Записки средневековой домохозяйки - Елена Ковалевская

Ночью, когда двор затих, и лишь ночные лакеи да гвардейцы уже задремали на своих постах, заговорщики осторожно прошли в королевские покои. Стражи у королевских дверей не проронили ни звука — их давно уже купили, а лакеи услужливо распахнули створки…

Король не спал. Вернее он уже должен был бы спать, но задержался. Его задержала Флоренс. Она все никак не могла уразуметь, как же вычислить дробь (естественно никто не знал, что будущая королева безграмотна и ее только начал учить его величество письму и счету), и попросила Даниэля еще раз объяснить ей. Мужчина уже взмок, терпеливо объясняя девушке одно и то же. Она украдкой давно утирала пот со лба, а мясистые натруженные с детства, не чуждые тяжелой работе пальцы уже подрагивали, сильнее, чем нужно сжимая перо. Некрасивые кляксы одна за другой усаживались на бумагу, а она, прикусив губу, все пыталась понять, почему же одна третья больше, нежели чем две седьмых. Ведь семь же больше чем три, и два больше чем один. Так почему?!

Даниэль еще сильнее скособочившись, нависал над девушкой, рисовал ей круги, отрезал сектора, объяснял на примере яблочного пирога, а сам тем временем украдкой прикасался к темным шелковистым волосам, к плечам, пышущим жизнью и весной. И сам не замечал, что усердная ученица, невольно начала откидываться назад, чтобы быть ближе.

Молодые люди совсем не обратили внимания, как тихо распахнулась дверь и как насупленные мужчины в сопровождении четверых дюжих солдат вошли внутрь. Но когда на бряцание оружия король вскинулся и понял все мгновенно, то Флоренс не сразу сообразила, что происходит.

Министры, увидев нареченных вместе, скривились и даже, не утруждая себя объяснением, отдали приказ.

— Обоих!..

— Беги, — только и успел прошептать Даниэль на ухо Флоренс, как дальше события начали разворачиваться совершенно неожиданным образом.

Оттолкнув от себя короля, девушка вскочила и невероятно могучим движением швырнула стул, на котором сидела в выдвинувшихся на них солдат. Потом быстро выхватила что-то из кошеля, который висел на поясе, и направила на заговорщиков. Жутко загрохотало, словно выстелили подряд несколько мушкетов, а мужчины один за другим стали валиться на пол. Но гремело не долго. Всего лишь четыре раза дернулись руки у девушки, четверо упали на пол, но один из министров и солдат остались живы и невредимы. А больше шума от странного предмета не было, он лишь сухо щелкал. Победно ухмыльнулся министр, отдавая приказ солдату.

— Добей или тебя вздернут! — в голосе его слышалось ликование, ведь он понял, что девице угрожать ему больше нечем.

Солдат уже двинулся к королю, намереваясь обойти девушку, как…

Флоренс и дальше не стала теряться. Не раз, участвуя в потасовках, когда ковбои с соседних ранчо пытались угнать их скот, она метким броском чернильницы в голову отправила в нокаут наглого министра, а потом бросилась на так ничего и не понявшего солдата.

Возня на полу продлилась недолго. И, несмотря на то, что девушку сковывало платье, правда тут же пошедшее по швам, она просто задушила в своих медвежьих объятьях последнего из заговорщиков.

На шум уже торопились слуги, лакеи и охрана, но каково же было их удивление, когда они увидели невредимого короля, потирающего ушибленное плечо, шестерых мужчин на полу, одного из которых мертвой хваткой сжимала невеста короля.

Этот случай стал поворотным моментом, еще больше укрепив чувства молодых людей друг к другу. Они, уже больше не скрываясь, показывали их. Пошли разговоры о свадьбе, портные уже начали шить невесте платье, как тут разразилась новая трагедия. Нареченная короля пропала — в одно утро ее не оказалось в спальне. Уже к вечеру обыскав весь дворец и его предместья, опросив слуг, выяснили — девушку увезли в неизвестном направлении.

Противники начали довольно потирать руки — все — король ее никогда не найдет. Те, кто не желал свадьбы короля на иномирянке постарались на славу. Государи соседних государств возликовали — король рискнул связать себя с пришлой и теперь проиграл — так или иначе, но страна достанется им на растерзание.

А Даниэль поседел. За день молодой король на половину стал седым. Не взирая на больную спину, он приказал снарядить отряд и, возглавив его лично, отправился на поиски.

История умалчивает, чем руководствовался король, к чему прислушивался, но он, как собака, взявшая след, по прямой нити тянул всех в одном направлении. Иногда резко его менял, но все с той же уверенностью продвигался вперед. И пару недель спустя, когда лишь силой воли и веревками он мог удерживать себя в седле, подъехал с отрядом к заброшенному выселку.

— Обыскать! — хрипло приказал он, и принялся развязывать путы, что помогали держаться ему на лошади.

Гвардейцы из отряда уже начали прочесывать местность. Тут же послышался звон клинков, одинокий выстрел. Король лихорадочно заторопился. Сердце звало его в заброшенный дом, только туда ему нужно было. Не взирая на опасность, не смотря на то, что мог в любую секунду погибнуть сам, он рвался лишь туда.

Верный капрал, что неотлучно был при монархе, первым рванул туда, куда стремился король.

Когда его величество на нетвердых ногах добрался до распахнутой двери, его взору предстала картина — один мертвый похититель, истекающий кровью, но весьма довольный капрал, и измученная, осунувшаяся, с синяками на лице Флоренс, которая даже связанная продолжала удерживать второго похитителя, попросту навалившись всей своей массой.

Королевскую свадьбу сыграли вскорости. А после же с благословения церкви Флоренс помазали на трон, дав ей имя — королева Флоренс Пришедшая. Венценосная пара жила счастливо, через год у них родился ребенок, будущий наследник трона — Филипп Пятый, а еще через два девочка — принцесса Гвендолин. Супруги старались не расставаться, и с трепетом и нежностью, несмотря на свою непохожесть, любили друг друга всю жизнь. Даже пятнадцать лет спустя после их брака, когда король заболел, и после ему отказали ноги, к тому времени ставшая не только еще больше, но еще и сильней — Флоренс стала лично переносить короля на кровать, никому не доверив ухода за ним, Она даже как смогла, продлевала ему жизнь, лично проверяла все микстуры и пилюли, которыми пичкали короля лейб-медики. А попутно железной рукой, а то и вовремя вспоминавшимся крепким словцом, вправляла мозги не в меру распоясавшимся министрам и канцлерам.

Даниэль умер, когда сыну исполнилось семнадцать. Юный король вынужден был взойти на трон раньше срока. Однако мать оказывала ему всестороннюю поддержку. Стоя за троном, она, теперь навсегда облаченная в траур, скорбящая по умершей любви, когда было необходимо, стальной волей сдерживала наглецов и подхалимов, которые пытались затуманить разум юному монарху.