Том 1. Стихотворения - Алексей Толстой

В свою очередь, примите в ответ и в знак благодарности правдивые и дерзкие изречения, которые я пил из источника.

Крепкие изречения

1. Супружеские узы свойственны самой природе. Это нередко наблюдают пастухи в деревне на пастбищах.

2. Деньги служат на пользу любому сословию, и когда их нет — это одинаково ощущается как в деревне, так и в городе.

3. Прекрасный пол ведет себя временами храбро и отважно. Мы это можем наблюдать на лугах у коров.

4. Пусть их пример пойдет нам на пользу, мы ведь не слишком много делаем, когда потеем и бегаем, когда на карту поставлена наша честь.

5. Однажды греки откровенно сказали Ксерксу: «Нос существует для того, чтобы нюхать. Пойди-ка понюхай у себя дома!»

6. На что Ксеркс возразил: «Держу пари на все, что имею, что я разобью вас во что бы то ни стало!»

7. И тут же разыгралась битва при Саламине, после которой он с неудовольствием покинул Грецию.

8. Пусть нам пойдет на пользу его пример и призовет нас к осторожности. Когда всерьез собираешься сесть, не садись на воздух.

9. Но я бы солгал Вам, если бы умолчал, что все это — плоды курортной фантазии.

10. Собаки — отважны, хотя при этом и несколько глупы, они бегают под дождем с мокрой шерстью.

11. Кошки, те — разумнее, они спокойно сидят дома, и лишь когда проясняется погода, они забираются на крыши.

12. Воспользуемся их примером и не будем в дождь ходить по луясам, а лучше останемся дома.

13. Но я стал бы негодяем, когда бы скрыл от Вас, что стихотворение это возникло при поглощении минеральной воды.

14. Надо восхвалять мудрых, свято поклявшихся в том, что низ — не наверху и что зад — пе спереди.

15. Пусть их пример пойдет нам на пользу, дабы мы не надевали на паши головы вместо почтенных Шляп и шапок столь непочтенные горшки.

16 Но я был бы прохвостом, сударыня, если бы умолчал о том, что я избавляюсь от страданий, пока сочиняю Вам эту песню.

17. Жил когда-то каплун, который посватался к курице. Она же сказала ему: «Плут, мне все известно».

18. Пусть этот пример пойдет нам на пользу, дабы мы не подражали домашней птице. Вот тут-то я и достиг высот курортной философии.

19. Конечно, не малого труда стойло так высоко забраться. Отсюда путь ведет только вниз, поэтому я буду спускаться осторожно.

20. Но пусть я сдохну, пусть меня назовут дохлой скотиной, если все эти стихи не возникли к моему собственному ужасу.

Einfache Geschichte

Es liebt' eine junge WanzeEinst einen kraftlosen Wanz,Da lud er sie ein zum Tanze,Schenkt ihr einen Jungfernkranz.

Drauf Hessen sich beide trauenAm Sonntag, just um zehn,Von Pastor Moritz in Planen'S war eklig anzusehn.

Der Wanz frohlockte, doch weinteEin bißchen die junge Braut,Und die gesammte GemeindeVor Rührung schluchzte laut.

Herr Moritz hielt eine Predigt,Und sagt' es sei evident,Daß wenn man die Steuer erledigt,Man sich auch verheiraten könnt!

Drauf war nun nichts einzuwenden,Man grüßte das EhepaarUnd kratzte sich  Rücken und LendenDa groß ihre Sippschaft war.

Sie gingen von Plauen nachDöbeln Und mieteten fröhlich hierMit ganz passabelen MöbelnEin hübsches Sommerquartier.

So kamen die beiden WanzenAn ihren LebenszielUnd lebten glücklich im GanzenUnd zeugten der Kinder viel.

Aus dieser schlichten GeschichteWill ich aber ziehen den Schluß:Die Herzen nach dem GesichteMan niemals beurteilen muß.

Wie eklig die Wanzen auch waren,Einander gefielen sie doch.Und schwer ist's die Lieb' zu bewahren,Wenn man gespannt ins Joch.

Oh wenn diese beiden InsektenMit ihrem Beispiel so neuAuch in den Menschen erwecktenDie eingeschlafene Treu'!

Doch da es einmal geschrieben,So mag es auch halten stand!Und so ist es nun gebliebenZu meiner Reu' und Schand'!

Nun lassen wir aber das Alte,Geschehen ist leider geschehen!Wer kann eine FelsenspalteMit Zwirn zusammennäh'n?

Sie sehen, aus Bergen und HöhlenIch mir meine Beispiele nehm' —Doch will auch was erzählen,Wenn's Ihnen nur genehm,

Август 1870 г.

Простая история

Однажды молодая клопиха полюбила немощного клопа. Он пригласил ее к танцу и подарил ей девичий венок.

Вскоре они обвенчались, в воскресенье ровно в десять. Их обвенчал пастор Мориц в Плауене. Тошно было на все это смотреть.

Клоп ликовал, но юная невеста всплакнула, и все собравшиеся громко и растроганно всхлипывали.

