Рассекая ветер - Сион Миура

за тринадцать минут? – Дзёдзи говорил в своей обычной беззаботной манере, но это не ослабило беспокойства Какэру.

С такой скоростью хорошо бежать вниз, когда уже вошел в ритм. Если разогнаться по склону, то бегуну потом сложно будет сдерживать скорость. А на пойманном ритме можно было пробежать сто метров за пятнадцать секунд. На шестом этапе, несмотря на большую дистанцию в двадцать километров семьсот метров, скорость на некоторых участках была такая же, как и на коротких.

Несмотря на то что первые пять километров были в гору, а дорожные условия не очень хорошими, Юки пробежал их за шестнадцать минут. Учитывая способности Юки, Какэру чувствовал, что он взял слишком большой темп.

– Я позвоню Хайдзи.

Какэру достал телефон из кармана.

– Ты слишком беспокоишься, – сказал Дзёдзи, слегка пожав плечами.

– Да, это Киёсэ.

Вместе с голосом Киёсэ донесся шум. Видимо, он уже тоже добрался до эстафетной станции Цуруми.

– Ты слушаешь радио?

– В телефоне Принца можно и телик смотреть. Он только сейчас узнал об этом. Мы смотрим. Удивительно, на что только способен мобильный телефон в наши дни.

– Понятно. Но я не об этом… – От того, как до Принца все медленно доходит и в каких неладах Киёсэ с техникой, у Какэру голова шла кругом. – Меня беспокоит, что Юки бежит слишком быстро.

– Да. Я тоже хотел позвонить тренеру, но это бесполезно. На горных дорогах машины сопровождения не могут ехать рядом со спортсменами.

– Что будем делать?

– Нам делать нечего. Впереди только спуск. Было бы глупо замедляться сейчас, нам остается только молиться, чтобы он не поскользнулся и не упал. – Киёсэ издал легкий смешок, как будто забыл обо всех своих тревогах. – В любом случае, Какэру, не забудь пробежаться и как следует размяться. Мне сейчас нужно связаться с Никотяном и Кингом, так что поговорим позже.

Разговор закончился, и Какэру вздохнул.

– Да все будет в порядке, говорю же, – Дзёдзи забрал телефон у Какэру. – Ты должен чуть больше нам верить.

– Верить? – Какэру начал вращать коленками и готовиться к пробежке. – К слову сказать, и Кацута-сан это говорила.

– Хана-тян? – Дзёдзи сразу же покраснел. – Почему ты заговорил о Хане?

– Что значит «почему»?

– Ты специально или и правда такой наивный? – рассердившись на такой ответ Какэру, Дзёдзи снова повернулся к нему. – Вообще-то мне нравится Хана-тян.

– Я знаю.

– Знаешь?! Откуда?

– Никотян сказал об этом вчера по телефону.

– Даже когда мы не рядом, все равно разговоры могут подслушать, будто мы все еще в Тикусэйсо, – проворчал Дзёдзи. – А ты что, Какэру? – он задал вопрос, который мучил его больше всего: – Не возражаешь, если я признаюсь Хане-тян?

«Почему нужно у меня об этом спрашивать? Похоже, ребята из Тикусэйсо уверены, что мне нравится Кацута-сан». В этот момент Какэру почувствовал какой-то удар в области сердца, как бывает во сне, когда кажется, будто падаешь.

«Мне нравится Кацута-сан».

Он оказался еще медлительнее близнецов, но это чувство так тихо и естественно поселилось в сердце, что он просто не осознавал его до сих пор.

Какэру всегда бережно хранил в памяти образ Ханако. Цвет ее шарфа в тот вечер, когда они гуляли вместе. Профиль ее лица, когда она смотрела на их тренировки, на фоне неба с летними облаками. Ее хрупкие плечи, когда она ехала на велосипеде по торговому кварталу во время первой встречи.

Какэру смотрел на Ханако. Но все это время ее глаза были устремлены на близнецов, к ним же обращались и ее мысли.

– Вот оно что.

Какэру удивился своим чувствам, которые теперь были такими ясными.

– О чем ты?.. – Дзёдзи стало не по себе, когда Какэру вдруг провалился в свои мысли, а затем стал кивать.

– Да ни о чем, – покачал головой Какэру. – Я думаю, ты должен просто признаться ей.

Это была не бравада, просто стало все ясно. Он был уверен, что Ханако будет рада узнать о чувствах Дзёдзи. Возможно, она была бы не менее рада признанию Дзёты. Но тогда может возникнуть конфликт. Однако это не должно касаться Какэру.

