О детях и прочей нечисти - Аноним Кикиморра

-- Да у меня тоже не особо, -- кривится Янка, -- но драку начал не он... Ладно, ты тогда займёшься, хорошо? А то у меня через десять минут приём начинается.

-- Конечно, -- киваю. -- Кир, пошли.

Ребёнок мрачно плетётся за мной, не пытаясь вырывать руку из моего крепкого захвата. Тем не менее, я стараюсь не терять бдительность, а то как бы не рванул куда. В то же время пытаюсь придумать, что буду ему говорить. По сути-то я уже всё придумала, но надо ведь преподнести это так, чтобы возымело действие. А то повадился тут кое-кто рёбра ломать случайным прохожим. Муданжские законы я знаю плохо, тем более, что они сейчас сильно меняются, но вполне уверена, что несовершеннолетнему князю ничего не грозит за хулиганство. Тем не менее, он не всегда будет несовершеннолетним, да и кроме Муданга в мире существуют планеты, и там ему подобные штучки не сойдут с рук так легко.

Не сказать чтобы я была прям-таки специалистом по работе с трудными подростками. Не могу даже похвастаться, что когда-либо интересовалась этим вопросом: и я, и мой братец были вполне обычными детьми и не требовали специального подхода. Маман тоже не сильно напрягалась с воспитанием, а вот от бабушки она нас прятала. С другой стороны, очень трудно ничего не знать о воспитании детей, когда живёшь на Земле. Даже если нарочно стараешься увильнуть от этого знания. Для начала, в двадцать один год все сдают экзамен "зрелого отношения", по результатам которого тебе, в частности, позволяется или не позволяется растить детей без помощи специальных организаций и наблюдения опытных психологов. Конечно, в него входят только самые основные вещи, и сдать его нетрудно, но всё-таки, я считаю, это более убедительная подготовка, чем как у Арона -- сначала отец-тиран и всепрощающий старший брат, а потом полная свобода действий.

Гнетущая тишина по дороге до дома действует на Кира положительно: он нервничает всё больше. Так-то. Прохожие с интересом смотрят вслед суровой Хотон-хон, влекущей волоком бледного юнца. Сочувственно смотрят -- не знаю только, кому сочувствуют больше. Но вот мы и дома.

Впихиваю Кира в кресло, сама сажусь напротив.

-- Расскажи мне, пожалуйста, что ты сегодня сделал не так.

Он сглатывает.

-- Ну, я... взял без спроса...

-- Правильно, -- перебиваю. -- Что ещё?

Кир поджимает губы и молчит.

-- Подсказываю, -- говорю. -- Ты уже в этом месяце один раз этим отличился.

Кир угрюмо сопит, потом высказывается:

-- Я ему за дело навалял! Вы бы слышали, что он о вас говорил!

-- Я знаю, что он говорил, -- отвечаю спокойно. -- И он не один такой и даже не первый. Про известных людей всегда говорят гадости, привыкай. Я, конечно, польщена, что ты с таким рвением отстаиваешь мою честь, -- делаю драматическую паузу, наблюдая, как ребёнок краснеет, забавно, от шеи вверх, -- но я бы предпочла, чтобы ты не бил людей. Даже взрослых. Даже знающих. Сам подумай, ты вклинился в чужой частный разговор и серьёзно избил человека!

-- А что, отец бы на моём месте мимо прошёл? -- огрызается Кир.

Я прикидываю, как бы это выглядело в исполнении Азамата.

-- У тебя с твоим отцом немного разные весовые категории. Ему обычно достаточно на человека посмотреть определённым взглядом, чтобы тот бежал организовывать свои похороны.

-- Ну извините, я рожей не вышел! -- фыркает Кир.

-- Ты мог бы вместо драки намекнуть, что Император будет не в восторге, если узнает, как тут отзываются о его жене. Я думаю, этого бы хватило, чтобы вправить мозги большинству местных.

-- Пускай слабаки ябедничают, -- ворчит Кир.

Он совсем не чувствует вины. Нисколечки. И если бы он просто заехал этому придурку, чтоб было больно, то был бы прав. Но сотрясение мозга и кровотечение в брюшной полости -- это крутовато за случайно оброненное в личном разговоре стандартное оскорбление, тем более, что мужик скорее всего повторял чужие слова, чтобы уговорить приятеля, а на самом деле может и вовсе не иметь по моему поводу никакого мнения. И естественно он не стушевался при виде нервного паренька. Кто ж знал, что у Кира железный кулак!

