Ледяное пламя - Ольга Ломтева

посетить его.

— Я тоже в первый раз буду на балу, — протянула Алита, стараясь не думать о собственном возрасте.

Ада уже успела прожужжать все уши по поводу этого грандиозного события. Она охотно делилась историями с прошлых торжеств и жаждала обсудить любую мелочь: наряды, прическа, танцы, флирт. Её образ уже был продуман до мелочей: от алмазных шпилек до кружева на чулках, как если бы собиралась кому-то демонстрировать их. Поначалу Алита проявляла интерес и активно поддерживала диалог, но после недели регулярных обсуждений поясков и украшений стала отделываться короткими дежурными фразами. Разговоры на эту тему вгоняли в тоску.

Существовали и иные причины для плохого настроения: она плохо танцевала, да и вести беседы с противоположным полом так легко и непринужденно, как это делала сестра, драконица не умела. Впрочем, желание научиться такому навыку общения отсутствовало.

— А вы уже решили кому отдадите бутоньерку? Я вот не уверена… Тот, кому хочу отдать её очень популярен, — робко произнесла Ясмина.

— Что отдать? — переспросила Алита, нахмурившись. «Ада ничего не говорила об этом. Или говорила? Не могу вспомнить».

— Бутоньерку. Маленький букет люциний — желтых цветков. Символ праздника.

— А… Да… Нет, я… Я… Я не решила, — заикаясь, произнесла принцесса. Рука с ножом зависла над изогнутыми стеблями растения. Вытекший на деревянную поверхность свежий сок источал благоухающий аромат. — Мы как будто варим духи, а не отвар.

— Нужно закончить побыстрее нарезку, иначе пропахнет всё больничное крыло, — улыбнулась Ясмина. — Я вот боюсь, что мне откажут, или кто-то вручит ему букет раньше меня…

— Ох, послушай, но ведь неженатых драконов меньше, чем дракониц, да или нет? Если учесть гвардию, — Алита постаралась ускориться с нарезкой и теперь получалось не столь аккуратно.

— Приглашенных много. Из Эрты прилетят гости, а ещё из Рэйгальской империи прибудут. Так что, если из знакомых вам никто не интересен, можно сделать выбор во время бала. Он будет длиться до рассвета.

— Боюсь, я засну раньше, чем наступит рассвет, — пробубнила Алита, закончив заниматься со стеблями. Она пододвинула доску к Ясмине, чтобы драконица добавила ингредиент в котел объемом в одну кварту, где уже вовсю зеленела жижа. Принцесса уставилась в книгу, чтобы перепроверить себя. Две унции экстракта багряного льна и останется довести отвар до готовности. Темно-зеленый цвет, напоминавший болотную тину был верным знаком, что всё сделано правильно.

— А обязательно кому-нибудь вручать бутоньерку? Нельзя без этого обойтись? — спросила Алита, взяв в руки флакон с последним ингредиентом.

— Ваше Высочество, это давняя традиция. Так принято. Я не знаю… Но ведь в этом нет ничего такого. Не стоит вкладывать в этот знак внимания слишком многого. Это не признание в любви, а символ скорее симпатии, — Ясмина покачала головой. — Конечно традиция родилась из желания родителей поскорее переженить детей. Потенциальная невеста выбирала из кавалеров будущего жениха, подарив ему цветок. Но сейчас к этому относятся куда проще.

— Ну значит… Я могу никому ничего не вручать, — пожала плечами Алита, подумав, что может ничего такого в этом и нет, но сплетен будет до следующего бала.

Наблюдая за тем, как отвар приобретает характерный оттенок, драконица размышляла об услышанном. Теперь у неё появилась ещё одна причина, по которой разговоры о бале вызывали уныние.

— Послушай, а ведь я так и не спросила. А кому ты хочешь вручить букет? — спросила принцесса.

— Герберту, — пряча улыбку, Ясмина уставилась на булькающую жидкость.

— Хм… Он уделял тебе какие-нибудь знаки внимания? — поинтересовалась Алита, вспомнив тот день, когда в Громовой замок за ней прилетели королевские гвардейцы. Взгляды, подмигивания, улыбки — столь настойчивое внимание отталкивало и даже пугало. Драконица обрадовалась, когда на следующий день по неизвестной ей причине Герберт потерял к ней интерес.

— Нет. Ну то есть. Один раз подмигнул. На этом всё. Но, Ваше Высочество, он такой красивый, у него такие изящные манеры. А глаза? Голубые, как весеннее небо. Для чёрного дракона это большая редкость. А ещё ямочки на щеках, — защебетала Ясмина и раскраснелась.

— Он нравится тебе, — подвела итог Алита.

— Да, а как Герберт может не нравится? Он у всех вызывает восхищение, разве нет? Даже леди Ада дружбу с ним водит, а ведь она принцесса, — печально проговорила Ясмина. — А что вы о нем думаете? Вы с ним ходили посмотреть водяные мельницы.

— Ага, ходила, — буркнула Алита. Она не знала, как объяснить, что не стоит равняться на Аду. Сестра водила дружбу со многими дворце. А вот насчет Герберта в голове всплыл эпизод с письмом и почтовым ящиком на той улице, где цвело множество кустов сирени. Это произошло в тот день, когда принцесса первый раз оказалась в городе. Гвардеец просил не рассказывать об этом, и драконица держала слово. — Знаешь, я о нем ничего не думаю. Я мало с ним знакома. Когда мы отправились к водяным мельницам, то практически не разговаривали.

— Ясно, — кивнула Ясмина. — Смотрите, отвар почти готов.

Лечебный настой удался на славу, и Малис пообещал в следующий раз придумать более сложное задание.

Глава 28

Дождь. Тяжелые капли барабанили по скатным крышам домов и вымощенным булыжником дорогам, по зеленой листве деревьев и пышных кустов. Когда дождь прерывался, меж зданий стелился плотный тягучий туман. День за днем. За двадцать лет, прожитых вдали от родного города, Кристофер позабыл насколько дождливыми бывают первые летние недели в Вирентисе. Чуть ли не круглосуточное ритмичное постукивание природной стихии уже поднадоело. Впрочем, как и каждодневное посещение Администрариума, где его ждала неприятная рутина:

Во-первых, Норман, с его бесконечными попытками угодить королевскому посланнику во всём, постоянно интересуясь о пожеланиях и предпочтениях Кристофера. Но эта услужливость имела под собой вполне корыстное начало — генерал спрашивал совета по каждому поводу, потому что боялся допустить промах, как в случае с Западным трактом. А в случае очередного промаха мечтал разделить ответственности за него с Кристофером.

Во-вторых, Городской совет, который представлял из себя сборище людей различного толка, не умеющих совместно выполнять поставленные задачи, или хотя бы договориться. Никто из них, вероятнее всего, никогда не слышал о слове "компромисс", а если и слышал, то относился к этому, как к постыдному занятию каких-нибудь юнцов.

В-третьих, просто неимоверная гора томов уголовных дел, которая опасно росла с каждым днём. Гоббс и его приближённые, после посещения Кристофером развалин квартала, были схвачены Южной Драконьей гвардией и обвинены в государственной измене. Тюрьма Вирентиса полностью перешла под управление гвардейцев, которая стала наполнять её сначала высшими чинами городской стражи, затем средними, а потом ниточки расследования дотянулись и до отдельных не в меру