Негатор - Алексей Переяславцев

– Если бы вы только знали, сколько раз за последнюю пару недель я ошибалась… – голосом, в котором нет ни малейшего кокетства. – Наверное, вы бы навсегда отказались от моих профессиональных услуг.

– Не откажусь, не надейтесь.

– ???

– Ваши ошибки не относились к вашей профессиональной деятельности.

– А это вы откуда узнали?

– Сработала моя противная проницательность.

– Вы совершенно несносны, я уже говорила, – очаровательная улыбка. – Спасибо за книгу. Всего вам пресветлого.

– И вам.

Мне очень хотелось начать обучать Сафара полированию кристаллов, но были задачи еще более насущные. Пришлось рассказать ему, хотя и в общих чертах, что нас, вероятно, ждет визит дознавателя, что надо втереть ему очки (разумеется, дословно перевести выражение я не мог), а для этого надо представить дело так, что мы здесь занимаемся полировкой дерева.

Идею будущий мастер подхватил на лету. Он поднял глаза к потолку, долго шевелил губами, а потом сказал, что для создания нужной картины производства ему всего и нужно, что заготовки древесины, лак, набор инструментов и фурнитура. И он, Сафар, берется все это купить на рынке. Я осторожно спросил, где мастера берут нужные породы древесины. На лице у резчика отразилось удивление, но он быстро справился с ним и пояснил, что на резные изделия идут (несколько непонятных слов), а для придания нужного оттенка древесину пропитывают (опять непонятные слова). А ведь я мог и сам догадаться. Связи с Африкой у здешних нет, так что всякий там палисандр или эбеновое дерево суть недоступны. А на резьбу идут наверняка породы, родственные нашим. Но вот угадать породу дерева по виду древесины – нипочем не возьмусь. Ну разве что бук узнаю.

Сафар уехал, а я возобновил полировку того, что начал. Это был красный гранат. Дело шло неплохо, до обеда я успел пройтись первым и вторым абразивом по всем граням. А к обеду и Сафар вернулся.

После обеда мы взялись за полировку шкатулок. Сафар опробовал несколько абразивов, выбрал лучший (по его мнению). Буквально через десяток минут передо мной уже была полированная дощечка – деталь будущей шкатулки. Отличие от неполированной было настолько значимым, что мы с Сафаром дружно решили, что продукция не может не пользоваться коммерческим успехом. По размышлении мы сочли, что пробная партия из пяти шкатулок может быть запущена на рынок в течение трех дней. И еще для вида нужно подготовить столько же – чтобы дознаватель увидел склад готовой продукции. Наконец, я строго наказал Сафару носить на лице плотную повязку, закрывающую рот и нос – для защиты от лаковой и древесной пыли. И не торопиться при полировке, когда придет дознаватель.

Теперь, пока полировальный станок занят, надо бежать к Ирине. Я планировал перевести в спирт как можно большее количество первача. По моему настоянию на соответствующих емкостях была нанесена надпись «Этанол» на чистом русском языке. К ней добавлялось лаконичное «Яд!» на местном.

Дав ценные указания Ире, я поспешил к Сафару. Мы условились, что он сделает заготовки для двух шкатулок, после чего перейдет к арифметике. Примеры я тут же и заготовил. Между делом я расспрашивал и выяснял.

– Сафар, а к какой гильдии ты сам относишься?

– Если речь о шкатулках – это гильдия столяров.

– А в гильдию подмастерья входят?

– Нет, конечно. Только мастера.

– А как стать из ученика подмастерьем?

– Надо сделать готовое изделие под руководством мастера.

– Кто же тебя объявляет подмастерьем?

– Никто. Ну если в разговоре с другими мастерами тебя упомянут в качестве подмастерья – значит, ты такой и есть.

– А что нужно, чтобы стать мастером?

Сафар крепко призадумался.

– Нужно… показать, что ты можешь стать мастером.

Тут он понял, что сказал не то, и поправился:

– Нужно показать, что ты тоже можешь сделать то, что любой другой мастер умеет.

– Это что-то вроде экзамена?

– Нет, для этого нужно показать мебель или еще чего из дерева. И чтоб не хуже, чем у других. А потом еще выставить угощение для мастеров.

– Ну а если изделие будет лучше?

На этот раз кандидат в подмастерья задумался очень надолго.

– Я про такое не слыхал. Даже не скажу, что будет.

Я мог сказать, что будет: поток злобы и зависти.

– А какой смысл вообще становиться мастером?

Сафар даже усмехнулся от такой наивности.

– Твои изделия на рынке дороже стоить будут. Изделия от члена гильдии – это значит, что покупатель получит качественную вещь.

