Эдемский Маг. ТОМ I - Игорь Швейц

это прекрасно осознавал.

— Хорошо, я даю добро. Можете выдохнуть и в последний раз поесть, посмеяться и почувствовать себя свободными. — Саркис даже улыбнулся. Он понимал, что всем станет лучше, если он покажет какую-то эмоцию. Хоть и лживую…

Спустя час всё войско, тянущееся как длинная гусеница, уселось на чёрную землю и, активно жестикулируя, общалось друг с другом, весело смеясь да обнимаясь. Каждый муравей чувствовал в себе брата и каждый желал поддержать другого в это непростое время.

Откуда-то пара насекомых достала небольшую флейточку и дудочку и тут же пустилась в пляс, заставив добрую половину войска весело пританцовывать, смеясь друг с друга да тыча в грудь исполнителя самого нелепого танца.

Боевая атмосфера улетучилась, словно подхваченная крепким напористым ветром. Флейта по-прежнему играла и толпы муравьёв начали зажигать костры, устраивать вокруг них огромные хороводы, а кто-то предложил как следует закусить.

Альберт, крепкий плечистый муравей с красно-белым пузом, решительно выступил за различные конкурсы и уверенно высоко подпрыгнул над игривым пламенем, с лёгкостью косули перемахнув через него. В ответ он услышал одобрительные хлопки и гордо выпятил грудь, принимаясь поощрять ободряющими словами тех, кто боялся повторить «огненный эксперимент».

Группы совсем уж развеселившихся насекомых начали организовывать рейды к земляным курганам, к домам простых, прячущихся от страха, мирных жителей. Выходили муравьи оттуда с немногочисленной едой: буханкой грязноватого хлеба, наспех сваренной похлёбкой в небольшой кастрюльке, полукруглым куском жёлтого, как пламя, сыра и маленьким кусочком подтаявшего масла.

Сами жители, придавленные взгромоздившимися на спины чёрными пугающими демонами, как обычные безвольные рабы, без слов и протестов отдавали последние крохи. Будто дань или налоги, для них была важна даже самая глупая и рабская жизнь, лишь бы не испытывать телесные страдания да побыть подольше в этом страшном, но единственном для них мире.

Хоть их было и жаль, но время для насекомых выдалось ух какое весёлое. Ничем не брезгуя, беря всё что дали, они возвращались со всем добытым к своим братьям и вежливо делились снедью.

Музыка становилась только громче, огонь выше, а еды больше. Вгрызаясь в куски сыра, каждый делился с соседом историей, шуткой, и каждый подбадривал другого. Некоторые прыгали сквозь огонь, иногда плоскими ступнями попадая на особо колкие язычки и принимаясь визжать от боли в обожжённом месте. Многие даже боролись, сталкивались друг с другом, прыгали, отжимались или выполняли иные конкурсы, наградой за которые служила добытая пища.

На один последний для них счастливый миг поле ярко пылало от количества костров, от смеха, шуток, еды, музыки, и даже Саркису на душе стало как-то лучше. Было так атмосферно и душевно, что невольная улыбка всплыла на его, казалось бы, суровом волчьем лице.

— Отдыхайте, вам это сейчас очень нужно. Впервые почувствуйте себя свободными вольными птицами, медленно, но верно тянущимися к пылающему костру, имя которому Эрик Мартен. И кто знает, чьи крылья не сгорят в этом бушующем огне…

Прохлада накрыла даже душные пыльные улицы небольшого отрезанного от всего мира города. Веселье становилось лишь сильнее, прогоняя от несчастных вояк весь тот ужас, что ждал их впереди. Большинство из них шло на верную смерть и многие знали, что могут оставить в Цитадели врага свою собственную жизнь. Однако свобода и возмездие было превыше всего для них. Они же были людьми, ими в душе и остались, их руки были обагрены кровью тех страшных убийств, что все они совершили под гнётом собственного правительства… И эту кровь было не под силу смыть даже кровью врагов. Это были страшные шрамы, оставшиеся после убийства обычных жителей. Муравьи также были повинны и в страшном заклятье — Пентаграмме, и в варварских законах и методах. Это была их общая вина и их обязанностью стало прекращение бесконечного ужаса, зависшего над растерзанным и разодранным в клочья городом. И ещё… они хотели доказать, что живут не зря. Что даже рабские уроды способны на подвиги и самопожертвование. Именно об этом они всегда и мечтали…

Тем временем вокруг стояло одно сплошное веселье и только Маврикий, один, безо всякой компании сидел подле пышущего жаром огромного костра, смотря на длинные, как кнут хлестающие воздух, юркие пламенные язычки. В его глазах гнездилась печаль. Он ждал так долго и каждый божий день корил себя за совершённые вчера или позавчера преступления… Его муравьиный мозг помнил, как вместе с отрядом он врывался в мирные дома и ни с того ни с сего грабил земляной муравейник, его глаза помнили ужас в глазах горожан и помнили как их дрожащие руки были готовы отдать всё, что в них было, лишь бы им оставили дом напару с жизнью… Налёты, бесконечный грабёж, убийство любого, кто позволял себе вольную свободную прогулку по улицам града, и что самое главное — жертвы, принесённые для осуществления одного из самых таинственных и кровожадных заклятий всех времён…

— Грустишь? — развеял обстановку Саркис, подсаживаясь к Маврикию рядышком, прямиком на чёрную землю. Насекомое невольно вздрогнуло, однако тут же расслабилось, приблизив похолодевшие на воздухе ладошки к костерку.

— Господин Саркис, вы наверняка подсели не чтобы развеселить моё уставшее холодное тело. Я готов услышать вопросы, кои ко мне, я уверен, имеются да ещё и с преизлихом.

Чёрный богатырь поправил сбившиеся чернявые пряди, невольно заметив среди них седой волосок, размял плечи и хрустнул уставшей шеей:

— Скажи мне вот что. В Чёрном городе кто-то был посторонний года три назад? — Саркис встретил только непонимание, однако не собирался сдаваться. — Может вскоре после большого пентаграммного заклятья или при захвате самого города? — Маврикий уставился мелкими сетчатыми глазками на костёр, вероятно пытаясь вспомнить хоть что-нибудь значимое. — Ладно… Давай несколько по-другому. Ты… чувствовал ауру настолько… кхм… мощную, что могла встать на один уровень с магией Эрика?

Последовало непродолжительное молчание, но на то и непродолжительное:

— Был один, был. Я поначалу не вспомнил, однако маг огромного уровня маны действительно присутствовал в этом городе, спустя месяц после успешно проведённого глобального заклинания.

Богатырь именно это и рассчитывал услышать, но проверка да и дополнительная информация никогда не могут быть лишними. Маврикию можно было всецело довериться и Саркис отныне это ясно знал.

— Как звали того человека и что конкретно произошло во время его прихода? Это очень важно, правда. Мне необходимо знать всё, что только