Господин Мориц произнес проповедь. Он сказал, что совершенно очевидно, что после уплаты налогов можно вступать в брак,

На это нечего было возразить. Все поздравляли супружескую чету, почесывая спины и бедра, — так велика была их родня.

Они отправились из Плауена в Дебельн и на радостях сняли себе летнюю квартиру с вполне сносной мебелью.

Так оба клопа достигли своих жизненных целей и жили, в общем, счастливо, и произвели на свет множество детей.

Из этой простой истории я хочу сделать следующий вывод: нельзя судить о сердцах по лицам.

Как ни противны были клопы, ведь нравились же они друг другу. Но любовь трудно сохранить под ярмом.

О, если бы эти двое насекомых и их пример могли бы и в человеке пробудить заснувшую верность!

Но раз уж это написано, пусть так и будет. Оно так и осталось, к моему стыду и раскаянию.

Но не будем поминать старого. Что было, то — было. Кто может нитками зашить расщелину в скале?

Вы видите, я черпаю свои примеры из гор и ущелий — но не хочется Вам рассказывать, если только это Вам приятно.

<К.К. Павловой> («Wohlan, es sei! Es lieg' in Banden…»)

Wohlan, es sei! Es lieg' in BandenVon dieser Zeit der freche Spott,Der aus dem Schmerze mir entstanden,Pa meine reinen Bilder schwandenUnd mir entfloh der helle Gott.

Die Wolkenschaar, die immer trüberDen heitern Himmel mir umzog,Ich weiß es wohl, sie zieht vorüber,Wohlan, es sei! So ist's mir lieber!Und wenn die Sonne strahlet hoch,

Nicht mehr dem Witze kann ich fröhnen,Der wie Zikadenschwirren schallt;Aufs neue huldigend dem Schönen,Nur ihm zu Ehren laß' ich tönenDes Liedes heilige Gewalt!

Сентябрь 1870 г.

Да будет так! Пусть с этого времени лежит в оковах дерзкая насмешка, выросшая из моих страданий, пока чистые образы и светлый бог покидали меня.

Вереница облаков, все больше затягивавшая ясное небо, я знаю — она пройдет мимо. Пусть будет так! Мне так милее!

И когда солнце вновь засияет, я не смогу больше отпускать шутки, звенящие, как цикады; и я снова буду воспевать прекрасное, и только в его честь зазвучит святая сила песни!

<К.К. Павловой> («Behüte mich Gott, oh Dichterin…»)

Behüte mich Gott, oh Dichterin,  Daß ich was dein Geist dir geboten,Was dein Aug' hat erschauet in Form oder Sinn,  Antaste mit meinen Pfoten!

Nein, nicht mein Eigentum ist es mehr!  Die Landschaft, die umgewandte,Die, verklärt, sich spiegelt im blauen Meer,  Wie soll sie gehören dem Lande?

Das Schwere des Landes berühret sie nicht,  Sie lebt ihr eigenes Leben,Sie lebt und atmet im Zauberlicht,  Das ihr dein Spiegel gegeben!

24 июля (5 августа) 1871 г.

Упаси меня, господь, о поэтесса, прикасаться своими лапами к тому, что тебе открыл твой ум, что узрел твои взгляд в форме или сущности!

Нет, это теперь уже не моя собственность! Как может принадлежать стране ландшафт, который — уже преображенный и проясненный — отражается в голубом море?

Земное его не касается, он живет собственной жизнью, он живет и дышит в волшебном свете, который ему подарило твое зеркало!

Der Zehnte Mann

Ballade

Der Kaiser Barbarossa,Auf Deutsch, der Rote Bart,Sitzt, grollend, hoch zu Rosse,Belagert eine Wart'.

Er spricht: «Wenn nicht erlangeiDie Wart' ich morgen kann,Bei Gott! ich lasse hangenDarin den zehnten Mann!»

Da senket sich die Brücke,Es tritt ein Mann heran:«Auf mich, Herr Kaiser, blicke,Ich bin der zehnte Mann!

Wir schlagen dein VerlangenRund ab, samt deiner Frist,Doch kannst mich lassen hangenWenn so dein Wille ist!»

Ob dieser HeldenworteDer Kaiser schaut verdutzt;Zieht ab von jenem Orte,Wo man so kühn ihm trutzt.

Er sagt: «Bei meiner Ehre!Ich hier nicht bleiben kann,Gerühret hat zu sehreMich dieser zehnte Mann!

Man mach' ihn ohne SäumenIm Heer zum Korporal!Ein Pferd soll man ihm zäumenUnd satteln allzumal!

Er soll daraufer sitzen,Und halten meine Fahn!Und reiten an der SpitzenDes Heers mit mir voran!»

Das Pferd es wird bereitet,Der Kaiser loberanVoran dem Heere reitetMit ihm der zehnte Mann;

Kund wird die große MähreIm ganzen deutschen Bahn,Und jeder ruft: «Oh, wäreIch auch der zehnte Mann!»

5 (17) августа 1871 г.