Взвод, приготовиться к атаке!.. Лейтенанты Великой Отечественной. 1941-1945 - Сергей Михеенков

– Окопаетесь вот в этом месте. – И он указал на карте, где окапываться взводу.

Настроение его было какое-то подавленное. Что-то он знал, но мне, взводному, не говорил. Да и расположение взводов было каким-то странным. Как будто мы пытались занять все окрестные населенные пункты. Хотя достаточных сил для этого маневра не имели.

А на севере, в стороне Будапешта, все гремело и гремело. Там работала тяжелая артиллерия и авиация.

Уже в темноте миновали поле, подошли к глубокой балке. За балкой начинались дворы Киш-Веленце. Кто у нашего автоматного взвода будет соседом, когда ставили задачу, меня не известили. Значит, никого. Левый фланг оставался открытым, и это обстоятельство не радовало. Справа виднелось озеро. Я обошел склон балки, осмотрел местность, насколько это возможно было сделать в густеющих сумерках, и приказал установить ручной пулемет так, чтобы он простреливал незанятый угол балки и участок шоссейной дороги. Огневая для этого пулемета была очень удобной и выгодной. Сержанту, командиру отделения и пулеметчику, приказал отрывать окоп под некоторым углом к дороге, чтобы держать под огнем и дорогу, и угол балки на оголенном фланге. Сержант сразу понял, что ему доверено. Он тут же расчехлил малую саперную лопату и приступил к работе.

В селе Киш-Веленце было тихо. Противник своего там присутствия ничем не обнаруживал. И мы не знали, есть там он или отошел дальше. Ротный тоже ничего не сказал. Видимо, разведки не было.

На правом фланге окапывался расчет другого пулемета. Под их обстрелом находился животноводческий комплекс: два кирпичных здания под высокими черепичными крышами. На топографической карте этот объект так и был помечен: «Животноводческий комплекс».

К утру мы врылись в землю основательно, для оборонительного боя. Я проверил наличие боеприпасов. Не хватало патронов и гранат, особенно противотанковых РПГ-43. Почти весь их запас мы израсходовали во вчерашнем бою в селе Гардонь.

От командира роты на рассвете пришел связной и передал очередной приказ: поглубже зарыться в землю. А мы к тому времени зарылись уже хорошо. Вид ротного меня озадачил, и я на всякий случай приказал взводу окапываться в полный рост. Я и сам понимал, что немцев и венгров мы сильно даванули. Севернее идут бои за Будапешт. Город, скорее всего, возьмут. Но и противник стягивает сюда силы, производит перегруппировку и рано или поздно остановится и попытается остановить нас. Может быть, вот здесь и проходит их рубеж, дальше которого они не отступят. Во всяком случае, без боя.

– У нас мало боеприпасов.

– Старший лейтенант Макаров об этом знает, – сказал связной. – Во всей роте такая картина.

– Когда подвезут?

– Подвезут, – неопределенно сказал связной. – Сразу доставим и вам.

Дождь продолжался. Солдаты накрыли окопы плащ-палатками. Вздыхали о еде.

Рассвело. Наблюдатели следили за местностью. Противник активности не проявлял. Но то, что он перед нами, мы уже поняли. Основные их позиции находились за озером Веленце. Немцы, видимо, ждали подкрепление. А венгры вообще в бой не рвались. Теперь они увидели разрушения на своей земле, поняли, чем кончаются войны, и ужаснулись.

Во второй половине дня из-за озера прилетели несколько снарядов и разорвались неподалеку от окопов взвода. Значит, наше появление перед Киш-Веленце незамеченным не прошло. Началась пристрелка. Наверняка где-то сидел корректировщик-наблюдатель. Но после пристрелочных снова все затихло. Мы вздохнули с облегчением.

Вечером от ротного пришел связной и передал:

– Товарищ лейтенант, присылайте людей за боеприпасами и горячей пищей.

Связным был мой снайпер Дорошенко. Я увидел за его спиной снайперскую винтовку, с которой он не расставался, и сказал ему:

– А ну-ка, Дорошенко, посмотри в свою подзорную трубу, что они там делают.

Дорошенко расчехлил прицел, вскинул над бруствером винтовку:

– Ходят… Ездят… Возле шоссе танки.

– Сколько танков? – спросил я.

– Много. Три вижу. Еще один замаскированный. Во дворе вижу набалдашник «Пантеры».

– Ладно, иди, – сказал я ему. – За обедом сейчас придут наши ребята.

В нашем взводе для переноски хлеба и сахара имелся немецкий трофейный рюкзак. Поскольку рюкзак был отнесен Петром Марковичем к снаряжению особой важности, отвечал за него он сам и носил в своем сидоре, не доверяя никому. Только дважды он выпускал рюкзак из своих рук – когда во время постоя нам его стирали заботливые венгерки.

В тыл, в роту, я отправил помкомвзвода старшего сержанта Менжинского с шестью автоматчиками. Вскоре они вернулись, нагруженные термосами и ящиками с боеприпасами. Патронов они принесли достаточно – шесть цинков.

– А гранат Серебряков выдал мало, – сказал Менжинский. – Всего двенадцать. Даже по одной на двоих не хватает.

– Ладно, – сказал я. – Сколько дали, столько и дали. Наше положение они знают. Значит, и у самих негусто.

Ночью я обошел взвод. Мои автоматчики были все солдаты бывалые. Даже недавнее пополнение уже имело опыт боев. Они быстро освоились. Старались отличиться. Раз в плену уже побывали. Кто-то из них, может, и сам руки поднял. Такое время было. Все фронты ломались, а ротам да взводам где уж было удержаться? И вот теперь они старались взять свое. Осмотрел оружие. Автоматы и пулеметы в порядке, почищены, смазаны, приготовлены к бою, лежат под плащ-палатками. У пулеметчиков имелись еще и трофейные плащ-палатки, специально для пулеметов. Их мы забрали у немецких морских пехотинцев и у одного венгерского унтера, у того, который сдался вместе с боевым охранением в траншее.

Ночью мы слышали, как позади, за нашими спинами, гудели моторы, потом послышались характерные металлические звуки – артиллеристы забивали в землю ломы, расклинивали станины орудий. Ни с чем не спутаешь. Значит, дело готовится нешуточное. Подвели артиллерию. Оно и понятно: дорога, а за озером, у дороги, передвигаются, маневрируют немецкие танки.

Готовились и немцы с венграми.

И вот утром 10 декабря 1944 года из-за озера Веленце немцы открыли артиллерийский огонь. Снаряды падали в полосе обороны моего взвода. Когда лежишь в окопе под интенсивным обстрелом, когда рядом рвутся тяжелые снаряды, всегда кажется, что стреляют только по твоему взводу. А солдату кажется, что – только по его окопу. Такова психология человека. Ложились тяжелые «чемоданы» и возле соседних взводов. Но мы ощущали взрывы, слышали свист и фырчанье осколков только тех, которые рвались рядом. Калибр 150 миллиметров – серьезный калибр. Огонь велся очень точно. Без корректировщика так кучно стрелять было просто невозможно. Должно быть, он сидел в двухэтажном здании, похожем на гостиницу, которое виднелось впереди, у дороги. Снаряды плотно ложились по всей позиции взвода. Все-таки моему взводу досталась основная порция немецкого железа. Мы окопались у дороги, а они ее-то, дорогу, и расчищали. Для танков и бронетранспортеров. Некоторые снаряды, словно отрываясь от основной траектории, ложились на территории фермы. Артналет длился около получаса.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});