Бентли Литтл, Глория - Бентли Литтл

теперь?

Глории показалось, что ее сын активно пытался навредить своим родителям, скорее всего, своему отцу...

Что бы вы сделали, если бы папа умер?

...и она задумалась, стоит ли ей противостоять мальчику или рассказать Бенджамину о случившемся, чтобы они оба могли сесть и обсудить это с ним. Будет ли это иметь какое-то значение?

У нее не было никаких доказательств, поняла Глория, только интерпретация событий, которые можно было легко объяснить другим способом.

Она включила воду в раковине, задвинула пробку на сливе и подставила голову под кран, благодарная за то, что хоть на мгновение ей удалось сосредоточиться на чем-то другом.

В конце концов, она решилась и рассказала Бенджамину, когда дети были вне зоны слышимости, но он не поверил.

— Брэдли? — скептически сказал он. — Это немного параноидально даже для тебя.

Он все еще был согласен с ней в том, что за ним что-то охотится, но отказывался верить, что это может быть его собственный сын, поэтому она не стала настаивать на этом.

В течение следующих нескольких дней она внимательно следила за Брэдли. На самом деле он ничего не делал, но его вопросы и к ней, и к Бенджамину казались целенаправленными, а темы, которые он выбирал для обсуждения, были наполнены гораздо большим смыслом, чем можно было предположить по их поверхностному содержанию. Однажды, забирая его из школы, она услышала конец разговора, который он вел со своим другом Раулем.

— Тебе было бы грустнее, если бы умер твой папа или твоя мама? — спросил Брэдли.

Рауль, потрясенный, не успел ответить, потому что Глория схватила Бредли за руку и потащила прочь:

— Садись в машину. Живо!

— О чем вы двое говорили? — спросила она, когда он был пристегнут.

— Домашнее задание, — соврал он.

В другой раз она застала его за тем, как он объяснял Рут, как работают грабли. Они были на заднем дворе и только что закончили смотреть мультфильмы, так что, скорее всего, они видели, как один персонаж делает это с другим, но когда он положил грабли на землю и осторожно нажал ногой на зубцы, отчего деревянная ручка поднялась вверх, Глория представила, как он подставляет грабли перед порогом их дома, чтобы Бенджамин наступил на них и ударил себя по голове.

В последнее время он, похоже, чаще общался со своей сестрой, и несколько раз Глория заставала их шепчущимися вместе, а затем быстро расходившимися, как только они видели ее. Это заставило ее подозревать не только Брэдли, но и Рут. Они были партнерами, и если он, несомненно, был лидером, то она, похоже, охотно следовала за ним.

Эта возможность не желала уходить, и именно сомнения и неуверенность преследовали ее, перспектива того, что ничего необычного не происходит, и она прыгает на тени, которых даже не было.

Тогда они точно были.

Глории пришлось задержаться после последнего занятия, чтобы проэкзаменовать свою подругу Хонг, у которой случилась семейная неприятность, и она позвонила Бенджамину, чтобы попросить его забрать детей. Летнее время закончилось за неделю до этого, поэтому темнело рано, и к тому времени, когда она приехала домой, уже наступила ночь. Машина Бенджамина была припаркована на подъездной дорожке, когда она подъехала к дому.

Но в доме не горел свет.

Сердце Глории учащенно забилось. В панике она поспешила выйти из машины, оставив пакет с учебниками на пассажирском сиденье и схватив сумочку только потому, что в ней были ключи. Ключи были уже в руке, когда она подошла к входной двери, но оказалось, что они ей не нужны. Дверь была не только не заперта, но и приоткрыта.

Внезапно насторожившись, она толкнула дверь.

— Бенджамин? — позвала она. — Брэдли! Рут!

Она надеялась, что Бенджамин крикнет, что они дома, и объяснит ей, когда выйдет, что произошло отключение электричества или перегорел предохранитель. Она ожидала, что не услышит никакого ответа, что ее крик будет встречен тишиной. К чему она не была готова, так это к тому, что она уловила на самом деле: знакомый стук, который прозвучал невероятно громко в тишине дома и который, как она знала, доносился из странного шкафа в коридоре.

Достав из сумочки телефон, она осталась на месте и позвонила в службу 911. Диспетчер сразу же вышел на связь, и Глория назвала ему свое имя и адрес и сказала, что кто-то проник в ее дом и все еще находится внутри.

— Не входите внутрь. Оставайтесь снаружи, — сказал ей диспетчер. — Наряд будет там через три с половиной минуты.

Это "три с половиной" было обнадеживающе конкретным, и Глория не собиралась заходить внутрь, намереваясь ждать на пороге, где она и была, но внезапно стук прекратился, сменившись голосами Брэдли и Рут, зовущими:

— Мама! Мамочка!

Какие бы подозрения она ни питала к ним, они все равно оставались ее детьми, и в их криках она слышала страх, тревогу и отчаянное желание найти свою мать. Инстинктивно она бросилась в затемненный дом, выкрикивая их имена:

— Брэдли! Рут! — молясь о том, чтобы расчеты полиции оказались точными. Поспешив войти, она щелкнула выключателем сбоку от двери, но, как и ожидалось, свет не зажегся. Все шторы были открыты, и свет уличного фонаря на тротуаре скрашивал темноту, силуэтно очерчивая обстановку передней комнаты.

Глория направлялась прямо в непроглядный мрак кромешной тьмы коридора, когда краем глаза почувствовала движение. Повернув голову и вытянув телефон перед собой, чтобы использовать яркость его экрана как фонарик, она увидела в центре гостиной две маленькие, едва различимые фигуры: Брэдли и Рут. Они стояли лицом к телевизору, а точнее, судя по наклону их голов вверх, к эскизу в рамке над телевизором.

Набросок хижины, в которой Глория видела движущиеся фигуры, написанные карандашом.

— Брэдли! — сказала она, поспешив к ним. — Рут!

Они повернулись к ней, и вблизи она увидела, что оба ухмыляются. Почувствовав внезапный озноб, она спросила

— Где папа?

Не "Ты в порядке?" или "Что ты делаешь в темноте?", а "Где папа?". В животе у нее появилось болезненное чувство ужаса.

Словно в ответ, стук раздался снова. Он определенно доносился из прихожей, и Глория, оставив детей, побежала в темноту, выставив перед собой телефон. Найдя узкую дверцу, она сразу же повернула ручку и распахнула ее. Ее светящийся экран осветил тело Бенджамина в маленьком пространстве. Ведь теперь ОН был просто телом. Окровавленный и безжизненный, он лежал, обмякнув, в