Хочу тебя любить (СИ) - Тодорова Елена

А через три дня, прямо в день выписки Анечки, приходит трагическое известие. На берегу обнаружено мужское тело. Несмотря на плачевное состояние останков, следователи сразу же ставят предположение, что оно принадлежит пропавшему в море Бойко Ренату Ильдаровичу.

Маме сообщить не решаюсь. А с Киром, когда он приезжает за нами с Нютой, обсуждать этот кошмар нет ни сил, ни желания. Все происходит немного неловко. Я задерживаюсь, чтобы заверить маму, что буду заботиться о малышке. Она на это никак не реагирует. Переживает лишь о том, что остается одна. Сухо напоминаю, что вечером приедет бабушка.

– Все, мам… Не скучай.

Бегу за унесшей Анечку медсестрой. И несколько теряюсь, когда вижу, как та передает малышку Бойке. Вроде должна знать, что он не отец, и всего этого не нужно… Мы оба – и я, и Кир – густо краснеем. Потом он с каким-то изумлением смотрит на Нюту, а я передаю подоспевшему ко мне Чарушину сумки и, поблагодарив медсестру, первой сажусь в припаркованную перед входом машину.

Тогда Бойка шагает следом и, прежде чем я успеваю как-то его проинструктировать, достаточно ловко и при этом осторожно опускает малышку в детское кресло.

– Вау… – выдыхаю удивленно.

– Посмотрел видеообзор, – серьезным, немного хрипловатым голосом объясняет он.

– Круто… Ты молодец, позаботился о безопасности, – хвалю его, пока он застегивает ремни. – А я ведь даже про кресло не подумала.

– Я тут почти каждый день, как к тебе приходил, со всякими опытными папашами сталкивался. Они болтали, я запоминал.

Поднимая взгляд, подмигивает и улыбается. А мне так сильно хочется его обнять… Жаль, сию секунду нет такой возможности. Между нами кресло с Нютой. Но я все же ловлю его горячую ладонь и, слегка наклоняясь, прижимаю ее к своей щеке.

Без слов обмениваемся эмоциями. Да, взглядов хватает.

– Едем? – окликает нас занявший водительское место Чарушин.

– Едем, – киваю я.

Загораюсь нетерпением. Хоть до нашего дома недалеко, хочется как можно скорее оказаться с Киром вдвоем. То есть втроем, конечно. Еще же Нютик. Но, главное, с Бойко. Вместе.

Глава 63

Мне кажется, мы растем. Каждый раз выше и выше.

© Варвара Бойко

– Может, не сегодня? Не очень длинные… – размышляю я взволнованно.

Бойка ловит крохотную ножку Нюты и проводит пальцем по отросшим тоненьким ноготкам.

– Нет, Варя. Надо стричь, – скорбным тоном изрекает он.

Я тяжко вздыхаю.

Одетая в один лишь подгузник малышка вертится и кряхтит, пока мы зависаем над ней, как над неизученным нами сверхсложным языком программирования. Перехватываю вторую ножку и, поднеся специальные детские ножницы, примериваюсь.

– Не могу, – пищу пару секунд спустя. – Мне страшно, что я сделаю что-то не так… Что ей будет больно…

– Дай сюда, – решительно выдвигает Кир.

Охотно вручаю ему ножницы и закрываю ладонями лицо. Долго, конечно, не выдерживаю. Перевожу дыхание и смотрю. Сходу в приятном удивлении расширяю глаза – мой большой грубоватый Бойка отлично справляется. Действует быстро, но поразительно аккуратно. Нюта только забавнейшим образом складывает ротик буквой «о» и часто моргает. Рядом с Киром она кажется совсем крошечной.

– Об этом ты тоже видеообзор смотрел? – спрашиваю тихо, осторожно обвивая мужа руками и прижимаясь губами к его плечу.

Он на мгновение вскидывает взгляд. Оглядывается.

– Нет, об этом я не подумал, – ответив, переходит ко второй ножке.

А потом так же ловко справляется и с ручками. Я под конец только что не аплодирую. Ну и Кир собой, безусловно, гордится. Будто и правда тот самый сверхсложный язык программирования покорил.

Обнимаю и хвалю.

– Ты крут! Очень!

Бойка в лице меняется. Прожигает взглядом. Ладонями по лицу скользит. Большими пальцами на губах задерживается.

– Тосковал? – догадываюсь я.

Он громко выдыхает и буквально роняет голову. Упираясь лбом в мою переносицу, хрипит:

– Как псина, родная.

