Связанные звездами - Минни Дарк

Венеры. Хотя она неподвижно лежала на полу, все ее тело было напряжено, каждый мускул готов был отреагировать на малейшее слово или жест, обещающие прогулку по пляжу.

– Еще один знак, – сказал ей Лео. – Остались только лучники, девочка моя. И на этом я закончу.

Венера издала тихий звук протеста, что-то среднее между зевком и скулежом, и решимость Лео испарилась.

– Моя девочка, – прошептал он, – моя старенькая, любимая девочка. Ты прекрасно знаешь, что я не могу тебе ни в чем отказать. Ладно уж. Идем.

Венера вскочила на ноги за долю секунды, и они двинулись на выход сквозь стеклянные двери павильона, выходящие прямо в пахнущую солью ночь. Пошатываясь, старая собака шла впереди по утоптанной тропе, белеющей в свете полной луны. Когда заросли папоротника сменились кустиками травы в дюнах, уши Лео различили мерный шум поднимающихся и опускающихся волн. Едва они оба добрались до края белого песка, Венера ринулась в воду. Это была ее стихия, и годы отступили, позволив ей забыть о больных суставах. Она радостно оскалилась, показав истертые, сколотые зубы нижней челюсти.

Лео посмотрел на звезды. Прекрасные звезды. Божественные звезды. Но и тревожащие тоже. «Что-то подходит для вас к концу, Стрельцы», – шептали небеса Лео, и он знал, что когда вернется за свой стол, чтобы закончить гороскоп для Стрельцов, то должен будет напечатать эти слова там, в пустоте, оставленной им на странице. Что-то подходит к концу.

Возможно, с надеждой подумал Лео, это всего лишь его восемьдесят второй год, идущий к завершению. Но нет. Он знал это точно. Он взглянул на свою собаку, стоящую на отмели в окружении фосфоресцирующих волн, вихрящихся у ее лап. «Ну, пожалуйста, – прошептал он желание куда-то в сторону звезд, – только не Венера.» Не сейчас.

Венера своим собачьим чутьем уловила внезапную печаль Лео, как падение барометра, и прошлепала по волнам к нему, чтобы узнать, в чем дело. Внезапно в ней, похоже, проснулось озорство, заставившее ее отряхнуться, обрушив на ноги хозяина целый душ из воды и песка. Он рассмеялся, и она оскалила пасть в подобии усмешки. Старик присел и устроился рядом с собакой на песке, почесывая ее влажные уши.

Что-то подходит к концу, снова подумал он.

– Знаешь, я не стану писать эти слова, – обратился он к ней, и она подняла голову, прислушиваясь. – Не стану.

В полночь Хеллоуина падающая звезда и голубая луна шли по Александрия Парк. Падающая звезда шла босиком, перекинув серебристые ботильоны через плечо за шнурки, а раскраска голубой луны, похоже, начала слегка расплываться в необычно влажном для ночи воздухе. У обоих в руках были яблочные ириски – купленные у разряженных лоточников, поставивших свой ночной киоск с хеллоуиновским угощением на главном перекрестке множества тропинок парка – которые они время от времени, пачкаясь, кусали.

Пусть он потел под гримом, и пусть яблочные ириски было не так-то просто откусить, Ник Джордан знал, что сейчас он переживает один из тех моментов в жизни, которые постарается запомнить навсегда. Он научился узнавать эти моменты: в них время как будто замедлялось, а все его чувства обострялись, но он никуда не спешил и ничего не желал, не думал ни о будущем, ни о прошлом. Он просто жил моментом, и момент этот был хорош. Отчасти из-за теплого ветра, овевающего парк, отчасти из-за быстрой, заводной музыки, доносившейся с парковой эстрады, но по большей части из-за Жюстин. Для того, чтобы момент стал идеальным, вдруг осознал Ник, ему не хватало только взять ее за руку.

– Ну, так что там между тобой и Дэниелом? – спросил он.

– О. Ты заметил.

– Может быть. Но не могу сказать, что абсолютно уверен в том, что понимаю, что я заметил, – заявил он. Почему, гадал парень, Дэниел так взбесился, когда Ник и Жюстин собрались уходить с вечеринки вместе? И если уж это так его взбесило, почему Дэниел не предложил проводить Жюстин домой сам? – Так вы двое… что? Вместе? Флиртуете? Расстались? Трудно было понять.

Жюстин рассмеялась.

– Я не знаю, что между нами.

– Но вы встречаетесь? – настаивал Ник.

Жюстин задумчиво нахмурилась.

– Вроде того. Как бы это объяснить? Мне нравится Дэниел, но каждый раз, когда мы куда-нибудь идем, я гадаю, не слишком ли он для меня икра и розы.

– А ты тогда что?

– Думаю, я скорее, Веджимайт и одуванчики, – ответила Жюстин. – Он вроде как настоящий взрослый, а я… нет.

Ник рассмеялся.

– Я знаю, о чем ты. Мы с тобой оба в душе2 так и остались обычными детьми из пригорода, вот что.

– Знаешь, я очень по тебе скучала, – призналась Жюстин. – После того, как вы уехали из Эденвейла.

– Я тоже по тебе скучал, – сказал Ник.

– Послушай, давно хотела у тебя кое-что спросить. Помнишь тот раз? Те выходные на День Австралии? На юге?

Говоря все это Жюстин продолжала идти, и Ник заметил, что она старается не поднимать глаз от земли, словно так спросить то, что она хочет, безопаснее.

– Я уж думал, мы об этом никогда не заговорим, – сказал он. – Думал, может, для тебя это не самые приятные воспоминания. Или вроде того.

– Ты так думал?

– Ну, ты довольно ясно дала понять, что жалеешь обо всем. Ты даже не вышла из своей комнаты, чтобы попрощаться со мной.

– Ник! – воскликнула она, остановившись посреди дороги и повернувшись к нему. – Нам было по четырнадцать!

– То есть?

То есть дело не в том, что я не хотела с тобой разговаривать. Дело в том, что я хотела этого слишком сильно.

Вместо того, чтобы отвернуться от него и двинуться дальше по дорожке, Жюстин стояла тихо, глядя ему прямо в лицо, и ее суровые кармайкловские брови сошлись на переносице так близко, что между ними появилась крохотная морщинка. Ее яркие губы были испачканы в сахаре, а на серебристом подбородке остался кусочек красной яблочной ириски. Она казалась такой забавной и такой настоящей, что Нику захотелось смеяться.

Он взял ее за руки.

– Это была одна из лучших ночей за всю мою жизнь, – заявил он, хотя только, произнеся это вслух, понял, что это самая настоящая правда. Ночь в компании Жюстин – на пляже, с бутылкой имбирного пива – была еще одним из тех идеальных моментов, которые, Ник был уверен, он никогда не забудет.

– Правда?

Жюстин подняла на него глаза, и наклеенные в их уголках звездочки блеснули.

– Джус?

– Что?

– Когда я с тобой, я… – начал он и тут же замолк, потому что знал, как бы много ни хотелось ему