Расстояние - Хелен Гилтроу

Мы все предусмотрели и обговорили. Сколько времени потребуется, чтобы установить ее личность, куда ее повезут и по какой дороге, будет ли полицейское сопровождение.

Но этого в плане не было. Крови быть не должно.

Сейчас Кейт в бронированной машине скорой помощи. Крейги подключается к их линии, но, когда я спрашиваю, насколько серьезно ее состояние, он отвечает: «Пока не знаю».

Если произошло что-то серьезное, возможно, нам придется прервать операцию. Ее увезут в больницу. Черт, черт, черт, что нам теперь делать? Через несколько часов ее личность будет установлена. Об этом моментально станет известно – Эллис обязательно постарается. Кроме того, ее местонахождение станет известно Филдингу. Он отправит другого человека выполнить заказ, и его мы не сможем вычислить. Можно ли поручить это Эллису? Ему под силу выставить охрану.

Внутренний голос тихо шепчет: «Ты имеешь дело со спецслужбами. Они позволили Йоханссону попасть в Программу, потому что там была она, но она скоро покинет ее пределы. Они убили Грейвса и Гамильтона без помощи Филдинга. Если Кейт окажется в больнице, можно считать ее трупом».

– Продолжаем действовать.

– Что?

– Продолжаем операцию. Предупредите всех, что она ранена. Пусть врач будет наготове. Ее личность установлена?

Крейги молчит; до меня доносятся обрывки разговоров по рации: скорая помощь, охрана Программы, полиция…

– Они выяснили, что она не заключенная. Все.

– Что еще?

Опять разговоры на заднем плане.

– Машина скорой помощи подъехала к приемному покою медицинского центра. Да. Они перевезут ее из тюремной больницы.

– Каков их предположительный маршрут?

– Ждем.

– Полицейский эскорт? – Пожалуйста, только не это.

– Да. – Черт, черт, черт. – Карла… – В голосе Кейт слышится предостережение. Он понимает, мы не можем рисковать и ввязываться в потасовку с полицией.

– Сколько машин? Следи за ними. И установи маршрут.

Крейги делает паузу, а затем:

– Они считают ее волонтером. Полагают, что в системе какая-то ошибка.

Но они ведь все проверят.

– Маршрут?

– Работаю.

Через несколько секунд маршрут появляется на моем экране: пульсирующая красная лента, похожая на артерию, на карте города.

– Они выехали. Одна полицейская машина.

– Зачем ей эскорт, если она волонтер? – Я говорю так, будто меня могут услышать и поверить, что меры предосторожности излишни. – Необходимо, чтобы машину отозвали. Пусть им дадут более ответственное задание.

– Сообщи планируемое место нападения на предполагаемом маршруте.

– Нападения? Хочешь сказать, будет стрельба?

– Да, спрогнозируй потери. – Крейги, делай же что-нибудь.

Мне не удается увидеть происходящее. Камеры наблюдения дают сбой, я могу лишь слышать и представлять картинку.

Вчера вечером мы много раз репетировали то, что им предстоит сделать, в старом самолетном ангаре в Оксфордшире.

Машина скорой помощи, теперь сопровождаемая полицейской, сбрасывает скорость на сложном участке, ей навстречу движется по встречной полосе минивэн. «Скорая» тормозит, пытается его объехать, в этот момент рядом с минивэном появляется второй, а третий блокирует путь сзади. Они в ловушке. Водитель «скорой» тянется к рации, его никто не пытается остановить. Помощь не прибудет.

В это время двое уже открывают задние двери машины скорой помощи и залезают внутрь. Один упирается рукой в грудь фельдшера и говорит:

– Мы вам ничего не сделаем.

Это голос Робби. Другой рукой он перерезает ремни на носилках и срывает кислородную маску.

Затем они выходят, держа под руки женщину с кровавой повязкой на животе. Они помогают ей сесть в один из минивэнов, запрыгивают следом, и три автомобиля уезжают.

В моем наушнике слышно, как Крейги шумно выдыхает. В этом звуке облегчение, ликование, радость? Я не понимаю.

– Все, – произносит он. – Дело сделано.

Я никогда не слышала, чтобы он говорил таким тоном, это голос молодого, храброго мужчины.

Интересно, дрожат ли при этом его руки?

– У нас получилось, Карла. Все сработало.

Сработало. Мы вытащили ее. Машины уже въезжают в гараж, участники операции рассредоточиваются по городу. Кэтрин в «мерседесе» с тонированными стеклами направляется в конспиративный дом на севере Лондона, где невысокий, молчаливый доктор займется ее раной.

Ей больно, но она будет жить. И мы сможем поговорить.

