Только ты - Элизабет Лоуэлл

— Подождите, мисс. Я пойду с вами.

Ева повернулась и взглянула на высокого блондина, который манерой улыбаться, говорить и двигаться до боли напоминал Рено. Цвет глаз, правда, отличался, они были серые, не зеленые, но кошачий разрез и ясность были те же самые, отчего у нее кольнуло в сердце.

И, как у Рено, глаза Рейфа могли быть холодными, как лед, когда он был преисполнен решимости что-то сделать.

— Не тратьте время на споры, — твердо сказал Рейф. — Я иду либо вместе с вами, либо один. Я не новичок в этом деле, мне известны знаки Рено, я найду его.

Ева не сомневалась.

— Хорошо, — согласилась Ева. — Я вам признательна. Ваша сила пригодится.

Рейф пошевелил кистью. Длинный бич освободил колени Евы. Не обращая внимания на возражения Вулфа и Калеба, она схватила фонарь и направилась к входу в шахту. Рейф отбросил бич и последовал за ней, на мгновение задержавшись для того, чтобы взять лопату и фонарь.

Калеб и Вулф пошли за ними, неся третий фонарь. Джесси осталась у входа в шахту с дробовиком на тот шальной случай, если кто-то из ребят Слейтера в суматохе боя ошибочно выбрал направление для бегства.

Ева услышала, что за ней следует не один человек, оглянулась — и ощутила тепло в сердце. Хотя из-за тесноты копать мог только один человек, было много легче от сознания, что столько рук в любой момент могли прийти на помощь.

Рейф нагибался все ниже, по мере того как снижался потолок. У развилки штольни он заметил знаки, оставленные Рено.

Ева почти бежала по большой штольне, и фонарь отчаянно раскачивался в ее руках. Рейф неотступно следовал за ней, словно большая тень. Калеб и Вулф держались несколько поодаль, помечая развилки штольни своими знаками.

Мелкая пыль все еще висела в воздухе в том месте, где рухнувшая нора койота ответвлялась от основной штольни. Рейф оценил обстановку с одного взгляда. Когда он увидел кучу золотых слитков, его глаза удивленно расширились. Он бросил взгляд на Еву. Та обратила на слитки не больше внимания, чем на кучу камней.

— Проход свободен примерно на десять футов, а дальше заблокирован оползнем, — сообщила Ева, указывая на нору койота. — Я столько раз кричала, но Рено так и не ответил…

Рот Рейфа сурово вытянулся, но он лишь произнес:

— Надо мне попробовать. У меня голос намного громче.

Ева коротко кивнула. Рейф опустился на колени и осветил отверстие фонарем. По притягательности нору койота можно было сравнить разве что с могилой. Он взглянул на лопату. При такой тесноте ею можно было пользоваться в лучшем случае как дубинкой.

— Я удивлен, что Рено пролез сюда, — пробормотал Рейф. — Он никогда не жаловал темные, тесные закоулки.

— Может, его никогда не ожидало испанское золото на другом конце, — ответила Ева.

— Там есть еще? — спросил Рейф, протискиваясь мимо кучи слитков в тесную нору.

— Два слитка, о которых мы знаем. Есть предположение, что еще много запрятано где-то… По мне, так пусть они остаются здесь.

Из уст Рейфа вырвалось проклятье, когда он в конце концов пробрался мимо слитков и влез в узкую нору койота.

Ева опустилась на колени и прислонилась к стене штольни. Она чувствовала, что ее бьет дрожь. Когда Калеб коснулся ее плеча, она в испуге отпрянула.

Низким, сильным голосом Рейф позвал Рено. Ответом ему было молчание. Рейф повторил зов с тем же результатом. Ничего не дали третья и четвертая попытка.

— Кэл, Вулф, оттащите эти слитки наверх к Джесси, — сказал Рейф через минуту. — Они загораживают доступ.

Раздались удары лопатой о камень — это Рейф начал долбить завал.

— Кто-то должен отгребать камни, — произнес Калеб.

— Это придется делать Еве. Здесь двоим мужчинам не развернуться.

Вулф наклонился, осветил фонарем нору койота и разразился руганью сначала по-чейеннски, а затем по-английски.

— Он прав, Кэл. Эта распроклятая нора действительно впору лишь койоту.

Калеб нагнулся, посмотрел и начал подбирать тяжелые золотые слитки, ругаясь на чем свет стоит и поминая про связь дураков, золота и преисподней.

Рейф продолжал работать, не меняя ритма, пробиваясь сквозь рыхлые и крошащиеся породы, выталкивая отходы по бокам от себя и молясь о том, чтобы остальная часть норы выдержала.

Пока Рейф вгрызался в обрушившуюся породу, Калеб и Вулф сделали несколько рейсов на поверхность и отнесли слитки. Ева едва обратила внимание на отсутствие золота, разве что ей стало легче работать, когда она выгребала породу, освобождая место для новых отходов.

— Пришли Еву, если тебе потребуется замена, — сказал Вулф, забирая последний слиток.

Рейф что-то буркнул в ответ и продолжал долбить.

Через какое-то время сквозь щели в камнях Рейф увидел призрачный, колеблющийся свет фонаря.

— Я вижу свет! — крикнул Рейф, повернув голову назад.

— Рено там? — мгновенно откликнулась Ева.

— Не могу сказать. Потолок…

Конец фразы был заглушен обвалом камней. Вырвавшееся из уст Рейфа смачное ругательство было впору лишь матросу, а ведь недаром говорят: «Ругается, как матрос». Но и ругаясь, он продолжал долбить породу, понимая, что, возможно, роет себе могилу.

Несмотря на все старания, Рейфу не удавалось расширить нору до такой степени, чтобы протиснуться через нее. Мрачное выражение его лица, когда он с трудом выбрался назад в штольню, сказали Еве больше, чем она хотела знать.

— Чем больше я долблю, тем дальше от цели, — признался Рейф без обиняков, стирая пот с лица. — Я убираю крупные куски с прохода, а вместо них сыплются мелкие. Я проделал проход разве что для кошки, а не для мужчины моих габаритов.

— Есть следы Рено?

Рейф посмотрел на темные тени вокруг золотых глаз Евы, на ее встревоженное лицо. Он ласково погладил ее спутанные волосы.

— Дважды я думал, что пробьюсь через завал, — проговорил Рейф. — Все время продолжали сыпаться новые порции породы. Я кричал в дыру, но…

Он отвернулся, будучи не в силах смотреть в лицо Евы, на котором были написаны страдание… и надежда.

Она не стала больше задавать вопросов. Если бы Рено отозвался, Рейф услыхал бы.

— Все-таки мы сейчас, по крайней мере, знаем, — сказал Рейф, — что через нору проходит воздух, что с другой стороны достаточно места, если судить по эху, и что воздуха хватает даже для фонаря.

Ева кивнула, однако ее внимание было всецело приковано к норе койота.

— Если он не погиб сразу, — продолжал Рейф, — он или потерял сознание, или направился в другую часть шахты в поисках выхода.

— Позвать Калеба или Вулфа?

— Нет, — коротко ответил Рейф. — Ты была абсолютно права: нора — это не место для семейного человека.