Хроники разведки. Мир между двумя войнами. 1920-1941 годы - Александр Юльевич Бондаренко

переговоры «с позиции силы», результатом которых могла стать сделка за счёт СССР.

Внешняя разведка советских органов государственной безопасности получила первое сообщение о перелёте заместителя Гитлера в Англию 14 мая. Оно было кратким:

«По данным “Зенхена” (оперативный псевдоним Кима Филби), Гесс, прибыв в Англию, заявил, что он намеревался прежде всего обратиться к Гамильтону, знакомому ему по совместному участию в авиасоревнованиях 1934 года. Киркпатрику, первому опознавшему Гесса чиновнику “Закоулка” (так в то время в секретной оперативной переписке советской разведки именовалось министерство иностранных дел Великобритании), Гесс заметил, что привёз с собой мирные предложения. Сущность мирных предложений нам пока неизвестна».

Для советской разведки сообщение Кима Филби явилось сигналом, предвещавшим опасность возможного сговора Лондона с Берлином. Начальник разведки наложил на шифртелеграмму резолюцию: «Немедленно телеграфируйте в Берлин, Лондон, Стокгольм, Рим, Вашингтон. Постарайтесь выяснить подробности предложений».

На запрос Москвы одной из первых откликнулась лондонская резидентура.

«Кембриджская пятёрка»

«Сообщение из лондонской резидентуры

Совершенно секретно

Справка

Вадим из Лондона сообщает, что точных данных относительно целей прибытия Гесса в Англию ещё не имеется.

По сведениям, полученным “Зенхеном”, в личной беседе с его приятелем Томом Дюпри (заместителем начальника отдела печати МИДа) и ещё не проверенным через другую агентуру:

1. Гесс до вечера 14 мая какой-либо ценной информации англичанам не дал.

2. Во время бесед офицеров английской военной разведки с Гессом Гесс утверждал, что он прибыл в Англию для заключения компромиссного мира, который должен приостановить увеличивающееся истощение обеих воюющих стран и предотвратить окончательное уничтожение Британской империи как стабилизующей силы.

3. По заявлению Гесса, он продолжает оставаться лояльным Гитлеру.

4. Бивербрук и Иден посетили Гесса, но официальными сообщениями это опровергается.

5. В беседе с Кирк Патриком Гесс заявил, что война между двумя северными народами является преступлением. Гесс считает, что в Англии имеется стоящая за мир сильная античерчилльская партия, которая с его (Гесса) прибытием получит мощный стимул в борьбе за заключение мира.

Том Дюпри на вопрос “Зенхена” — думает ли он, что англо-германский союз против СССР был бы приемлемым для Гесса, ответил, что это именно то, чего хочет добиться Гесс.

До прибытия в Англию Гесс написал герцогу Гамильтону письмо, оно было своевременно перехвачено английской контрразведкой, пролежало там около шести недель и затем было отправлено адресату. Гамильтон, получив письмо через три дня, передал его в контрразведку.

В парламенте Черчиллю был задан вопрос — в распоряжении каких (военных или гражданских) властей находится Гесс.

Черчилль ответил — “Гесс мой пленник”, предупреждая тем самым оппозицию от интриг с Гессом.

“Зенхен” считает, что сейчас время мирных переговоров ещё не наступило, но в процессе дальнейшего развития войны Гесс, возможно, станет центром интриг за заключение компромиссного мира и будет полезен для мирной партии в Англии и для Гитлера».

«Ким Филби»

От источника в Госдепартаменте США в Москву поступило следующее сообщение: «Гесс прибыл в Англию с полного согласия Гитлера, чтобы начать переговоры о перемирии. Поскольку для Гитлера было невозможно предложить перемирие открыто без ущерба для немецкой морали, он выбрал Гесса в качестве своего тайного эмиссара».

Источник берлинской резидентуры «Юн» сообщал: «Заведующий американским отделом министерства пропаганды Айзендорф заявил, что Гесс находится в отличном состоянии, вылетел в Англию с определёнными заданиями и предложениями от германского правительства».

Другой источник («Франкфурт») докладывал из Берлина: «Акция Гесса является не бегством, а предпринятой с ведома Гитлера миссией с предложением мира Англии».

В информации, полученной берлинской резидентурой от надёжного источника «Экстерна», подчёркивалось: «Гесс послан Гитлером для переговоров о мире, и в случае согласия Англии Германия сразу выступит против СССР».

