Ветер перемен - Василий Владиславович Скородумов

«Мегу».

– В «Мегу»? Но зачем?

– Знаете, Олег, вам бы не помешало бы отлежаться после такого-то удара. Тем более что у вас костюм порвался. Это наша вина – мы, когда вас погружали, нечаянно зацепили и… в общем у вас на спине дыра. Небольшая, но все же. Но мы все исправим – залатаем, будет как новенький. Правда на это уйдет пару дней…

– Но у меня нет столько времени, мне нужно возвращаться обратно в метро. И как можно скорее.

– Поймите, это для вашего же блага. Вы полежите, отдохнете, вам сразу станет лучше. Тем более мы уже почти приехали.

– Но и вы меня поймите, на моей ветке экстренная ситуация. Там ждут моего возвращения. Я должен быть в метро.

– Ну, Олег, я вас умоляю, послушайте доктора. Вам просто необходимо отлежаться. Знаете, давайте поступим так: вы немного, всего пару часиков, отдохнете у нас, а потом мы вас отвезем прямо туда, куда вам надо, хорошо?

– Анатолий Яковлевич, а стоит ли из–за него бензин тратить? – подал голос Алик. Да, определенно этот тип ко мне симпатии не испытывает ни капельки.

– Конечно, стоит. Если бы не ты, он бы не сидел сейчас здесь с шишкой на полголовы и костюм цел остался. Мы перед ним в долгу теперь.

Алик обиженно фыркнул и сделал вид, что увлечен разглядыванием ногтей на руках. Мол, я с вами не разговариваю. Странный он какой–то.

Что ж, возможно Анатолий Яковлевич прав и мне действительно надо отлежаться! Голова до сих пор гудит, и вообще во всем теле чувствуется какая–то усталость. Да еще рука все никак не проходит. Надо бы спросить, что с ней, вдруг что-нибудь серьезное. Но это попозже, когда приедем.

Ждать пришлось недолго. Громкий бас Вадика возвестил о том, что мы уже на месте. Первым из машины выпрыгнул Алик, следом за ним Ира. Анатолий Яковлевич пропустил вперед меня и когда я оказался на земле, покинул кузов автомобиля.

Наконец–то я смог разглядеть машину снаружи.

Выглядело она хоть и немного нелепо, но довольно внушительно. Двухметровые толстенные колеса, теперь я уже не сомневался, действительно могли раздавить кого угодно. Цвет машины был не натуральный – было видно, что ее перекрасили в болотно–зеленый, причем сравнительно недавно.

Когда Вадик проходил мимо, я не сдержался и похвалил его творение:

– Здорово получилось, классная машина. Долго ее делал?

Вадик сначала посмотрел на меня удивленно, как на внезапно заговорившего немого, а затем смущенно почесал в затылке и ответил:

– Спасибо! Да нет, не долго, не один же трудился, нас целая бригада была. Зато знаешь какая у нее проходимость, никакие мутанты не страшны.

– Это уж точно…

Ко мне подошел Анатолий Яковлевич, взял за локоть и повел за собой.

– Пойдемте, голубчик, сейчас я вас устрою. Знаете, если бы вы так не спешили, провел бы вам небольшую экскурсию по комплексу. Многое здесь изменилось за прошедшие годы, да…

– Ну, если я не ослышался, вы сказали, что отвезете меня к метро на машине…

– Да, так и есть! Чтобы загладить нашу вину перед вами.

– В таком случае, я мог немного задержаться, и вы бы показали мне, как тут живется.

Анатолий Яковлевич улыбнулся.

– Чудно!

Мы с ним остановились перед автоматическими дверями. Разумеется, теперь они не открывались в тот момент, когда к ним подходили люди, поэтому пришлось нажать на потайную кнопку. Только тогда двери отъехали в стороны, давая нам пройти внутрь комплекса.

Поднимаясь по лестнице на второй этаж, я подбирал слова, чтобы попросить Анатолия Яковлевича о помощи. Просто не знал, как это лучше сделать.

– А можно вас спросить?

– Конечно, конечно! Спрашивайте!

– Вы же врач, верно?

– Истинно так! А в чем проблема?

– Видите ли… еще со вчерашнего дня у меня болит рука. Я думал, ушибся и скоро пройдет, но с каждым часом становится все хуже и хуже.

– Ай-яй-яй, а что произошло? – всплеснул руками Анатолий Яковлевич.

– Точно не помню, но, по–моему, это случилось тогда, когда я убегал от тараканов. Я тогда оступился и упал. Прямо на руку.

– Тараканы? Вы, наверное, хотели сказать жуки? – удивился мой собеседник.

На мой взгляд, те существа были точной копией таракана, хоть и увеличенной в десятки раз, но обсудив их с Анатолием Викторовичем, мы пришли к выводу, что говорим об одном и том же.

– Я посмотрю вашу руку. Будем надеяться, ничего серьезного не случилось.

– Спасибо.

– Да пока не за что! Вообще знаете, Олег, вы только не обижайтесь, я даже рад, что мы встретили вас! Я узнал, что мы – не единственные люди в Петербурге, в метро, оказывается, тоже есть жизнь. Десятки тысяч людей, подумать только!.. А когда отдохнете, я уверен, расскажете мне еще что-нибудь интересное про вашу жизнь. Наверняка, вам есть, что рассказать?

О да, подумал я про себя, действительно много чего могу рассказать про жизнь в метро. Одни мои приключения, начиная с вылазки на «Достоевскую» и заканчивая выходом на поверхность чего стоят. А ведь и до этого происходило немало интересного.

– Конечно, расскажу, если хотите, – заверил я.

– Очень хочу, – кивнул головой Анатолий Яковлевич.

– Ну, вот мы и пришли!

Место, в которое меня привел Анатолий Яковлевич, раньше было магазином одежды, судя по вывеске перед входом. Теперь же здесь находилось нечто вроде больничной палаты: белые стены, четыре койки, характерный запах медицинских препаратов.

На одной из кроватей лежал человек. Его состояние вызывало у меня неподдельное сочувствие. На лбу – марлевая повязка, пропитанная запекшейся кровью, правая рука на перевязи. Лицо бледное настолько, что чуть ли не сливается с наволочкой.

– Выбирайте любую кровать и располагайтесь. Снимайте свой костюм, я вам сейчас принесу чистое белье, в него и оденетесь. Как приду, так сразу разберусь с вашей рукой.

Анатолий Яковлевич ушел, а я стал стаскивать с себя химзу. В итоге остался в одних только штанах и рубашке. До чего же приятно было освободиться от неудобного костюма! Я ведь в нем чуть ли не весь день провел.

Больной, лежащий на соседней койке, чуть приподнялся, посмотрел в мою сторону, но