Я опускаюсь в кресло и протягиваю руку к «мышке», чтобы закрыть файл с картой. Красная линия исчезла. Затем появляется изображение камер наблюдения Программы. Улицы почти пусты. Йоханссона там больше нет.

Я машинально начинаю переключаться с камеры на камеру и просматривать улицы и переулки. Он должен был позвонить Уитману и дать сигнал забирать его. Возможно, он именно сейчас идет к воротам.

Однако я до сих пор его не вижу. С ним ведь все в порядке, правда? Операция закончена, Кэтрин в безопасности, ему пора уходить.

Непонятно, откуда в моей душе появляется ужас, внезапно я ощущаю панический страх.

Я переключаюсь с камеры на камеру, пытаясь высмотреть знакомое лицо или узнать его фигуру по походке, – не он, не он, не он.

Где же Йоханссон? Возможно, у него проблемы, и он затаился. Беру телефон и набираю номер Уитмана.

– Он вам звонил?

– Нет.

Задыхаясь, я произношу:

– Не ждите, вытаскивайте его.

Уитман колеблется, но все же спрашивает:

– Что-то случилось, Лора?

Я не знаю.

Отсоединяюсь и опять поворачиваюсь к экрану. По улице идет мужчина с чемоданом инструментов. Двое мужчин и женщина переходят улицу – женщина смеется. Проезжает патруль. В переулке стоит блондин, смотрит вниз и улыбается…

У меня начинает кружиться голова, земля уходит из-под ног, кажется, я уже лечу в пропасть.

Я знаю этого человека. Это Брайс.

Он удовлетворенно кивает кому-то и продолжает свой путь, скрываясь из вида. Вывожу на экран карту Программы. Увеличиваю поочередно каждый сектор. Желтые значки – камеры наблюдения. Вот эта улица. Ни одного желтого значка. На ней нет камер.

Я сижу, словно слепец, навсегда потерявший надежду.

В голове опять звучит крик мужчины, услышанный по телефону три дня назад. Они заставили ее смотреть.

Брайс. Пожалуйста, Господи, только не это.

Наконец, я вижу Йоханссона.

Он идет довольно быстро, поворачивая голову то направо, то налево, словно знает, что его ищут и эти люди где-то рядом. В любую минуту они могут показаться из-за угла.

Он идет прямо к тому переулку.

Необходимо отбросить эмоции и думать. Мне нужен четкий план действий. Но все пространство в моей голове заполняет крик: «Нет. Нет».

Глава 5

День 24: пятницаЙОХАНССОН

Прежде он лишь слышит их. Люди бегут где-то рядом, их маршруты параллельны. Сколько их? Трое? Больше?

Впереди их пути пересекаются. Йоханссон ныряет в ближайший переулок, но с другой стороны появляются еще двое, ограничивая место для маневра.

Необходимо где-то укрыться, дать им пройти мимо.

За спиной кто-то кричит.

Дорога поворачивает направо, и, выйдя из-за угла, он видит в пяти метрах от себя Брайса. Тот стоит, скрестив руки и откинув голову назад.

– Я говорил, что ты совершаешь ошибку, – произносит он и улыбается.

Йоханссон делает шаг вперед, и в это момент у него за спиной встают несколько человек. Если бы он повернулся, то увидел бы, что один занял место слева, двое справа и еще несколько человек позади них…

Первый удар по лицу, второй в живот. Йоханссон согнулся пополам и упал бы, если бы его не заставили подняться. Еще удар, и во рту появляется солоноватый привкус теплой жидкости. Еще удар, и мужчины, стоящие по обеим сторонам, отходят.

Он падает на землю и выворачивается, стараясь сбросить с себя нападавших. Но их больше. Они прижимают его к земле, и в этот момент подходит Брайс.

– Знаешь, как говорят? – Брайс смотрит на него сверху вниз. – Что не убивает тебя, то делает сильнее.

Йоханссон замечает, что тонкие резиновые перчатки у Брайса на руках перепачканы кровью.

Позже, много позже – он не знает когда…

Его сняли с дыбы, перевернули лицом к стене и прикрепили веревки к крючкам под потолком и у пола. Масса тела ринулась вниз, к ногам. Мышцы горели, суставы выкручивало, веревки врезались в кожу на запястьях. Брайс говорит с ним так, словно они беседуют наедине, а не в этой комнате, под пристальными взглядами бандитов. Йоханссон узнал среди них одного, что дежурил у ворот клиники… Дрил тоже здесь, с любопытством вглядывается в его лицо.

И Чарли Росс. Вернее, то, что от него осталось. Он уже мертв, просто еще не успел до конца завершить путь. Один глаз его вытек, на руке не хватает пальцев. Рот открыт, губы перекошены, кровоточащие, воспаленные десны лишились последних зубов. Боль искажает его лицо, но Йоханс сон смог его узнать.