– Я тоже очень скучала, родной, – тарабаню с дрожью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Объятия становятся напряженнее, накал растет, дыхание смешивается, но только смыкаются губы, Нюта с необычайно громким возмущением напоминает о себе.

– Боже… – спохватываюсь я.

Бойка только усмехается. А дальше нас ждет не менее волнующее испытание – первое купание. Кир на самом деле такой молодец! Я ничего не заказывала, а он купил и ванночку, и кроватку, и даже коляску.

Купает, естественно, тоже он. Я лишь наблюдаю и по мелочи помогаю. На глаза то и дело слезы наворачиваются. Поверить не могу, что все это происходит с нами в реальности. Кто бы что ни говорил о моем Бойке, он исключительно потрясающий мужчина. Я и сама долго ошибалась. Не только физическая сила у него в избытке. Не менее сильный он духом. Пусть упертый, взрывной, доминирующий и временами грубоватый… Вместе с тем заботливый, ласковый, ответственный, работящий. Ему под силу любая задача. Справится со всем! За эти дни доказал с лихвой.

– Я так тебя люблю, – шепчу Киру чуть позже, когда выкупанная, одетая и накормленная Нюта засыпает у него на руках.

Бойка не отвечает. Вижу, как закусывает губы и с шумным вдохом сжимает челюсти. Так ничего и не говорит. Зато потом, когда мы уходим в свою комнату, показывает. Все чувства выплескивает – и всепоглощающую любовь свою, и раскаленную тоску, и скопившийся плотский голод. Тише, чем обычно, все происходит. Громко мы только дышим. И эти вибрирующие разнотональные звуки распаляют больше, чем самые страстные крики. Движемся не быстро, но непрерывно. Целуемся, забивая друг другом все рецепторы, все поры, все нервные окончания. Переполняем до трескучего напряжения. Смешиваемся в один сплоченный механизм. Мокрые. До предела разгоряченные. Сверхчувствительные, словно оголенные провода.

Достигая пика, столько энергии выдаем, кажется, весь мир освещаем. Ослепленная среди ночи до белого дня, останавливается с нами планета. Лишь пару секунд спустя все гаснет, и возвращается способность дышать, видеть, жить. 

– Знаешь… – шепчу позже, когда Бойка притягивает меня к себе на грудь. Глажу ладонью его горячую кожу и делюсь: – Когда ты раньше постоянно говорил о сексе, я и близко не предполагала, что это настолько прекрасно, что это так сближает, что без этого всю любовь попросту не выразить…

– На самом деле я тоже не предполагал, – тихо смеется Кир.

Я тоже смеюсь. Посыл понимаю, вот и радостно мне. Очень-очень. Счастливее нас на всей планете нет, мы просветили и не обнаружили.

Не отрывая головы от его плеча, изворачиваюсь, чтобы заглянуть мужу в глаза. Немного смущенно продолжаю:

– Мне кажется, мы растем. Каждый раз выше и выше. Чувствуешь?

– Конечно, чувствую, – незамедлительно подтверждает Бойка.

Взглядом добавляет. Столько там выдержанных временем, космически разросшихся чувств горит, что дух захватывает, и по коже бегут мурашки.

– Я тебя все, – твердо выдвигает он.

– И я тебя все, – отражаю я.

***

На похороны отца Кир идти не хотел. Я убедила, чтобы он сделал это для себя. Напомнила, как сильно мы меняемся, и как часто случается, что с течением времени жалеем о каких-то своих решениях.

– О том, что пойдешь, ты вряд ли пожалеешь. Ведь это ничего не меняет. А вот о том, что не пошел, вполне возможно. Не сегодня и не завтра. Кир, родной, сделай это, чтобы через десять лет быть спокойным.

И он согласился. Поехал один. Вернувшись, ничего не рассказывал. Ни слова. После опознания так же долго молчал, поэтому я не удивилась. Не напирала с расспросами. Сама что-то рассказывала. Обнимала чаще и всячески напоминала, что он не один.

Сложно сказать, что Бойка горевал. И все же, думаю, какие-то струны души гибель отца затронула.

Расследование велось недолго. Еще до похорон, сразу после экспертизы, дело было квалифицировано, как несчастный случай, и в установленном законом порядке закрыто. Наличие гильз на яхте так и осталось необоснованным. Но ни я, ни Кир биться за это и требовать возобновить расследование не собирались. Градский ясно дал понять, что для нас такое решение – лучший исход.