Лабиринты памяти - Робер Кристина

В половине седьмого Ника быстро умылась, натянула толстовку на молнии и джинсы и выскользнула из комнаты, надеясь, что никто из девчонок не заметил ее ухода. Она затаилась в гостиной и отправила Алексу сообщение: «Дождись меня». Потом глупо таращилась в экран, наблюдая за тремя скачущими точками в диалоговом окне – это Маркел что-то писал. Когда точки замерли, потом исчезли, а ответное сообщение так и не пришло, Ника убрала телефон и уставилась на дверь, ведущую в коридор со спальнями мальчиков.

Спустя полчаса стали просыпаться ученики. Соседи Маркела по комнате появились около восьми, и, как только Патрик последним покинул гостиную, Ника юркнула в коридор и без стука зашла в их комнату. В пижамных штанах и футболке Алекс полулежал на кровати с ноутбуком на коленях. Увидев Нику, он резко выпрямился и настороженно уставился на нее.

– Дай мне минутку, – шепнула она, прислонившись спиной к двери, и сделала пару глубоких вдохов. Дыхание выровнялось, но предательское сердце, кажется, готовилось пробежать марафон. Ника несколько раз сжала и разжала пальцы, а потом уверенно подошла к Маркелу и взяла его за руку. – Идем.

Толкнув его в ванную, она заперла дверь, потянулась было к выключателю, но быстро передумала: сейчас темнота была ей другом. Тусклые отблески светодиодной ленты, установленной по периметру зеркала, висевшего над раковиной, падали на растерянное лицо Алекса. Но надо отдать ему должное, он молчал. И судя по расслабленной позе, даже спрашивать ничего не собирался. Просто выжидающе смотрел на нее.

Давай, трусиха.

Ника сделала шаг к нему, и вдруг ее решимость резко разбилась о глупый страх. А что, если она все неправильно поняла? Что, если после случившегося он… не хочет ее?

Ника тряхнула головой, прогоняя глупые мысли, и обхватила себя руками. Анализировать чужие желания – не в ее стиле. Уж в этом она была верна себе.

– Я тебе тогда сказала, что… что…

– Я помню, что ты сказала, – наконец подал голос Алекс, и в этом голосе звучала обида.

– Наверное, ты неправильно понял. Я хочу объяснить.

Алекс поджал губы, но взгляд не отвел, и Ника приняла это за согласие. Он готов выслушать. Хорошо.

– До того дня я многому не придавала значения… Думала, что… то, что произошло со мной в прошлом, – это не заботит меня… что я отомстила, и этого достаточно… и что все дальше шло как шло. После Сэма Бэрри я… я думала… мы с Джейсоном… мы… блядь. – Ника уткнулась взглядом в пол, подбирая слова.

– Ты с ним спала, это понятно, – холодно подсказал Алекс.

Ника резко взглянула на него. И что значит его тон? Алекс коротко пожал плечами, мол, ничего удивительного.

– Я сидела на таблетках и… и еще пила. Может, поэтому… не знаю… может, поэтому я не помню, что чувствовала. В смысле, было и было, это ничего для меня не значило.

Алекс смотрел на нее – просто, даже немного скучающе, словно и для него происходящий разговор ничего не значил. Но когда Ника инстинктивно сделала шаг к нему навстречу и оказалась совсем рядом, Алекс вдруг напрягся, а его глаза слегка расширились. В блеклом свете Ника заметила, как сжалась его челюсть. Он нервничал или… или злился?

– В бассейне я впервые… впервые поняла, что на трезвую ни с кем и никогда… и то, что ты сделал, – это испугало меня.

– Я не хотел этого. Не подумал, извини.

– Да нет же. – Ника устало вздохнула и потерла пальцами переносицу. Никогда в жизни она еще никому ничего подобного не говорила. – Я испугалась, что… что меня влечет к тебе, но я никогда не смогу дать волю этому желанию, потому что помню… – она подняла на него взгляд, – как это было в тот раз. Когда Сэм… и что я потом…

Губы Алекса раскрылись в немом вопросе, глаза расширились. Он выглядел потрясенным. По-настоящему потрясенным ее признанием. Глубоко вздохнув, Ника потянулась к его руке и сделала еще один шаг вперед. Теперь их разделяли считаные сантиметры, и если бы она приподнялась на цыпочках, то смогла бы поцеловать его.

