Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник) - Андрей Константинов

«А вот ножки Алиски, очень может быть, и вообще никогда не ступят на палубу героической посудины», – с легкой грустью подумалось вдруг Андрею. И дело здесь было не только в ликвидации института пионэ́рства как такового. Просто после приснопамятной гламурной вечеринки, проводившейся на «Авроре» полтора месяца назад, сам для себя Мешок решил, что больше никогда в жизни не поднимется (и, соответственно, не поведет своего ребенка) на борт корабля, запятнавшего себя столь позорным действом, после которого любой приличный корабль давно бы уже сделал харакири путем открытия кингстонов[14].

Сегодня по агрессивно-назойливому настоянию супруги Мешок вынужден был потащиться после работы на дачу тестя, где последние полторы недели зависала Алиска. Два дня назад к супруге прикатила погостить двоюродная сестра с племянницей, и Андрею была поставлена задача: срочно вернуть дщерь в отчий дом, дабы обеспечить свалившееся как снег на голову чужое дитё партнершей для игр.

Путь на дачу лежал через Купчино, и, прознав о том, Крутов попросил подкинуть его в адрес на улице Димитрова, поскольку в данный момент крутовская кобылка немецкого происхождения чалилась на станции техобслуживания по причине нарисовавшихся проблем с карбюратором.

Женя Крутов слыл человеком начитанным, а потому частенько оказывался весьма интересным собеседником – спорить с ним одно удовольствие, всё равно как решать сложнейшие шахматные партии. Вот только сейчас, после тяжелейшего рабочего дня, да ещё по такой жаре, втягиваться в словесные баталии и ломать копья, обсуждая в принципе не решаемые вопросы космического масштаба, Андрею совершенно не климатило. Тем не менее в какой-то момент вербальный вызов был брошен. Так что теперь приходилось соответствовать и невольно реагировать…

– …Не знаю, Женка. Вот честное слово – не знаю! Вот сейчас вроде как наши настаивают-оправдываются, что всё дело в нищенской зарплате. Но помилуйте! И что теперь? Помнишь, в своё время в ходу была шуточка про «пистолет выдали – крутись как хочешь»? Всё, чего-то как-то она меня больше не веселит.

– А я тебе о чём и толкую! Раз пошла такая пьянка, считаю, все должны быть поставлены в исходно равные условия: и наши, и ваши. Пускай вносят соответствующие дополнения в УК, в статью 61-ю, где говорится про смягчающие обстоятельства, и всё будет по-честному. Все дружно станут крутиться – и менты, и штатские. И вот тогда живые позавидуют мертвым. Оно, конечно – поначалу будет страшно. Но зато интересно.

– Думаешь, именно так и произойдёт?

– Забьёмся?

– Ага, «нашёл фраера с тобой играть! У тебя ж в колоде девять тузов!» – улыбнулся Мешок.

– Что, приссал? А вот мы не ссым с Трезором на границе. Пойми, Андрюх, штатские – они ведь такие же, как мы. Просто у них «доку́мента» – ксивы с табельным оружием – нет. А так, и мы, и они находимся равно в той же степени деградации, что и все эти «Грибковы-Евсюковы»[15]. Причём очень может быть, что в случае со штатскими ситуация ныне гораздо более запущенная.

– Чего вдруг?

– Штатских по-прежнему «имут», вот только они более уже не «крепчают». Разве ты сам не замечаешь, что времена люто изменились? То, что раньше наблюдалось исключительно в отдельно взятой Чечне… – ладно, возьмем шире, на отдельно взятом Северном Кавказе, – медленно, но верно расползается по всей стране. Народ практически дозрел до того, чтобы взяться за топор.

– Глупости! Никто ни за какой топор не возьмётся. Ментальность у нас не та.

– А при чём здесь ментальность? Если это произойдет, то произойдет исключительно на уровне животных инстинктов. Ибо, если население поголовно не в состоянии защитить себя, кто же тогда защитит детей? Чтоб они были здоровы и, не дай бог, не пошли в милиционеры!.. Так, Андрей, здесь налево.

– Хорошо, делаем налево, – Мешок перестроился и вывернул с Димитрова во двор. – И всё равно, Жека. Всё что ты говоришь, оно, в принципе, правильно. Вот только принципы твои, они как-то не слишком согласуются с твоими же поступками.

– А у меня вообще нет никаких принципов, у меня только нервы.

– Как сказал!

– Это не я, это Акутагава сказал… Андрей, вон там, у следующей парадной… Всё – стоп, это здесь. Ну, спасибо, что подбросил.

– А кто тут у тебя, если не секрет? Подруга жизни? Знойная женщина французского лейтенанта?

– Наши жёны – пушки заряжены, – невесело усмехнулся Крутов и пояснил неопределённо: – Так, знакомый один живёт. Приболел малость. Надо бы проведать.

