Рассекая ветер - Сион Миура

про Кансэй. А еще была фотография больного Синдо, когда он отчаянно бежал по горным дорогам. Юки развел ноги и наклонился, продолжая читать статью.

«Университет Кансэй, в котором всего десять участников, неожиданно сбавил обороты на пятом этапе. Они резко опустились в таблице, закончив первый день на восемнадцатом месте. Однако во второй день от команды выступают первокурсник Курахара и четверокурсник Киёсэ, опытные бегуны, поэтому у них есть все шансы. Все внимание уже приковано к тому, какой смелый вызов бросает эта небольшая команда».

Статья была подписана одним иероглифом: «Нуно». Юки догадался, что это репортер Нунода, который приезжал на озеро Сиракаба во время летних каникул. Видимо, он до сих пор продолжал следить за ними.

«Есть все шансы. Мы-то в это верим… Но так говорят и другие люди, это внушает надежду». Юки положил газету на стойку в холле и молча работал над растяжкой.

Было шесть часов утра, когда Синдо появился в вестибюле. Он был в пальто Мусы и маске.

– Доброе утро, – сказал он хрипло и надавил на спину Юки, чтобы помочь ему потянуться.

– Ты мог бы еще поспать.

– Я так и знал, что ты постесняешься меня будить, поэтому попросил Мусу мне позвонить, – Синдо сел рядом с Юки. – Идет снег.

– Да.

Вдвоем они наблюдали за порхающими снежинками по ту сторону окна.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо. А ты, Синдо?

– Намного лучше.

Юки начал делать упражнения сидя. Синдо слегка придерживал его лодыжки.

– По правде говоря, – пробормотал Юки, – я стал сильно нервничать. Если бы было можно, я бы соскочил с этой гонки.

– У меня было то же самое, – рассмеялся Синдо под маской. – Может, музыку послушать? Я из твоих вещей без спроса взял.

Юки взял iPod, который протянул ему Синдо, и вставил наушники в уши. Некоторое время он слушал свои любимые песни, но сегодня мир звуков не утешал Юки.

– Не помогает, – Юки вырвал свои наушники. – Когда я бегу, мне кажется, что музыка, которая мне не нравится, бесконечно играет в моей голове. Совершенно неподходящая к ситуации музыка! Например, типа My Grandfather’s Clock!

– Тебе такое не нравится?

– Не люблю композиции, которые вгоняют в тоску.

– А мне кажется, это хорошая песня, – сказал Синдо. Юки хмыкнул и встал на ноги. Посмотрев на Юки, который вращал коленками, разминая лодыжки, Синдо продолжил:

– Какая бы у тебя мелодия ни крутилась в голове, можно просто сыграть ее в другом темпе.

– Синдо! А это крутая мысль. – Юки был сильно впечатлен. – Но меня столько всего беспокоит. Вдруг я свалюсь на склоне. Вдруг у меня порвутся шнурки. Я могу думать только о плохом.

– Сэмпай, ты можешь претендовать даже на рекорд по времени на своем этапе.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что ты всегда добивался успеха в том, за что брался. Будь то экзамен на адвоката или Хаконе Экиден. Когда ты говоришь, что сделаешь, ты обязательно это делаешь. – Было видно, как глаза Синдо улыбаются. – Поэтому просто скажи себе несколько раз: «Я буду стремиться поставить рекорд на своем этапе».

Словно подталкиваемый мягкой силой Синдо, Юки ответил:

– Буду.

– Да, теперь всё в порядке. Ты обязательно хорошо пробежишь.

Юки посмотрел на Синдо, который удовлетворенно кивал, и не смог удержаться от смеха.

– Я знаю, каким бесполезным был вчера, – сказал Юки. – Я знал, что ты испытываешь такое давление перед забегом, но не смог тебя поддержать.

– Какой бы ни была поддержка, избавиться от давления в конечном счете нужно все равно самому.

Синдо тоже встал и предложил:

– Давай пробежимся.

Они надели кроссовки у двери и вышли на улицу. Еще не было видно восходящего солнца, но в горах пели птицы. Мелкая крупа снега касалась щек, немного покалывая.

– Сэмпай, ты был вчера рядом со мной до самого последнего момента перед стартом. Это придало мне сил. – Синдо снял маску и вдохнул холодный воздух. – Поэтому сегодня моя очередь быть рядом. До самого старта.

Юки не нашел слов, чтобы ответить. На душе было просто радостно. Он смотрел, как Синдо снова надевает маску.

– Мы замерзнем, если будем стоять. Побежали.

– Кстати, как поживает наш хозяин?