Это не соревнование. Сердце Ханако принадлежало ей. Сердце Дзёдзи принадлежало ему. А сердце Какэру принадлежало только самому Какэру. Это была область, которую невозможно измерить, то, что никто не мог похитить и на что не мог повлиять.

Он с удовлетворением осознал, что в нем есть тихое, но сильное чувство, которое не имеет ничего общего со скоростью, победой или поражением. Ханако, научившая его этим чувствам, казалась для него важным человеком. Какэру был бы счастлив, если бы чувства Ханако оказались взаимными.

«Кроме того, я привык к бегу на длинные дистанции. Я умею терпеливо ждать удобного случая. Даже если Ханако испытывает чувства к близнецам прямо сейчас, нельзя однозначно утверждать, что это навсегда».

– Понятно. Значит, и правда лучше ей рассказать. Ну и ну, что мне делать, я так нервничаю?

Дзёдзи решился признаться в своих чувствах без всяких колебаний, даже и не заметив, что Какэру, который был терпелив в отношении важных вещей, медленно осознавал свою первую любовь, словно корова пережевывала жвачку.

Юки в хорошем ритме спускался с горы.

Вначале он пытался бежать по колее, опасаясь поскользнуться на замерзшем снегу, но потом понял, что это мешает входить в повороты. Если слишком сильно перенапрягать мышцы, опасаясь падения, то это сведет все усилия на нет. В результате Юки решил бежать дистанцию как обычно.

Юки подумал, что бежать вниз по склону – это приятно. Кто бы подумал, что так здорово чувствовать всем телом ускорение. На такой скорости даже мягкие снежинки, ударяя по лицу, царапались, словно мелкие камешки. Поддерживая баланс всем телом, он двигался вперед по склону. Страх упасть притуплялся наслаждением от скорости.

Перед Ковакиэном была десятикилометровая точка. Отсюда велась прямая трансляция. Несмотря на плохую погоду и раннее утро, вдоль обочины стояли зрители и поддерживали спортсменов. Следуя за бегуном Евразийского университета, Юки повернул направо. Сразу же за спиной он слышал шлепающие шаги участника команды Синсэй.

Разумеется, Юки об этом было неизвестно, но ведущий и комментатор Янака смотрели прямую трансляцию и комментировали бег спортсменов каждой команды:

– Сейчас на экране мы видим, как около десятикилометровой отметки пробегают команды, занявшие более низкие места. Что скажете, Янака-сан?

– Они бегут в довольно быстром темпе. Я думал, что лучшая скорость на шестом этапе будет у команды Манака, сейчас они уверенно набирают обороты, поднимаясь с двенадцатого места. Но есть вероятность, что самая высокая скорость окажется у одной из команд с более низким рейтингом.

– По текущим данным, за исключением Тамуры из Рикудо, все участники шестого этапа имеют официальный рекорд в районе двадцати девяти минут на дистанции десять тысяч метров.

– Когда дело доходит до спуска с горы, время на ровной поверхности не так важно. Если вы можете пробежать десять тысяч метров за двадцать девять минут, то остальное зависит от мужества.

– От мужества?

– Да. Скорость и ускорение, которые ощущают бегуны, намного больше, чем то, что мы представляем, когда смотрим на экран. Это похоже на то, что чувствуешь, когда едешь на велосипеде по крутому склону, отпустив руки. К тому же сегодня дорога под ногами плохая. Очень важно спокойно держать равновесие и иметь мужество, чтобы не потерять темп.

– Как вы думаете, какая из команд с более низким рейтингом ближе всего к призовому месту в этапе?

– Пока не могу сказать, но мне нравится Ивакура из Кансэя. У него очень устойчивая нижняя часть тела. Верхняя часть не раскачивается; кажется, он совсем не боится бежать по плохой дороге. Это практически образец того, как нужно двигаться вниз по склону.

– Понятно. Остальное, когда дорога станет ровной после Хаконе-Юмото, будет зависеть от упорства. Мы с вами только что видели десятикилометровую точку.

По мере снижения высоты снег становился все более рыхлым из-за дождя. Дорога была покрыта снежной кашей, похожей на сорбет. Юки заметил, что проскочил пешеходный переход за два шага.

Ширина пешеходного перехода около четырех метров. Выходит, за один шаг он пролетел два метра. Юки еще раз удивился. Невероятное ускорение. Он набрал