– Ну, больного проведать – это святое… Ладно, Жека, тады до завтра. Постараюсь вернуться обратно по утряни и по холодку, но на всякий случай предупреди Холина: ежели подзастряну, пусть начинает проводить инструктаж по Ковелиной без меня.

Дождавшись, когда Андрей развернется и уедет, Крутов направился к подъезду. Грозно смотревшийся издали навороченный домофон на деле являл собой всего лишь выгоревшую панель с кнопками. Сама начинка отсутствовала и, похоже, с незапамятных времен. Женя вошел в густо пахнущий кошками и ночными неприятностями подъезд и, глянув на наскально-лифтовую живопись, в очередной раз предпочёл преодолеть четыре лестничных пролета на своих двоих. Береженого бог бережет. В смысле, подвисать между небом и землей в этом не внушающем доверия потенциальном объекте атак охотников на цветмет, совсем не хотелось.

– Эй, хозяева! Пиццу на дом заказывали?!! – преувеличенно бодро крикнул Крутов, открывая своим ключом обитую облезлым дерматином дверь и вслушиваясь. Столь же бодрого ответа не последовало. Впрочем, на самом деле Женя на него и не рассчитывал: бодростью в этой квартире не пахло последние месяцев пятнадцать…

Санкт-Петербург,

30 июля 2009 года,

четверг, 19:46

…Скрепя сердце, в самый последний момент полковник Жмых всё-таки дал добро на проведение общевойсковой операции «Засланная казачка», и сейчас маршрутка «гоблинов» везла заметно нервничающую Светлану на встречу с господином Батынковым. К этой минуте изображающие влюбленную парочку Наташа и Тарас уже находились в ресторане, он же – место встречи, которое изменить нельзя, на Старо-Невском. Где Шевченко опрометчиво, но по-гусарски сделал солидный заказ, существенно облегчив тем самым отдельческую «девятку»[16] июля месяца.

– Всё, есть контакт, можно снаряжаться, – с удовлетворением констатировал Вучетич, закончив колдовать с ноутбуком, и протянул Ольге миниатюрный радиомикрофон.

– Мужчины, а ну-ка дружно смотрим в окошки!

Мешок и Виталий послушно отвернули головы. При этом хитрющий Вучетич повернулся так, чтобы иметь возможность следить за происходящим через водительское зеркало. Ольга жестом показала девушке: дескать, давай, раздевайся. Та расстегнула блузку, и Прилепина принялась прикреплять радиомикрофон к чашечке бюстгальтера, ревниво отметив при этом, что такое шикарное белье лично она с некоторых пор позволить себе не может.

– Готово. По-моему, получилось абсолютно незаметно.

– Но всё равно, по возможности, с клиентом лучше не обниматься, – напомнил Виталий и, снова уткнувшись в ноутбук, попросил: – Светлана Аркадьевна, скажите что-нибудь.

– Что сказать? – не поняла чего от неё хотят Ковелина.

Впрочем, этого от неё сейчас и не требовалось.

– Всё в порядке, Андрей. Акустопуск работает.

– Кто работает?

– Функция автоматического включения записи на голос.

– Так бы сразу и сказал. Вечно корчишь из себя задембелевавшего ботаника, – проворчал Мешок. – Светлана, ну как вы? В порядке?

– Вроде бы да.

– Вроде – у бабки в огороде. А нам с вами нужно в самый аккурат. – Андрей глянул в окно, ориентируясь на местности, приказал Афанасьеву: – «Всё, Сергеич, тормози. Ближе не нужно», – и взялся за мобильник: – Тарас, вы на месте?.. Понял тебя. Батынков появился?.. Что? Вдвоем?.. Хорошо, глаз с них не спускайте. Если его связь будет уходить раньше, обязательно дай знать. Всё, наша клиентка уже направляется к вам.

Мешок убрал телефон и, постаравшись придать голосу максимум спокойствия, обратился к Ковелиной:

– Ваш выход, Светлана. Спокойно, уверенно, без мандража. Наши люди и внутри, и снаружи, так что бояться вам нечего. Если Батынков будет предлагать отвезти вас домой, мягко, но настойчиво отказывайтесь. Выходите из кабака, переходите Невский и начинайте ловить машину. Рядом с вами тормознет серый «фольксваген», номер… Сергеич, какие номера у Крутова?

– А717АЕ.

– «Фольксваген», А717АЕ. Запомнили? – Девушка обречённо кивнула. – Ну, тогда с Богом…

* * *

Заведение, в котором Батынков назначил встречу Светлане, по статусу своему если и не дотягивало до премиум-класса, то совсем чуть-чуть. То был просторный двухуровневый ресторан итальянской кухни, стилизованный под роскошное итальянское палаццо XIX века: мягкие пастельные тона, изысканные аксессуары, тяжелое столовое серебро от Калегаро и тонкий лиможский фарфор. Словом, идеальное место для деловой встречи или романтического ужина. В части второго необходимую атмосферу поддерживала живая музыка, представленная арфой и виолончелью.