– Он сказал, что собирается принять утреннюю ванну.

– Как будто у человека каникулы на горных источниках.

– Он жутко скрежетал зубами ночью.

Они болтали о пустяках во время пробежки. Белый пар от дыхания Юки и Синдо струйкой поднимался над темной заснеженной дорожкой вдоль озера.

Какэру никак не мог успокоиться.

Киёсэ вел себя странно. Когда Какэру пригласил его на пробежку после завтрака, он не пошел с ним, сказав, чтобы Какэру разминался один, поскольку ему нужно сделать много звонков.

«Странно, что Хайдзи-сан не вышел утреннюю пробежку. Похоже, он и прошлой ночью плохо спал. Может, нога болит?»

Мысли вертелись по кругу. Побегав в районе станции Йокогама около тридцати минут, Какэру решил вернуться в отель. Он мог еще размяться на станции эстафеты. Раньше, как бы плохо Какэру себя ни чувствовал, он никогда не прерывал пробежку, но сейчас он слишком беспокоился о Киёсэ. А вдруг он собирается сделать что-то такое, что ему не по силам? Подстегиваемый дурным предчувствием, Какэру побежал обратно в отель.

В холле небольшого бизнес-отеля сидел Дзёдзи со спортивной газетой в руках и смотрел прогноз погоды по телевизору. Заметив, что Какэру прошел через холл и нажал на кнопку лифта, Дзёдзи подскочил к нему:

– Ты рано. Сегодня мало бегал?

– Где Хайдзи-сан?

– Думаю, у себя в номере. Принц и Хана-тян вместе собирают вещи. Меня прогнали. Мне кажется, они пытаются меня держать подальше от Ханы.

Дзёдзи недовольно поморщился, но Какэру уже не слушал его. Он поднялся на лифте на пятый этаж.

– Что-то случилось? – спросил Дзёдзи, следуя за ним.

Кансэй забронировал три номера. Номер Какэру и Киёсэ находился в дальнем конце коридора, соседним был номер Дзёдзи и Принца, а комната Ханако – возле лифта.

Выйдя из лифта, Какэру прошел мимо мужчины в коридоре. Ему было под сорок, в руке – большой черный портфель. Похож на те, с которыми ходят врачи. Какэру резко обернулся. Двери лифта, в который вошел мужчина, вот-вот должны были закрыться.

Это был не постоялец гостиницы. Это был врач. Какэру чутьем это понял. Наверное, тот самый врач, который приходил осмотреть ногу Хайдзи.

– Хайдзи-сан!

Киёсэ сидел на подоконнике рядом с двумя кроватями. Он удивленно поднял голову, увидев Какэру, который бросился к нему.

– Покажи мне свою ногу, покажи!

Киёсэ не удержался и упал на кровать. Какэру без стеснения попытался задрать штанину спортивного костюма Киёсэ.

– Успокойся, Какэру! Я все объясню!

Дзёдзи стоял в дверях номера и с изумлением наблюдал за схваткой Какэру и Киёсэ. Заметив суматоху, из соседней комнаты вышли Принц и Ханако.

– Что все это значит? – спросила Ханако, но Дзёдзи только пожал плечами.

– Понятия не имею.

Киёсэ наконец отпихнул от себя Какэру и велел всем зайти. Все, кто остался в Йокогаме, собрались в комнате и уселись на кровати и стулья, кто куда придется.

– Хайдзи-сан, здесь только что был врач? – спросил Какэру, сидевший на кровати.

– Да, – признался Киёсэ, понимая, что ничего другого не остается. – Он меня давно наблюдает. Я попросил его приехать, он сделал обезболивающий укол.

– Выходит, твоя травма так и не зажила? – в шоке воскликнул Принц.

Дзёдзи и Ханако впервые слышали о травме Киёсэ и смотрели друг на друга в недоумении.

– Что ты собираешься делать? – задал вопрос Какэру, изо всех сил пытаясь унять дрожь в голосе.

– Конечно, бежать.

– Разве можно быть таким безрассудным?

– Если не сейчас, то когда?

– А если… – Какэру запнулся, боясь сказать это вслух. Вдруг, если он это произнесет, то так и случится?

– А если, если ты не сможешь больше бегать из-за этого?

Он увидел, как Дзёдзи ртом хватает воздух, а Принц повесил голову. Ханако не двигалась, лишь наблюдая за диалогом Киёсэ и Какэру.

Какэру неподвижно смотрел на Киёсэ и ждал ответа.

– Наверное, мне будет нелегко, – голос Киёсэ был тихим, но Какэру понял: тот