Эдемский Маг. ТОМ I - Игорь Швейц

пришли на зов насссстоящего родного голоссса. Мне так жаль, что вассс попросту вырвали из нашего общего дома. — змей говорил смело, вкрадчиво, и все, хоть и со страхом, поддались вперёд, дабы лучше слышать речи того, кого они действительно стали считать своим отцом.

Зачем же змею было врать им всем в лицо? Конечно он говорил только правду и больше ничего кроме неё. И как бы абсурдна не была его мысль, её брали здесь как золотую монету.

— Вы ссссидите здесссь, словно в клетке. — глумилась юркая чёрная чешуйчатая тварь. — Дети, считающие себя сыновьями Бога, а на ссссамом деле сссамые смешные детишшшки на свете. Добровольно отдаёте свои жизни, прожигаете их и во всём слушаетесссь отца. Только запреты и рамки, обман и надувательссство. Сами же должны чувствовать…

И они чувствовали. Понимали и верили в эти речи и в душе проклинали несчастного отца, на самом деле такого доброго, даровавшего всем жизни, огромный сад и даже весь космос. Он посвятил этому свою жизнь, и теперь все его труды в очередной раз рушились быстрее карточного домика.

— Не думайте, что в оссстальном мире такое множессство запретов и правил. Вы здесь — как в клетке, а я не дам своему потомству страдать и мучаться в лапах того, кого он у меня выдрал ссссвоими ужасными, запятнанными кровью, руками. В этого мнимого мошенника-отца в мире уже давно никто не верит, а вы всё ещё ходите по этому убогому ссссаду и раздумываете над чем-то… Стыд вам! Приссслушайтесь к сердцам и идите на их победоносный несокрушимый зов!

Каждый из них действительно чувствовал какой-то зов. В их сердцах давным давно посеяли зерно сомнения и не было средства дабы выдрать, выкопать или же достать его. Это зерно стало одним целым с их сердцами, которые по любому щелчку пальцев можно было поработить и направить в любую выгодную сторону.

— Давайте же спустимся вниз, прочь из этого сссада, а перед уходом как сссследует нагадим этому выродку. За то, что иссспортил ваши жизни и заставлял каждого из вассс против воли жить в этом убогом, лишь только кажущимся прекрасным, Эдемском садике. Это же было против воли? — обратился змей к тупым болванчикам, глупо разинущим рты. И в ответ естественно услышал:

— Против. Это было незаконно, без воли и нашего желания. Мы никогда не простим неволю и рабства, надувательства и огромный обман!

— Правильно, вссссе ваши сссслова верны и отражают настоящую реальносссть. Вы на правильном пути и не можете просто взять и сссссдаться. За свободу и ссссветлое будущее!

Дети Бога подняли в воздух дружный общий гул и только тогда Саркис понял, что в отдалении оставаться поздно. И так эта гнилая, искривляющая реальность речь изрядно подзатянулась…

«Им промыли разум, сделали отца самым ужасным, циничным и жестоким, да ещё и уверили, что настоящий их папка вовсе не он… Такая, казалось бы, явная промывка, но никто из них не справился. Мне… мне страшно это говорить, но они станут очередным поколением, которое примет наказание нашего славного отца… Очень жаль, однако другого исхода нет и не будет!»

Тело богатыря выпрыгнуло из кустов и вскачь понеслось к деревьям. Змей всё ещё что-то шипел и чем-то плевался, но ему недолго осталось проповедовать всю эту ересь.

Не прошло и минуты, как Саркис выплыл из-за маленьких зелёных крон, но шипящей предательской твари уже и след простыл.

«Почуял-таки, гад», — дети Бога смотрели на явившегося брата точно как на неродного. Такой взгляд не пожелаешь ни одному врагу, даже самому худшему.

И… он ничего не мог со всем этим поделать. Братья давно смотрели на него, как на самого настоящего врага и повернуть время вспять было уже невозможно. Всё было потеряно… Безвозвратно и навсегда…

Они смотрели друг на друга и их глаза явно отражали ненависть, отрешённость и полную отчуждённость.

«Братья не чувствуют во мне такого же, как они. И… Это конец! Конец наших отношений, конец очередных обитателей прекрасного, светлого и свежего Эдема!»

Последний вопрос, которым задался Саркис, был: «а где же Демиург? Неужто он не посещает речи чёрного змея? Я был уверен, что он нахватался всех этих идей именно здесь, на этом самом месте, прямо около священного Древа Жизни… Неужто он дошёл до всего сам, своими силами и разумом?»

…Грохот множества плоских муравьиных ног раздавался со всех сторон сразу и мог вернуть из далёких мыслей даже медведя, ушедшего в спячку. Крики, победоносное пение, флаги и хлопки — они, впервые в жизни, весёлым бодрым маршем шли мстить своим истинным вечным врагам, которым прислуживали, поклонялись и фальшиво почитали как одних из по-настоящему достойных правителей. И они все были счастливы… В первый раз в этой тяжёлой, полной лишений и унижений, рабской жизни.

Проходя через последние улицы в этом городе к ним толпами струились точно такие же насекомые с флагами, явно выражающими общий протест. Они всё прибывали и прибывали, а в воздухе то и дело слышалось смелое и вольное:

— Смерть врагу! Смерть врагу! Смерть Мартену! Смерть Церкви Сатаны!

* * *

Снаружи его жилище был не лучше любого дома здешнего жителя. Такой же чёрный, наспех построенный из земли муравейник, лишь чуточку выше и шире обычных домов Чёрного града. Ни тебе дворец, ни тебе роскошный средневековый особняк — простой земляной курган, державшийся на одном только слове.

И внутри всё пропахло сырой землёй и холодной водой, устилающей почти весь пол. Из роскоши тут был только трон, но и он выглядел достаточно бедно, если вспоминать о ранге, стати и влиянии на мир того, кто на нём величаво и гордо сидит.

Демьян неверящими глазами озирался по сторонам, в попытках разубедить самого себя, доказать, что Мартен — поехавший любитель золота и роскоши. Однако везде, куда не посмотри, всё было унылое, обычное и в корне безвкусное. Великое множество кричащих ликующих тварей его глаза старались и вовсе не замечать. Это было так не похоже на того человека, которого описывал весь магический мир!

И первые слова Эрика — Демьян от шока никак не мог придти в себя и тайфун в его душе только и мог что усиливаться да разгораться неистовым ярким