаем, чтобы избавиться от вечного оппонента и конкурента, зато очень хорошо осознал и запомнил другое: наварх «Аквилы» своих не сдает. И теперь центурион вигилов готов был на самом деле пойти за Ливией Терцией в огонь, не только из благоговения и благодарности, но еще и потому, что рапорт о его неповиновении наверняка припрятан у наварха где-нибудь в потайном кармане туники.
— Публий Вителлий, — кивнула ему Ливия, жестом разрешая сменить стойку на «вольно». — Я ждала тебя. Пожалуйста, присаживайся. Давай поговорим.
Вигил присел на краешек стула так, словно из гладкого эргономичного сиденья вот-вот выскочит лазерный резак. Любезность наварха могла быть чревата чем угодно.
— Наварх… — начал он и осекся. Из «домика» на вигила моргнул своими жуткими глазищами проклятый ящер и зашипел.
— Позволь вопрос, Публий Вителлий: как ты относишься к службе психокоррекции? — мягко молвила Ливия и, просунув руку в отверстие «домика», небрежно потрепала свою тварь по загривку.
Вигил проследил за ее движением и сглотнул. Вопрос, само собой, оказался с подвохом, но играть с навархом в шарады — последнее, чем стоит заниматься командиру корабельной службы безопасности. Ну, или предпоследнее. Дальше — только в мятеже участвовать.
— К моему счастью, наварх, я к этой службе никоим образом не отношусь, — осторожно ответил он.
— Но все может внезапно измениться, — наварх покачала головой, не слишком маскируя намек на недавние события. — Особенно теперь, когда впереди нас ждет война. Мне очень не хочется расставаться с тобой, Публий Вителлий, но что же нам делать с проблемой твоей лояльности?
Вигил опустил голову. Тот самый разговор, которого он ждал и боялся… Немногое может напугать закаленных бойцов с лучшей биремы в секторе, но служба мозгоедов — это пострашнее всех парфов и пиратов вместе взятых. Перед мысленным взором Вителлия уже побежали строчки обвинительного заключения и приговора трибунала, но он все-таки попытался трепыхнуться напоследок:
— Но, наварх!.. Ведь это был учебный… то есть, не настоящий мятеж…
— Конечно, — Ливия улыбнулась своей знаменитой «ящериной» улыбочкой. — Но ведь ты этого не знал, мой Публий. Впрочем, тебе ведь нечего бояться! Уверена, что психокорректоры тоже будут проводить свое расследование понарошку. С другой стороны… — она изобразила задумчивость и даже подбородок потерла, — нельзя исключать и возможные следственные ошибки… Дознаватели ведь тоже люди, а людям свойственно ошибаться…
Вителлий начал понимать, к чему ведет свою речь наварх, но благоразумно промолчал, лишь несколькими отчаянными кивками подтверждая: да, да, люди совершают ошибки! А потом их исправляют! И вот он я, готов на все, лишь бы исправить!
— Не ошибается только тот, кто ничего не делает, — изрекла очередную прописную истину Ливия. — Важно другое: насколько хорошо человек понимает последствия… Согласен, Публий Вителлий?
— Что ты теперь потребуешь от меня, наварх?
— Я? Помилуйте меня, лары, центурион! Не я. Республика.
И так она это сказала, что самый тупой амикус понял бы — преамбула кончилась. Дальше надо держать уши открытыми, а рот, наоборот, на замке. Ибо с Республикой не шутят.
— Республика требует от всех нас безусловной преданности, Публий Вителлий. В твоем случае это выражается в преданности своему командиру. То есть, мне. Безусловной преданности, отныне и впредь.
— Ты убедишься, наварх, что я…
— Конечно, у меня будет случай убедиться, — обнадежила его наварх. — Причем довольно скоро. Я дам тебе одно поручение, мой Публий. Конфиденциальное. Помни, что Республика ждет от тебя безупречных действий и глубокого понимания оказанного доверия…
Казенные фразы слетали с уст наварха горячими медными отливками. Ей бы в трибунале председательствовать, подумал Вителлий и сам же себя одернул. Не надо вспоминать про трибунал. Не ко времени это.
— Я готов, наварх! — истово заверил Ливию в своей преданности вигил и даже отсалютовал. Так, на всякий случай.
— Очень хорошо. Тогда слушай внимательно. Ты должен сделать следующее…
***Всякий раз, связываясь с навархом «Аквилы», Кассия делала над собой неимоверное усилие, чтобы поминутно не оглядываться и не вжимать голову в плечи. Лигарии казалось, что каждый, у кого есть глаза, без всякого труда прочитает тайные замыслы прямо по выражению её лица. Страх выдать сообщников и погубить все планы сводил с ума, но единственным, кто на деле страдал от переживаний Кассии, был её напарник.
— Перестань трепетать, ради всех богов! Ты такая беспокойная, что я на стуле усидеть не могу. Никому, веришь, никому на этой станции нет никакого дела до нас. Мы для них — пустое место, все равно, что мертвые.
