Русская пятерка. История о шпионаже, побегах, взятках и смелости - Кит Гейв

Дело было плохо.

Он тут же отправился в больницу.

Наставник команды Скотти Боумен находился тогда у себя дома в Баффало. Не прошло и двух дней, как он приехал, когда ему сообщили про аварию. Ранним утром в субботу он отправился обратно в Детройт, успев к моменту, когда врачи вводили всех в курс дела. Тем временем к больнице продолжали стекаться люди. Тем же утром они собрались на месте катастрофы и тихо преклонили колени, чтобы помолиться за игроков своей любимой команды. К полудню людей стало еще больше, равно как и принесенных ими подарков. К воскресенью толпа выросла до таких размеров, что полиции пришлось огородить место аварии желтой лентой, чтобы обезопасить скорбевших от проезжающих машин. Из-за сутолоки на этом участке трассы уже произошло два небольших ДТП.

Похожую картину можно было наблюдать и у больницы.

– На улице собралось много людей с цветами и плакатами, – рассказывает Игорь Ларионов. – Поддержка со стороны болельщиков трогала до глубины души. Было видно, что весь город пытается сделать все возможное, чтобы вытащить ребят из комы и вернуть их к нормальной жизни.

Фетисов уверен, что у больницы собралась тысяча людей. Правда, его память могла серьезно завысить эту цифру. Там были десятки людей, в этом нет никаких сомнений. Может быть, даже сотня, не считая толп журналистов, которые освещали события непосредственно после аварии и в течение нескольких следующих дней. Один человек даже разбил палатку, поклявшись, что никуда не уйдет, пока лежавшие в коме люди не выйдут из больницы своими ногами.

Этому не суждено было случиться.

* * *

У Владимира Константинова была травма головы, вызванная силой инерции при резком торможении – его тело влетело в заграждение между салоном лимузина и водительским отделением. Поэтому мозг со всего размаху сначала ударился об одну стенку черепа, а затем о другую, как объяснили врачи. Это может вызвать серьезнейшее и невосстановимое повреждение тканей. Сергей Мнацаканов также получил обширную травму головы – его череп треснул в районе правого уха.

Через пять дней после аварии Славу Фетисова выписали из больницы. Но он часто туда возвращался, чтобы проведать своих товарищей.

– Я рад, что меня отпустили домой, – сказал он на пресс-конференции после выписки. – Но Владимир и Сергей по-прежнему нуждаются в нашей поддержке.

Реанимационное отделение госпиталя Бомонт, как и многие другие, жесточайшим образом ограничивает посещение пациентов, находящихся в критическом состоянии. Только у членов семьи есть к ним доступ. Однако в Бомонте скоро узнали кое-что важное о хоккеистах, а именно, что партнеры по команде и есть семья. Поэтому игроков «Ред Уингз» невозможно было не пустить к Владимиру и Сергею. Персонал больницы отступил. К каждому пострадавшему устремились ручейки посетителей – в основном их братьев, с которыми они делили одну раздевалку.

В день выписки Фетисова у врачей, наконец, появились хорошие новости. Доктор Кэрол Закалик сказала журналистам, что Мнацаканов начал реагировать на простые команды. Например, он мог сжать правую ладонь.

Много недель спустя Константинов также стал понемногу приходить в сознание.

– Он вроде бы начал шевелить пальцами на правой ноге, если его попросить об этом на русском, – сказала Закалик. – И даже открыл глаза.

Константинов долго выходил из комы. Это было вовсе не как в кино, где герои спокойно поднимают веки и начинают задавать вопросы о том, как они здесь оказались и сколько времени провели без сознания – причем в ясном уме и трезвой памяти. Здесь все было совсем не так.

– Это длилось вечность, – говорит Уортон.

Когда же Владимир наконец открыл глаза – кажется, это была реакция на русскую речь, – в его взгляде не было никакой ясности. Владди по-прежнему находился в коматозном состоянии.

Однако это приободрило врачей.

– Он определенно понимает, что люди с ним разговаривают, – заметила Закалик.

Открыв глаза, Константинов смотрел в одну точку. Он был не в состоянии следить за передвижениями медсестры по палате.

Неизвестность окутала этажи, где Владимир и Сергей боролись за жизнь. Врачи по-прежнему не могли сказать с уверенностью, выживет ли кто-то из них или нет.

Заходя в их палаты, неловко себя чувствовал даже физиотерапевт Уортон, хотя был человеком медицины. Возникало такое ощущение, что вокруг обоих пациентов было больше аппаратуры, чем нужно для высадки на Луне. Трубки и провода соединяли их тела с машинами – многие из них издавали звуки, по которым было понятно, что люди находятся на грани жизни и смерти. Постоянное пиканье пульса на мониторе, зловещее подсасывание аппарата искусственного дыхания, закачивавшего кислород в беспомощное тело… В комнате была абсолютная стерильность. Все это говорило о человеческой трагедии. Уортон навещал их каждый день, как и многие другие.

– Многие игроки заходили к ним каждый день, как и члены их семей, – рассказывает Уортон. – Как правило, мы с ними просто разговаривали, а иногда включали «We Are The Champions», потому что Владди очень нравилась эта песня. Когда мы выиграли кубок, он ее постоянно пел на ломаном английском, а мы смеялись. Знаете, это ведь было чуть ли не последнее, что игроки слышали от него, когда он садился в лимузин – он пел эту песню. Поэтому мы ее часто ему ставили.

Иногда Ларионов приводил своих дочерей Аленку и Диану, которым тогда было десять и шесть лет, чтобы они спели ему эту песню.

После нескольких практически безрезультатных недель у Уортона появилась идея. Он позвонил Филу Притчарду – хранителю Кубка Стэнли.

– Просто я подумал, что Владди должен был его увидеть, – объясняет Уортон. – Или по крайней мере побыть с ним рядом.

Притчард принес кубок в палату Константинова и вместе с Уортоном осторожно положил его на кровать. Уортон объяснил Владимиру, что они делают. Он взял руку Владди и положил ее на сияющий серебряный трофей, где скоро будет выгравировано его имя.

У Кубка Стэнли есть свойство притягивать толпу, поэтому в палате хватало медперсонала. Некоторые из аппаратов, к которым был подключен Константинов, зафиксировали его изменившийся пульс.

– Медсестра заметила: это был один из первых случаев, когда они увидели улучшение его жизненно важных показателей – например, он сжал ладонь, – вспоминает Уортон. Поэтому он решил, что Кубок Стэнли будет периодически навещать Владимира.