Плохо быть богатой - Джудит Гулд

За несколько минут до того, как подняться на борт самолета в Бостонском аэропорту, он позвонил своей секретарше, попросив ее сделать заказ в цветочном магазине в Нью-Йорке, чтобы каждый час Эдвине доставляли огромный, роскошный букет.

— Это как-то связано с Кэтрин Гейдж? — спросила Сэлли многозначительно, как всегда, попадая в самую точку.

— Не суй нос в чужие дела, — отозвался он совершенно беззлобно. — Проследи только, чтобы цветы доставляли минута в минуту.

В меру удрученный, но одновременно лихорадочно придумывая, как бы вернуть расположение Эдвины, Р.Л., приземлившись в аэропорту Ла-Гуардиа, по дороге дал порядочного крюка, попросив таксиста заехать в цветочный магазин, где скупил все выставленные за стеклом букеты.

— Все до последнего? — осторожно переспросил цветочник, собиравшийся уже закрывать лавочку и не верящий внезапно свалившемуся на него счастью.

— Все до последнего.

— Что ж, деньги ваши, — рассмеялся цветочник. Завалив заднее сиденье машины горой цветов, Р.Л. устроился на сиденье рядом с водителем. По крайней мере, он немного воспрял духом, да и настроение улучшилось. Теперь Эдвина может кидаться на него, сколько хочет. Какая разница? Рано или поздно ему удастся ее усмирить. Долго сопротивляться ему она не будет, а значит, снова станет его.

Вдохновленный этими мыслями о заключении мирного соглашения с Эдвиной, Р.Л. стремительно летел к Сан-Ремо с застывшей на лице немного сконфуженной улыбкой. Улыбкой победителя.

Как она ни старалась, Билли Дон никак не могла отвязаться от звучавшей в ушах непрошенной мелодии. Мотивчик привязался к ней, едва они миновали 42-ю улицу, и теперь, у перекрестка 34-й и Федерального шоссе, загремел уже в полную мощь, напомнив даже и наполовину забытые слова песни! „Сердце Манхэттена".

Возможно, для певицы, чей голос звучал сейчас в ушах Билли Дон, прогулка в центре города означала возможность беззаботно провести время, забыв о невзгодах, для Билли же все было иначе. Прежде всего он связан для нее с рокерами. Грубостью. Страхом. Наркотиками. Борьбой. Изнасилованием.

Нет-нет, эти воспоминания вызывали в памяти девушки не самые приятные чувства. Похоже, ей так никогда и не избавиться от этого…

Она заговорила, когда слева от нее проплыл сверкающий огнями комплекс Уотерсайда.

— Куда мы едем? — голос девушки звучал низко и робко. Она придвинулась к Дункану Куперу почти вплотную, насколько позволяло глубокое сиденье.

— В одно занятное местечко, — отозвался он таинственно. — Надеюсь, вам там понравится. А в чем дело?

На лице девушки мелькнуло страдание и беспокойство:

— Это… Это далеко?

— Не очень. — Уловив в ее голосе скрытое напряжение, Дункан быстро бросил в ее сторону беглый взгляд. — Мы уже почти приехали.

Она кивнула и вновь отвернулась к окну, вглядываясь в городские пейзажи в граничащем с ужасом оцепенении, впиваясь глазами в ожерелье рубиново-красных хвостовых огней, пляшущих перед автомобилем.

Билли чувствовала, что Дункан то и дело пристально посматривает в ее сторону, но продолжала глядеть прямо перед собой. Напряженное лицо девушки то озарялось светом фар приближающихся машин, то вновь погружалось в темноту, когда встречный автомобиль, промелькнув, исчезал вдали.

— Э-эй! — окликнул ее Дункан шутливо-обеспокоенным голосом. — Вы здесь?

— Здесь… — слабо отозвалась девушка. — Не беспокойтесь, док. — Она еще какое-то время следила за дорогой, затем повернулась и посмотрела на него. — А можно не углубляться в этот район очень уж далеко, док? Мне не очень хочется…

Он нахмурился, снова стрельнув в ее сторону глазами, сверкнувшими в темноте. Когда он заговорил, голос его звучал тихо и понимающе.

— Конечно, малышка. — Дункан включил сигнальные огни и оглянулся назад, прежде чем перестроиться в другой ряд. Резко вывернув вправо, он направил машину к развязке на 14-й улице. Когда они пересекли 5-ю авеню, быстро свернул к обочине, оставив мотор работать вхолостую.

Повернувшись к Билли, Дункан в свете бледных отблесков уличных фонарей пристально всматривался в лицо девушки.

— Билли, с вами все в порядке? Девушка напряженно молчала, боясь шевельнутся; проклятая мелодия никак не оставляла ее, грозясь разорвать барабанные перепонки. Дункан различил донесшиеся из-под капюшона тихие всхлипывания, заглушаемые шумом машин, со свистом проносящихся мимо, когда водители, чувствуя нутром, что вот-вот зеленый свет светофора сменится красным, жали на педаль, чтобы успеть проскочить.

Медленно повернувшись к нему, Билли судорожно вздохнула.

— Я… Со мной все в порядке, док, — мужественно произнесла девушка.

— Нет, не в порядке. Совсем не в порядке… Почему вы не хотите сказать мне, что вас беспокоит? — Не дождавшись ответа, он потянулся к ней, сжал ладонями ее лицо, и глядя ей прямо в глаза, сказал: — У меня достаточно крепкие плечи, Билли. Вы можете рассказать мне все. На моих чувствах к вам это не отразится, — добавил он мягко.

Она смотрела на него, не отводя глаз.

— Я, наверное, кажусь вам истеричкой, док. Ненормальной. Она грустно, с горечью, рассмеялась. — И, знаете что? Так оно и есть.

— Вы ошибаетесь, Билли, у меня и в мыслях этого не было.

Она опять взглянула на него. — Тогда зачем же мы остановились? — Освободившись из его рук, она снова устремила взгляд в никуда, словно увидела что-то недоступное другим за выпуклым стеклом автомобиля. — Вы остановились, поскольку поняли: что-то не так. И вы правы. — Глаза девушки медленно наполнились слезами. — Это правда.

— Вы не хотите поговорить со мной об этом? — мягко спросил Дункан.

— Хочу, но… — Она упрямо глядела в одну точку прямо перед собой. — Но не могу. Я и правда хочу, док! Ужасно хочу! Но это выше моих сил… — Она обернулась к нему, губы ее дрожали, голос упал до хрипловатого шепота. — Вам… Вам лучше бы не связываться со мной, док…

— Кто это сказал? — требовательно спросил он.

— Это я говорю, — прошептала девушка.

— А может, проще будет, если я сам решу, что для меня хорошо, а что плохо?

— Но я же… я боюсь причинить вам неприятности!

— Да какие же неприятности, Билли? Откуда? С вами же все в порядке.

— В порядке? Да это обман, это же только внешне! Его глаза вспыхнули такой нежностью, теплом и добротой, что сердце ее сжалось.

— Док, вы имеете хоть какое-то представление, на что вы себя обрекаете?

— Меня это не волнует, — заявил он решительно.

— Это вам сейчас так кажется, — ответила девушка. — Но придет время, и вы передумаете.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});