Варторн: Уничтожение - Роберт Асприн

Похоже, генералу наконец удалось справиться с шоком. Он смерил девушку пристальным взглядом.

— Почему вы сейчас сообщили мне это? — спросил он.

Рэйвен больше не колебалась.

— Потому что я подозреваю подвох, — сказала она, указывая на развернутые карты.

Брови Дардаса поползли вверх.

— Вы считаете, что больше меня понимаете в военной стратегии? — произнес он недоверчиво, с просыпающимся гневом.

Рэйвен окатило ужасом. Меньше всего ей хотелось бы испытать на себе ярость этого человека.

— Скажите, генерал… Не напоминает ли вам это какую-то битву из вашего… вашего реального прошлого?

Ей показалось, что она задала крайне интимный, даже неприличный вопрос. По сути, так оно и было. Но приняв рискованное решение, она уже не сдавалась.

Нахмурившись, Дардас молчал. Сначала на лице его появилось озадаченное выражение, затем оно сменилось раздраженным… Под конец он, похоже, всерьез задумался над вопросом.

— Если честно, — ответил он, — то да.

Рэйвен обратила внимание, что снова кусает губы, и сердито велела себе остановиться.

— А не допускаете ли вы, генерал, — заговорила она, — что наш враг — кем бы он ни был — тоже хорошо знаком с этой битвой? Я уверена, что завоевания Великого Дардаса описаны во многих учебниках. Они принадлежат истории. Так вот, допустим далее, что наш гипотетический враг внимательно следил за ходом нынешней войны и умудрился распознать ваш неповторимый стиль. Возможно, их аналитики решили, что вы подражаете дардасовской манере ведения боя. Поэтому не исключено, что они намеренно воспроизвели данное сражение в надежде, что вы отреагируете так, как поступили бы в своей прежней жизни.

Эта выступление исчерпало все силы Рэйвен. Она почувствовала внезапное головокружение.

У Дардаса отвисла челюсть. Он ошеломленно смотрел на девушку.

— Вы подозреваете, что это двойная ловушка? — спросил он шепотом, кивнув в сторону карты.

Рэйвен судорожно сглотнула.

— Я полагаю, что вам следует рассмотреть такую возможность, сэр, — сказала она. Вадия внутри нее безмолвствовала.

Дардас снова покачал головой, но теперь в его жесте не осталось и следа от былого гнева.

— Если только это правда, — сказал он, — значит; мне противостоит еще более умный противник, чем я подозревал.

На губах его появилась слабая блаженная улыбка, которая больше не выглядела странной.

Шагнув к девушке, Дардас осторожно провел пальцем вдоль ее тонкого подбородка, нимало не заботясь, что их могут увидеть.

— Великолепно, Рэйвен. Вы оказали мне неоценимую услугу. И конечно же, вы правы: я Дардас. Причем сейчас я в гораздо большей степени Дардас, чем еще полстражи назад. Настало мое время. В конце концов, мой напарник не большой охотник воевать. Он попросту… слинял. Теперь я командую этим телом. Вы меня понимаете?

— Да, генерал, — твердо ответила девушка.

— Я в вас не сомневался. А сейчас прошу извинить… Мне необходимо снова посовещаться с моим штабом. Если битву на Торранских равнинах невозможно выиграть одним путем, попробуем другой.

* * *

Отойдя на небольшое расстояние, Рэйвен оглянулась на генерала. Она смотрела, как он отдает новые приказы: все движения точные и выверенные. Очевидно, та неестественность в поведении, которая так встревожила ее, вызывалась внутренней борьбой между двумя генералами. Девушке трудно было это понять: как могут соперничать два человека, живущие в одном теле? У них с Вадией подобного не происходило. Кстати, что-то давно не слышно се подружки…

«Думаю, дело в нашей абсолютной совместимости», — откликнулась Вадия.

Рэйвен была с ней полностью согласна. И вообще чувствовала, что может гордиться собой. Она совершила стоящий поступок. Указала па возможность страшной катастрофы, которую Дардас едва не проглядел. Можно даже сказать, спасла сегодняшний день.

«Скажи мне кое-что, Рэйвен», — попросила Вадия.

«Да?»

Невзирая на ночную прохладу и царящую вокруг кутерьму, девушка чувствовала, как внутри нее поселилось теплое и умиротворенное спокойствие.

«Ты любишь Матокина? — спросила Вадия. — Ты вроде бы веришь, что он твой отец… Так вот ответь, ты его любишь в качестве предполагаемого отца?»

Рэйвен растерянно моргала. Она никогда не рассматривала вопрос в таком ракурсе.

«Ну… думаю, да, — промямлила она наконец. — Раз он мой отец, то я должна его любить».

После мгновенной паузы Вадия снова спросила:

«А любишь ли ты Дардаса?»

«В качестве кого?»

«В качестве Дардаса».

Рэйвен задумалась, глядя на объект обсуждения. Вот он, совсем близко от нее, этот мужчина — умный, смелый, самоуверенный… Он так и излучает силу и неуемную жажду жизни.

«Как же его можно не любить?» — вздохнула девушка.

«Очень хорошо, — сказала Вадия. — Тогда вот что я тебе скажу. Рэйвен. Я очень надеюсь — ради твоего же блага — что тебе никогда не придется убить одного из них. Или обоих».

РАДСТАК (5)

На сей раз, принимая во внимание особые обстоятельства, она сжевала целый листок. И роль здесь сыграла не жадность наркомана… во всяком случае, не только. Важнее оказались требования момента. Обостренные чувства, крайняя осторожность. Ясность. Вот в чем сейчас нуждалась Радстак.

Она направлялась к зданию Канцелярии, шагая рядом с Аквинтом — бок о бок, нога в ногу. Боль в зубах достигла своего пика и отхлынула, появилось четкое и пронзительное ощущение окружающей действительности. Радстак проникала в самую суть явлений, глубинным чутьем постигала схему перемещения толп по улицам Каллаха. Ей открывался серый и мрачный рисунок неба, нависшего над головой.

Попутно краем глаза она отмечала движения своего спутника, чувствовала неприязнь, которую он испытывал к ее персоне. Причиной этого являлась отнюдь не измена Империи — верноподданнические чувства Аквинта не заходили так далеко. Нет, бывший шеф ненавидел девушку за то, что своим уходом в Рассеченный Круг она запустила в ход цепь событий, результатом которых и явился фатальный выстрел из арбалета на заброшенном пустыре.

Она шла молча, признавая справедливость его претензий.

Но Кот не был мертв. По крайней мере, наверняка ничего не известно. Руководитель Рассеченного Круга — тот, которого звали Менестрелем, действительно послал своего человека на пустырь за телом мальчика. Его там не оказалось. Остались пятна крови на месте трагедии, обильные путаные следы на мокрой почве, но они не отвечали на вопрос: что же произошло после того, как троица покинула безлюдный, заросший сорняками пустырь. Возможно, Кот был только ранен и сумел самостоятельно уползти оттуда. Или же кто-то пришел и унес тело?..

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});