– А кто вообще в гильдии главный?

– Первый мастер, понятно.

– Как становятся первым мастером?

– Эта должность на год. Выборы проводятся, кто больше получил голосов, тот и будет первым мастером.

– А если на следующий год победит тот же самый человек?

– Значит, он и будет первым мастером.

– А что хорошего в том, чтобы быть первым мастером?

На этот раз Сафар чуть не выронил из рук заготовку от сдерживаемого смеха.

– Почет – это раз. Уважение – это два. Влияние – три…

– Стоп, вот с этого места – подробнее.

– К мнению первого мастера прислушиваются. Если он скажет: «Да, этот подмастерье достоин звания мастера», то, скорее всего, он им и станет. И наоборот. И потом: изделия первого мастера всегда очень высоко ценятся.

Это как раз понятно: престиж – он и в других мирах престиж.

Тут я задумался. А так ли мне нужно, чтобы Сафар стал мастером и членом гильдии столяров? Не очень-то. Дело хорошее, кто спорит, но как же кристаллы? Придется провести разъяснительную работу.

– Сафар, оставь на минуту полировку. Слушай внимательно. С такими шкатулками у тебя есть все шансы стать мастером. Но имей в виду: есть нечто еще более привлекательное. Ты сможешь делать такие вещи, которые во всем этом мире только двое и делают. Сама Моана-ра сочтет за удачу купить твои изделия. Мастерская у тебя будет, без вопросов. О деньгах даже не упоминаю. Но главное: ты получишь громадное уважение со стороны всех нас и меня тоже. Спроси команду – все скажут, что я слова в реку не бросаю.

Некоторое время парень молчал.

– Командир, что ты слово держишь, это я и так знаю, да и от других наслышан. Но только скажи: что же это за штука, которую надо делать? То есть хочешь, чтоб я делал? Украшения? Оружие? Что?

– Сейчас не скажу. Сначала дождемся приезда дознавателя. Хотя нет, заготовим что надо для его приезда, а после начну показывать. Ахнешь. Но учти, делать сначала будешь самые простые вещи и одновременно учиться. А уж потом…

Заинтригованность есть. Пока этого хватит.

После ужина мой ученик удалился к себе в комнату решать примеры, а я снова взялся за полировку. Кристалл выходил очень приличный, на мой взгляд. Не стыдно выставить на продажу. Осталась последняя полировка, ее я решил отложить на завтра. Теперь сходить к Ирине, выяснить, как идут у нее дела. Как оказалось, вовсе не плохо, в активе было уже два литра продукта двойной перегонки и еще два с половиной литра – одинарной. На всякий случай я проверил качество продукта с помощью горящей лучинки (налил небольшую порцию в тарелку) – горит. На Ирину произвело волшебное действие, она распахнула глаза до отказа и прошептала:

– Горит… Как красиво… И долго так гореть будет?

Ну да, Ира ведь начинающий химик, такого почти бесцветного пламени она сроду не видела.

– Пока весь не сгорит. Этанол можно использовать как топливо, только он дорог.

Кажется, мой престиж еще поднялся, хотя я думал, что вроде и так высок. Судя по взгляду, девчонка принимает меня за ангела небесного. Не уверен, что это хорошо.

Теперь на сон грядущий не худо бы подготовить с полтора десятка примеров на завтра. Этим я и занялся.

Примерно на восьмом примере меня отвлек женский голос – Моаны, как я определил. Судя по интонациям, особо почтенная была близка к тому, чтобы кончить и прилагала все усилия, чтобы сделать это как можно быстрее. Через непродолжительное время ей это удалось.

Пришлось пожать плечами. Она взрослый – более чем! – человек и уж наверное знает, что делает.

Мои примеры уже почти были закончены, когда Моана появилась лично. К моему удивлению, ни малейших следов беспорядка заметно не было – ни в прическе, ни в одежде. Ну если не считать выражения лица.

Мне показалось, она ждет от меня вопроса. Не дождется. Мой расчет оправдался.

– Он спит. Я слегка усыпила его.

– Угу.

Молчание.

– Вы не правы, Профес. Я действительно влюбилась.

Мысленно я возрадовался. В кои-то веки Моана не сумела прочитать меня правильно.

– Представьте себе, я вполне в состоянии влюбиться – даже в моем возрасте.

Я принял это к сведению.

– Он предложил мне выйти за него замуж. Я ответила, что приму это предложение в тот день, когда он станет лиценциатом.

Придется нарушить молчание.

– Помилуйте, Моана, вы оба – взрослые люди. Там, откуда я пришел, посчитали бы, что все это – ваше личное дело. Именно такой точки зрения я придерживаюсь.