Таким образом, в Центре складывалась реальная картина: за «бегством» Гесса скрывается реализация тайного замысла нацистского руководства заключить мир с Англией накануне нападения на Советский Союз и тем самым избежать войны на два фронта.

Между тем лондонская резидентура продолжала выяснять тайну Гесса даже в условиях Великой Отечественной войны. 21 октября 1942 года из резидентуры в Центр поступила важная информация относительно перелёта Гесса в Англию. В ней, в частности, говорилось:

«Распространённое мнение о том, что Гесс прилетел в Англию неожиданно, является неверным. Переписка по этому вопросу между ним и Гамильтоном началась задолго до его полёта. Однако сам Гамильтон в этом деле не участвовал, так как адресованные ему Гессом письма попадали в Интеллидженс сервис. Ответы на них также составлялись Интеллидженс сервис, но от имени Гамильтона. Таким образом, англичанам удалось обмануть и заманить Гесса в Англию.

Источник сообщил, что он лично видел переписку между Гессом и Гамильтоном. Немцы довольно ясно писали о своих военных планах против СССР, убеждая англичан в необходимости прекращения войны между Германией и Англией. У англичан имеются письменные доказательства виновности Гесса и других нацистских главарей в подготовке нападения на СССР».

На основании данной информации было подготовлено разведывательное сообщение Главного управления государственной безопасности НКВД СССР, направленное руководству страны.

Какая из изложенных выше версий последнего полёта «Чёрной Берты» является верной, до сих пор остаётся тайной. Как и содержание переговоров Гесса с британскими представителями.

Видимо, не случайно английские власти надолго засекретили архивные материалы, связанные с перелётом Гесса. Спустя более семидесяти лет после полёта «Черной Берты» они предпочитают держать такие сведения в глубочайшей тайне. И не исключено, что и в самой английской разведке, готовившей письма Гессу от имени герцога Гамильтона, были люди, которые вели весьма опасную игру ради того, чтобы оставить Советский Союз один на один в предстоящей борьбе с Гитлером.

«Кембриджская пятёрка»

Глава 15.

Завтра была война

Итак, июнь 1941 года — время напряжённого ожидания, натянувшего нервы до предела...

Чуть ли не каждый день из различных источников поступала информация о готовящемся нападении Германии на Советский Союз. Только за полгода, с января до 21 июня 1941-го, старший майор госбезопасности Фитин подписал свыше ста донесений, адресованных высшему руководству страны, — и все они сообщали о подготовке агрессии, примерных датах её начала.

Подобная информация поступала и из военной разведки — вот только некоторые сообщения, пришедшие в те дни из её резидентур, находившихся в столицах стран «оси»:

«22 мая из Берлина — нападение ожидается 15 июня 1941 г.;

1 июня из Токио — война начнётся около 15 июня 1941 г.;

16 июня из Берлина — нападение назначено на 22—25 июня 1941 г.;

20 июня из Токио — война между СССР и Германией неизбежна».

«Виктор Лягин»

Сообщение о том, что война начнётся именно 22-го, пришло из хельсинской резидентуры от Елисея Синицына ещё 11 июня. Об этом резиденту сообщил его очень серьёзный и надёжный источник, проходивший под псевдонимом «Монах», и псевдоним этот, очевидно, никогда не будет раскрыт. «Монах» сказал так:

«Сегодня утром в Хельсинки подписано соглашение между Германией и Финляндией об участии Финляндии в войне гитлеровской Германии против Советского Союза, которая начнётся 22 июня, т. е. через 12 дней. Первоисточником этих данных является мой хороший знакомый, участвовавший сегодня утром, в числе других, в подписании этого соглашения».

У резидента информация сомнений не вызывала.

«Фитин»

После 15 июня все здравомыслящие сотрудники советского посольства в Берлине, торгпредства, иных учреждений поняли, что нападения Германии на СССР следует ожидать если не с часу на час, то со дня на день. Потому что 14 июня было опубликовано печально знаменитое заявление ТАСС.

В исторической литературе последних десятилетий этот документ обычно трактуется как доказательство полной слепоты Сталина в отношении Гитлера и нацистской Германии. В действительности, по убеждению автора, всё обстояло как раз наоборот. На самом деле заявление ТАСС