Но бывшую манипуларию не так-то просто переубедить, если ей что-то в голову втемяшилось. Она нижнюю губу до мяса изгрызла, дожидаясь Ливией назначенного часа.
И всю дорогу до Форума крепко сжимала ладонь Ацилия, словно подпитываясь от него спокойствием и непробиваемой уверенностью в себе.
Когда же к ним подошел корабельный вигил, то бедной лигарии пришлось спрятаться у Гая за спиной, чтобы ненароком не набить Публию Вителлию морду. Просто так, от генетического страха перед законом, который собиралась злостно нарушить. Кулаки так и чесались вырубить ни в чем не повинного вигила. Который сам выглядел запуганным и потерявшим ориентацию. Он быстро сунул в руки Ацилию сверток и, буркнув: «Пропуска в карманах», умчался прочь.
— Наварх умеет настроить людей на продуктивную работу, — хмыкнул Ацилий, провожая взглядом подчиненного Ливии.
В свой оранжевый комбинезон ремонтников Кассия нырнула, как в открытый внешний люк без защитного скафандра навстречу смертельному излучению. Теперь обратного пути нет. И если их поймают в чужой форме, то сразу всё станет понятно. И тогда…
— А тебе идет яркий цвет, — сказал весело Гай.
— Чего-чего? — встрепенулась девушка.
— Я говорю, к твоему оттенку кожи оранжевый чрезвычайно подходит. Впрочем, как и желтый, и изумрудно-зеленый. Когда-нибудь я обязательно подарю тебе яркое платье, — пообещал патриций невозмутимо, поправляя перекрутившийся воротничок вокруг её шеи. — Но для этого у нас сегодня должно всё получиться, как задумано, согласна?
Кассия кивнула. Тихий голос напарника её странным образом успокаивал.
— Ты не виновата, что не умеешь притворяться. Зато я умею. Это моя работа, знаешь ли, — улыбнулся Гай. — Кстати, хочешь леденец?
Движением фокусника он извлек из кармана целых два леденца.
— Я прекрасно знаю, что сейчас выгляжу, как патриций, напяливший форму ремонтника. Но! — Гай сделал драматическую паузу. — Здоровенный сладкий шар во рту сильно меняет пропорции лица.
И чтобы доказать свою правоту, Ацилий сунул леденец за щеку, вытащил, а затем вернул сладость обратно.
— Вижишь? А ешли пониже надвинуть кепи, то никто и не догадаетшя.
Кассия незамедлительно повторила трюк напарника.
— Шошательные двишения лрефлектолно усшокаивают, — шепеляво напомнил Гай и лукаво подмигнул девушке. — Глянь-ка шюда, доллогая.
Зеркальная поверхность трекер-терминала отражала парочку счастливых докеров: — довольный жизнью мужчина обнимал свою подружку за талию, и впереди у них была интересная рабочая смена, а потом — свободный вечер в хорошей компании.
— Ражве мы не идеальные глаждане Лешпублики? — засмеялся Ацилий, эдак небрежно перебрасывая палочку от леденца из одного угла рта в другой.
— Хошь на лекламу шнимай, — ответила Кассия, едва устояв против соблазна ущипнуть напарника пониже спины.
На её придирчивый взгляд, из Гая Ацилия Куриона портовый рабочий — как из дерьма калига, но хитрая шутка с леденцами имела смысл.
Возможно, именно она позволила беглецам доехать до ремонтных доков без происшествий. Они незаметно смешались с толпой работяг в оранжевых комбезах, продолжая изображать влюбленную парочку докеров, которым есть дело только друг до друга. В целях конспирации лигарии то и дело останавливались, чтобы поцеловаться. Правда, для этого приходилось доставать леденцы и нарушать маскировку, но зато всё выглядело достоверно. Люди влюбляются друг в друга везде — на кораблях, в штурмовых отрядах и в рабочих бригадах. Считается, что тесные внутренние связи среди социально равных укрепляют коллектив и повышают производительность труда.
- Звездный герб — Домой, в чужой мир - Мориока Хироюки - Космическая фантастика
- Тень свободы - Дэвид Вебер - Космическая фантастика
- Космический рейдер 'Нибелунг' - Сергей Фомичев - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Научная Фантастика
- Фактор Древнего. - Александр Кипчаков - Космическая фантастика
- Гранд-адмирал. Том третий. Часть 1 - Илья Сергеевич Модус - Космическая фантастика / Прочее / Попаданцы / Фанфик
- 7. Последнее дело - Алекс Новый - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Космическая фантастика
- ПЛАНЕТА-КАЗИНО - Владимир Андриенко - Космическая фантастика
- Водопад - Иван Алексин - Космическая фантастика / Периодические издания / Социально-психологическая
- Призраки прошлого (СИ) - Данильченко Олег Викторович - Космическая фантастика
- Пламя над бездной - Вернор Виндж - Космическая фантастика