Взвод, приготовиться к атаке!.. Лейтенанты Великой Отечественной. 1941-1945 - Сергей Михеенков

– Может, трофеи? Не захотели больше таскать, вот и бросили в костер.

Но это было только одно из предположений.

Наступление продолжалось. Во второй половине дня мы вышли к железнодорожному полотну. Впереди по фронту виднелись какие-то постройки. Похоже, там был разъезд. Из-за построек велся артиллерийский огонь. Орудия стояли на прямой наводке. Под насыпью сидела, втянув голову в плечи, девушка-санинструктор. Левой рукой она напряженно придерживала тяжелую санитарную сумку, а правой самопроизвольно как бы защищалась от ударов взрывов артиллерийских снарядов, которые крошили вверху насыпь. Выше в гребне насыпи лежали с автоматами наготове двое морских пехотинцев.

Немцы вели огонь по линии железнодорожной насыпи. И морским пехотинцам приходилось перебегать пути под разрывами.

Мы тут же рассредоточились по склону насыпи. Подбежал морской пехотинец и стал расспрашивать автоматчиков: что за часть вошла в полосу их наступления? Я подошел к нему, представился. Он ответил:

– Отдельный батальон морской пехоты 83-й морской бригады Дунайской речной флотилии.

Они пытались занять города Эрчи и Эрд – пригороды Будапешта.

Погода испортилась, пошел сильный дождь. И тут прибыл связной от командира роты: приказ – повернуть на населенный пункт Адонь. Тут же по топографической карте определили направление движения моего взвода и расстояние. До Адони оставалось 7–8 километров.

К Адони мы вышли под вечер. Дождь лил не переставая. Так у них, в Венгрии, наступает зима. Представьте себе наше состояние. Весь день – по бездорожью, в цепи, с автоматом на изготовку. Мы все промокли насквозь. Цепи двигались правильным порядком – по лугам, по виноградникам, по огородам и улицам. В середине села заметили два грузовика. Выкрашены в песчаный цвет, кузова накрыты брезентом. Первое отделение бросилось к этим машинам. Пулеметчик залег за углом дома, чтобы контролировать улицу и все видимое пространство перед собой. Автоматчики осматривали машины. И тут из домов напротив выскочили водители. Это были венгры. Сопротивления они не оказали, подняли руки. Мы разоружили их, забрали ключи зажигания. На кузовах рядами стояли канистры с бензином. Шоферов начали допрашивать. На вопрос, как они сюда попали и зачем, они рассказали, что заехали к родственникам, так как дорога на Эрчи уже перехвачена русскими. В Будапешт они тоже проехать не смогли. Вот и приехали сюда.

Им можно было верить. Сопротивляться они не собирались. Винтовки стояли в кабинах грузовиков. В магазинах не было патронов. Подсумки лежали рядом, на сиденьях.

Вышли жители. Они подтвердили, что водители грузовиков их родственники. Особенно активно вела себя одна молодая венгерка. Лет двадцати пяти. Она хватала водителей за руки и утаскивала в толпу жителей Адони, собравшуюся к тому времени на улице. А нас расталкивала. Толкала в грудь ладонью, командовала по-русски. У нее выходило смешно. Никто из автоматчиков на нее не мог обидеться, потому что все сразу почувствовали ее игру. Венгерка была хитрая, она все хотела превратить в театр и увести водителей. Но мы их все же забрали и отвели в один из домов неподалеку. Выставили охрану. Одно отделение на ночлег расположилось на кузовах захваченных грузовиков, под тентами. Другие – в саду и огородах. Заняли круговую оборону. В дома венгров мы на ночевку не пошли. Долго еще от дома, где содержались пленные, слышался голос той венгерки.

– Мужик ее, что ли, попался? – спросил один из автоматчиков.

– Да нет, – ответил другой, – брат.

– А, тогда понятно. За брата, стало быть… Понятно…

– Эх, где ж наши сестры?.. – вздохнул кто-то из пулеметного окопа.

Мы зарылись в землю, как зарывались на любой другой позиции.

Третий взвод вышел на край села и расположился там. Мы навели с ним связь, договорились о взаимодействии на случай непредвиденных обстоятельств.

Ночь прошла спокойно. Лил дождь. Часовые возвращались с постов и тут же начинали сушиться. А как можно высушиться в окопе? Сушились.

Утром я первым делом обошел свой взвод, заглянул в третий. Переговорил с Петром Куличковым. Они тоже все промокли.

– Если ротный не против, дальше двинем на грузовиках, – сказал я Петру.

– Хорошо бы. А кто их поведет?

– Венгры. Пусть послужат Красной армии.

Мы засмеялись. С нашей одежды капало. Петр тоже всю ночь не спал, проверял и разводил посты.

После этого я пошел к дому, где содержались пленные венгры. Они переночевали в гораздо лучших условиях, чем мы в сырых окопах.

– Какой завод выпускает такие автомобили? – спросил я одного из них.

– Автозавод «Штайер», – сказал он. – Австрия.

А, вон куда нам еще топать, подумал я и – как в воду глядел! Пришлось нам побывать и в Австрии. До самой Вены дошли. Но это будет потом. А пока мы месили грязь в Венгрии. Мокли под холодными, уже зимними дождями и думали, как добраться до города Эрчи. Потому что пришел приказ и нас снова бросали на пригороды Будапешта. Там требовалось подкрепление. Шли тяжелые бои. Немцы укрепились в Будапеште основательно и город не сдавали, объявив его крепостью.

Я сказал венграм, что им придется нас везти на Эрчи. Они переглянулись и согласились. Согласился и старший лейтенант Макаров.

Вот так на двух грузовиках австрийской автомобильной фирмы «Штайер», управляемых венгерскими шоферами, мы быстренько добрались до города Эрчи.

Но оттуда нас вернули. И не просто вернули, а при этом отобрали автомобили. Вместе с водителями-венграми их отправили в автороту дивизии. Так что та венгерка, я думаю, дождалась домой своего брата. Водителей в автобатах не хватало.

Назад мы топали пешком. Зря спешили. По этому поводу больше всех сокрушался мой связной Петр Маркович Мельниченко.

– Если бы пошли пешком, – мечтательно рассуждал он, – то приказ нас упредил бы где-нибудь на полпути к этой проклятой Эрчи.

Я чувствовал, что Петр Маркович неодобрительно намекает на мою излишнюю инициативу.

– То-то молодым все побыстрей хочется, – тянул свою песню Петр Маркович, – под пули. Э, брат, туда еще успеем.

Так он тихо разговаривал сам с собой. Потому что я на его рассуждения ничего не отвечал, пропуская его слова мимо ушей.

– Вон сколько войск понагнали, – не унимался мой связной. – Тут и без нас справятся. Только топчемся друг за дружкой. Никакого толка.

Но без нас не обошлось.

Мы вернулись в Адонь и сразу же получили новый приказ: наступать на населенный пункт Гардонь. Получили новые топографические карты. Я развернул свою и начал ориентироваться. Вот она, Гардонь. Стоит на берегу озера Веленце у дорог из Будапешта на Секешфехервар. Две дороги, идущие параллельно, – шоссе и железная. В километре от Гардони другой, примерно такой же поселок – Киш-Веленце. Ориентируясь по карте и впервые читая незнакомые венгерские названия, я тогда конечно же не знал, что пройдут годы, и те, кто выживет и вернется домой, спустя многие годы будут произносить эти слова, как произносят пароль: «Секешфехервар», «озеро Веленце», «Бичке», «Эстергом»…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});