– Мне нужно… нужно знать. – Пальцы Алекса были сжаты в кулак, и Ника с силой раскрыла их и положила ладонь на его кисть. – Смогу ли я с тобой… Потому что тогда ты застал меня врасплох, но я не хочу, чтобы… – Ника дернула за бегунок и расстегнула толстовку, а потом положила его ладонь на свой живот.

– Ника, – настороженно протянул Алекс.

– Помолчи.

От его прикосновений тело прошиб холодный пот – не та реакция, на которую она рассчитывала. Стало страшно, опасно страшно, и вся эта идея показалась глупой и рискованной. Но Ника не собиралась так просто сдаваться. Она лишь сильнее прижала свою руку к его и направила вверх, уверенная, что если убедит себя, что полностью контролирует процесс, то сможет остаться в реальности, сможет управлять ею и достучаться до своих истинных чувств.

В глазах Алекса вспыхнули опасные огоньки. Он принял правила игры и не пытался перехватить инициативу, но от Ники не ускользнуло, как изменилось его лицо, как напряглись плечи и дрогнула рука, когда его пальцы коснулись ее груди. Она немного ослабила хватку. Страх плескался в ее крови, но это было уже не просто ощущение фантомного ужаса из прошлого, а предвкушение чего-то нового, ранее ей недоступного.

Ника взяла его за вторую руку, положила себе на спину, но держать не стала. Она испытующе смотрела в его глаза, не смея произнести вслух, но в надежде, что он и сам поймет.

– Уверена? – шепнул он.

– А ты?

Вместо ответа Алекс облизал сухие губы и медленно повел рукой по ее спине вверх, едва ощутимо надавливая на бугорки шрамов. Господи, как же ей было страшно! Все внутри перевернулось, скрутилось в жгуты, и кто-то, все еще ей незнакомый, заскулил, заскреб невидимыми когтями, но неожиданно Ника поняла, что все это она может подавить. Потому что, когда Алекс подтолкнул ее ладонь вверх и запустил в волосы, а другой рукой прижал к себе, наклонив голову, Ника вдруг судорожно выдохнула ему в губы и ощутила дрожь в теле. Приятную, сладкую и чертовски опьяняющую дрожь.

– Поцелуй меня.

Зеленые глаза потемнели и стали опасными, как тогда на балконе в его день рождения или раньше, в переулке, но Ника осмелела и проигнорировала этот знак. Прижалась к нему еще сильнее, ощутила сладкое покалывание в груди, в животе, в паху. Алекс замешкался лишь на мгновение, но, когда его губы прижались к ее губам, в этом уже не было ни сомнений, ни осторожности.

Он целовал ее жадно, голодно, одной рукой удерживая за голову, второй вцепившись в обнаженную талию, словно в любой момент готовый оттолкнуть или, наоборот, не дать уйти. Когда его пальцы скользнули вверх и задели твердый сосок, Ника инстинктивно выгнулась, а с ее губ сорвался слабый стон. Она хотела его, и, что странно, это желание не смутило ее, не отпугнуло, а, наоборот, сделало счастливой.

Значит, я нормальная. Значит, со мной все хорошо.

Алекс ловко освободил ее от толстовки и снял с себя футболку. Когда их взгляды встретились, в его глазах застыл немой вопрос. Ника немедля кивнула, и ей показалась, что брови Алекса дернулись вверх, словно он до сих пор не верил в происходящее, а потом вдруг резко развернул ее, прижал к себе спиной, потянулся к ящику под раковиной и вытащил презерватив. Едва справляясь с дыханием, Ника откинула голову ему на плечо, и он снова стал целовать ее – еще яростнее, еще неистовее.

Его пальцы пробежались по ее ключицам, груди, едва касаясь, очертили ареолу вокруг соска, скользнули вниз, стиснули кожу на животе и сползли еще ниже, в джинсы.

– Перестань дразнить…

– Тсс.

Его палец скользнул внутрь, Ника выгнулась, раскрыв рот в немом восклицании, и он прикусил мочку ее уха, сбивчиво прошептав:

– Только тихо.

Колени дрожали, и по спине сползла капля пота. Ника до боли прикусила губу, обескураженная новыми ощущениями, опьяненная тем, как ее организм реагировал на него, как сама она с каждой минутой заводилась еще больше, слушая его рваное дыхание над самым ухом, ощущая сгоравшее от желания тело. Он ласкал ее шею, задевая зубами и слабо покусывая, и Ника хотела отдаться происходящему полностью, но в какой-то момент звериный инстинкт внутри нее снова проснулся, послал сигнал о приближающейся опасности. Она едва успела распахнуть глаза и дернуться, как кожу с левой стороны обожгло.