По старой доброй Англии. От Лондона до Ньюкасла - Генри Мортон

Когда вы все-таки благополучно справляетесь с этой задачей, оказывается, что ваше лицо едва высовывается из воды. Со стороны кажется, будто на поверхности бассейна плавает огромная водяная лилия. Наверное, выглядит смехотворно, но в интересах здоровья вы решаете пренебречь условностями…

Служитель вооружается толстым шлангом и сразу становится похожим на пожарного. Стоя на краю бассейна, он направляет мощную струю теплой голубой воды на те части вашего тела, которые, по его мнению, нуждаются в гидромассаже. Затем проходится вдоль спины, и ваш позвоночник отзывается благодарным мурлыканьем. Вы ощущаете, как все тело наполняется животворным радием.

Увы, вскоре наступает минута, когда надо покинуть бассейн. Вы отказываетесь. Служитель пытается втолковать, что избыточная доза натрия, калия и магния может повредить вашему организму, но вам нет дела до его объяснений. Вы идете на хитрость: сообщаете, что хотели бы завести подобную ванну у себя дома, и пускаетесь в длинные разглагольствования о плачевном состоянии сантехнического оборудования в Англии.

Ваш собеседник не выглядит заинтересованным. Тогда вы вдохновенно предсказываете, что настанет время, когда все истинные ценители водных процедур объединятся и потребуют кардинального расширения ванных помещений в британских домах…

И в этот самый миг вы чувствуете, как ваш левый локоть пронзает настоящая, не придуманная боль. Вы стремглав выскакиваете из бассейна и с тревогой думаете, что, похоже, таки напросились на неврит.

Бакстон — с его холмами и кроншнепами, с его погребальными курганами и пещерами, с его херриерами, ишиасами и, превыше всего, замечательными источниками — тот самый город, куда я обязательно вернусь, когда достоверно будет установлено, что мой организм нуждается в кальции, барии, магнии, алюминии, марганце, натрии, калии, аммонии и т. д., одним словом, в чудодейственной голубой воде.

4

Она ела яйца.

Ее изящные длинные ноги были облачены в бриджи цвета хаки, длинные руки прятались в рукавах старой твидовой куртки. Обута девушка была в тяжелые походные ботинки. Свежий ветер разметал ее светлые волосы, а дождь придал им неожиданные изгиб. Она наслаждалась процедурой завтрака. Ей явно нравились яйца.

Кроме нас двоих в обеденном зале гостиницы был только старый жирный пес, который безмятежно дремал на коврике. Стены зала украшали древние рекламные плакаты с изображением жизнерадостных джентльменов в шелковых цилиндрах: они куда-то катили в кабриолетах в обществе затянутых в корсеты дам. Окна гостиницы выходили на поросшие вереском холмы, чьи вершины — гладкие, лоснящиеся — напоминали могучие спины спящих быков. Дождь, начавшийся с утра, и не думал утихать. Крупные дождевые капли усеивали оконное стекло и стекали вниз длинными извилистыми ручейками. Вот, кстати, отличная забава для ланкаширцев — заключать пари, который из ручейков первым достигнет подоконника!

Я наблюдал, как девушка поглощала яйца. Она явно относилась к племени пеших туристов, или «походников», как их еще называют. Таких, как она, немало в здешних краях — тысячи мужчин и женщин увлекаются пешими прогулками по Краю Пиков. Некоторые, как киплинговская кошка, предпочитают гулять сами по себе. Другие собираются большими компаниями, или клубами, и совместно осваивают дербиширские пустоши. Насколько я знаю, существует две категории «походников» — обычные туристы и любители гроз.

И если первые планируют свои путешествия в соответствии с погодными условиями, то вторые, словно нарочно, ищут трудностей. Для них самое большее удовольствие — спуститься «с гор» воскресным вечером, когда тьма уже окутывает улицы Манчестера и Шеффилда. Выглядят они при этом так, будто их продувало всеми ветрами и окунало во все горные ручьи, а напоследок протащило через ограждения из тонкой проволоки и бросило в сражение с дюжиной егерей со сторожевыми псами. Их лица светятся триумфом победы над превратностями судьбы. Эти бесстрашные любители гроз — с их взъерошенными волосами, румяными лицами и горящими глазами — служат живым укором изнеженным обитателям больших городов, которые даже в выходные дни не покидают любимых кушеток.

В этих людей, и парней, и девушек, невозможно не влюбиться!

В течение рабочей недели покорители Края Пиков кажутся вполне обычными людьми, которые ходят на службу в банки, магазины и на фабрики. Но вот когда наступает воскресенье — тут они превращаются в настоящих завоевателей! Обычно они являются сущим кошмаром для своих домовладелиц. Поднимаются еще до рассвета, нарезают мясо для сандвичей, наполняют кипятком термосы, грохочут по лестницам тяжелыми башмаками и, вооружившись походными посохами (которые побывали уже на десятках вершин), радостно отбывают в поисках новых испытаний. Их одежда, как правило, символизирует протест, их брюки — это декларация независимости.

Мне кажется, я понимаю, почему этих молодых людей влечет Край Пиков. Полные трудностей и опасностей походы помогают им избавиться от раздражения, которое вызывает противоестественная жизнь в больших городах. Таким образом, Дербишир играет роль своеобразного предохранительного клапана для Манчестера и Шеффилда. Там, на самой крыше северного края, еженедельно встречаются сотни ланкаширцев и йоркширцев: они вместе пьют пиво или горячий чай, едят крутые яйца вперемешку с консервированными ананасами и распевают походные песни.

Тем временем девушка покончила с яйцами.

В зал заглянула хозяйка гостиницы и сообщила массу новостей. Оказывается, мисс Джонс прошла этим путем еще рано утром — она намеревалась обойти кругом Скаут. Мистер Браун и «его молодая леди» отправились верхней дорогой в Идейл, а миссис Робинсон собиралась вернуться пораньше, потому что вечером ей предстоит принимать участие в концерте духовной музыки. Что же до другого мистера Брауна, то он еще не появлялся.

(Край Пиков хорошо знает своих энтузиастов — не хуже, чем они сами знают Край…)

Дождь за окном, похоже, усилился.

— Сегодня на Скауте сыро, — произнесла прекрасная амазонка, ни к кому не обращаясь.

Я рискнул откликнуться:

— Дождь хорошим ходокам не помеха!

— Я обожаю гулять в дождь, — заявила девушка, и это стало началом нашей беседы.

Куда я направляюсь «на это воскресенье»? В Идейл. Мне надо забрать оставленную там машину. В этом месте моя собеседница поморщилась (любители гроз ненавидят автомобили и презирают велосипеды). И какой дорогой я планирую идти? Через Роттен. Вот это напрасно! Ей известен куда более удобный путь, и если я пожелаю… Конечно же, я пожелал.