Эдемский Маг. ТОМ I - Игорь Швейц

пламенем.

— Ты ожидал лицезреть здесь несколько другую картину? То самое отлично придуманное зрелищное описание, приправленное мифами и байками, я угадал? — звонкий, пока ещё молодой голос чуть свистел и хрипел. Мартен говорил словно бедный уставший змей, а его спина была прямя и смело смотрела ввысь. Сам по себе он был худ, а глаза напротив были влажны и бодро смотрели на опешившего молодого парня. Бледная кожа на лице и абсолютно такая же на тонких костлявых руках превращала главу града в некое подобие живого, всё ещё дышащего и ходящего трупа. — Твои рога, — Эрик хрустнул белой тонкой шеей, заставив шёлковые волосы в который раз всколыхнуться. — Они вылезли гораздо позже, нежели у меня. — с некой долей зависти проговорил владыка Церкви Сатаны, хоть его глаза на самом деле радовались за парнишку и подлинно восхищались им.

Жёстко выступающий вперёд кадык Демьяна пытался затеряться, а всё лицо напряглось, как никогда прежде. Воздух больше не поступал в спёртые от шока лёгкие и парню оставалось только слушать. Никто не собирался на него нападать. Лишь в этом Демьян успел себя заверить.

— Прости меня за столь недостойное наследство. Эти образования на лбу… Да и смерть твоих родственников — я лично прошу прощения за тот ущерб, что я успел причинить лично тебе. Ты славный малый и я знал это. Но твои родители… Ты просто должен мне верить. У меня действительно не было иного выхода… Мне очень жаль.

Парень пару раз похлопал глазами, легонько качнулся на ошалевших ногах, и сразу за этим по его щеке скатилась слеза.

«Эта тварь… Она ещё смеет что-то говорить об моих дорогих родителях? Боже… Забери свои слова обратно, а то я их сам протолкну тебе в глотку. Извинение убийцы — это не больше, чем признание преступления. Думаешь, за это есть хоть какое-то прощение? Он… Да он же просто глумится. Жалкий убийца!»

Костяшки побелели, а дыхание ускорилось. Зубы сжались и единственное что Демьян хотел — поскорее ударить в тощее лицо Мартена. Он был далеко не таким, каким его описывали… Может, именно потому злость Демьяна была во много раз сильнее и крепче?

— Эрик… Свои извинения отдай крысе на помойке, мне же ответь — за что ты их так? Зачем ты уничтожил целый город и теперь глумишься над несчастными здешними людьми? Что за… извращённое удовольствие тебе приносят страдания других?… — Демьян более не скрывал своего внутреннего срыва. Он по-настоящему заревел, окончательно запутавшись как в своих чувствах, так и в правде.

«Что за ложь? Что за гнусные мифы? Он же… совсем не такой. Не король, с поднебесной самооценкой, да и с виду не жестокий… Однако он отдал приказ прикончить моих родных, да и само его существование — уже величайшее зло, так ведь?»

— Сын, о чём ты задумался? Ты выглядишь таким уставшим. Может лучше поговорим позже? — по-доброму спросил Эрик. Внезапно Демьян уловил резко нахлынувшую тишину. Все молчали, отдавая честь двум говорящим магам.

— С-сын?… О… О чём ты? — Демьян и вправду ничего не понимал и наконец-то позволил себе сорвать с языка слова, недавно сказанные Эриком. Все события окончательно смешались в одну невкусную кашу, приправленную осточертевшими комочками.

«Он мой отец? Тогда… Боже, неужто…»

— Я понимаю, сложно верить тому человеку, который прославился на весь мир своей жестокостью, кровавостью, тому человеку, что якобы отрицает пользу магии и поклоняется Сатане… — Мартен посмеялся себе под нос, потрогав длинный, шершавый, витой рог. — Насколько же люди обожают искажать реальность, врать, придумывать и… создавать себе врагов!

Демьян пару раз шатнулся, однако не от страха. Страха будто и след простыл. Оставалась лишь мнимая уверенность, подаренная разбушевавшимися эмоциями…

Шаг. Ещё один. Потихоньку они следовали друг за другом, пока не переросли в неспешный, но уверенный бег.

Всё ближе и ближе был чёрный трон. Эрик неотрывно следил за несущимися вперёд ногами, но по-прежнему сидел, спокойно и невозмутимо, как подобает смелому правителю.

Орды муравьёв и толпы клыкастых демонов безвольно, неподвижными трупиками сидели на своих уступах, свесив ноги, а некоторые противно гоготали и плевались. Казалось, никто и не собирался останавливать Демьяна…

Он всё приближался и приближался, готовя кулаки к бою. К настоящему, бесстрашному сражению, в котором он, внезапно для самого себя, не боялся умереть. Ибо смерть была от него как никогда далеко. Потому что он обещал. Обещал самым родным людям в мире. Дал слово своим родителям.

— Они мучались перед смертью? Ты же не пощадил их, да? — с яростью прошипел юноша, понемногу задыхаясь, но не останавливая бега. — Ты не можешь быть моим отцом. Все мои настоящие родственники убиты твоими некромантами в неприметном, но опрятном домишке! Не такой твари было дано оканчивать их жизни… Не такой. Не тааакоооой! — его горло разодрал душераздирающий крик.

Хлёсткий кнут, составленный из плотной тёмно-зелёной слизи, изящно пырнул воздух и понёсся вперёд, стремительно сокращая расстояние до того человека, ради смерти которого Демьян был готов проститься со своей собственной жизнью.

Кнут обхватил тонкое вражье запястье, вгрызаясь в него как удав в рогатое животное. Зашипела белая плоть, рвущаяся от беспощадной ярости кудрявого мага. Пар мелкими струйками вспарил на месте соприкосновения, тогда как Мартен и глазом не пошевелил. Ему… было всё равно? Он лишь улыбнулся. Белыми яркими зубами. Ни один палец не дрогнул. Ни дрогнула ни одна мускула на впалом, уставшем, белом лице.

— Собрался бросить мне вызов? Не дав ответить на все вопросы, игнорируя мои к тебе взывания и просьбы? — в его голосе угадывалась лёгкая насмешка. Кнут обхватывал ещё сильнее, ощущая надвигающееся тело молодого хозяина. Это был тот же самый захват, который стал частью одной большой победы над Кассандрой, матерью сидящего перед кудрявым магом урода. — Никогда не видел, чтобы меня настолько ненавидели. И это я ещё и пальцем тебя не тронул! — губы дрогнули в искренней садистской улыбке, а из горла послышался звонкий для такого шипящего голоса смех. — Боже мой… Да ведь Наставник был прав — истинная слабость в людей в их неуправляемости. При знании дела ими можно легко манипулировать и играть. Как же ты бежишь, стараешься, а на самом деле обычное ссыкло, неспособное ни на какие настоящие подвиги. Одни лишь глупости! Ты всё ещё малыш, хоть пытаешься казаться взрослым