-- Как ты считаешь, -- спрашиваю, откидываясь на спинку кресла, -- насколько этот человек важен для общества? -- Поскольку Кир хмурится, я поясняю. -- Ну, грубо говоря, кому он нужен? И сильно ли?

-- Да никому, -- бросает Кир. -- Кому он может быть нужен, знающий? Да у него даже детей нет, я думаю, законных уж точно. Он если и нужен, то каким-нибудь сволочам.

-- Замечательно, -- говорю. -- А теперь подумай вот о чём. Ты его отделал на крыльце Дома целителей. Тут же целитель Дэн, специально прилетевший с Земли, чтобы спасать тяжелобольных муданжцев, бросает всё, отменяет приём и занимается этим никому не нужным знающим. Ему отводится место в палате, которое мог бы занимать чей-нибудь больной ребёнок, на него тратятся лекарства, которые стоят немалых денег и долго ехали с Гарнета. И в итоге ещё, скорее всего, твой отец будет оплачивать его лечение, в качестве компенсации. Ну и скажи мне теперь пожалуйста, кому ты сделал лучше?

-- А зачем его вообще лечить? -- хмурится Кир, но я вижу, что ему наконец-то становится не по себе.

-- А тебе так не терпится стать убийцей? -- я поднимаю бровь. -- И ты считаешь, что за случайно повторённые сплетни надо убивать?

-- Да он не помер бы, -- неуверенно говорит Кир. -- Я ему только два раза вмазал...

-- Иногда и одного достаточно.

-- Ну... Я силу не рассчитал.

-- И за это тебя должны все простить? А он вот не рассчитал, что ты мимо проходить будешь, ты его как, простил за это?

-- Я... Я вас защищал! -- обороняется до последнего Кир.

-- Это я понимаю. Но я ещё вот что понимаю: три дня назад ты бросил учиться. С тех пор ты серьёзно избил двух человек. Это вообще как, для тебя нормально?

-- Не-ет, -- шепчет Кир, глядя в пол.

-- Вот и мне казалось, что нет. Выводы?

После небольшого молчания, он выдавливает, как приговор:

-- Я опять должен учиться?

-- Ну, -- я морщу нос, -- учиться в качестве наказания -- дело бесполезное. Но ты совершенно точно больше не гуляешь один. Это ясно?

Мне кажется, он вздыхает с облегчением. Быстро кивает.

-- По-хорошему, надо было бы тебя посадить на виду у отца, и чтобы ни шагу без разрешения. Но я обещала, -- повышаю голос, заметив ужас в глазах подсудимого, -- что тебе не придётся с ним разговаривать. Поэтому будешь под наблюдением у меня. И без дела тоже не останешься, надо же направить твою энергию в мирное русло.

Выдержав паузу, я набираю Эцагану.

-- Зайди ко мне на минуточку, дело одно обсудить.

-- Я тут с капитаном занят, -- хихикает Эцаган.

-- Значит, вместе с ним зайди, он тоже захочет знать про Кировы художества.

Видимо, у Эцагана включена громкая связь, потому что я отчётливо слышу стон Азамата:

-- Ну что ещё-о-о?!

-- Иди-иди сюда, -- усмехаюсь. -- Узнаешь много интересного.

Через минуту они являются. Кир съёжился в своём кресле, как будто пытается врасти в спинку. Я в двух словах рассказываю о его подвиге.

-- Кир! -- восклицает Азамат с таким праведным гневом на лице, что хоть ещё один парадный портрет рисуй. -- Ты о чём думал вообще, хуже Лизы!

-- Э? -- удивляюсь я.

-- Я понимаю, она знающего отличить не может, но ты-то куда смотрел?! Он же мог тебя как угодно заворожить, балбес ты маленький! Ты себе вообще представляешь, что такое -- иметь во врагах знающего?!

-- Всё я отличил! -- возмущается Кир, временно обретя опору. -- Я прекрасно понимал, что он знающий, только мне на это плевать со скалы, на меня их сила не действует, хоть обколдуйся!

-- Это ты с чего такое решил? -- интересуется Эцаган, с ироничной улыбкой наблюдающий нашу семейную сцену.

-- С того! По опыту знаю! Что думаете, я со знающими не лаялся?

Азамат задумывается.

-- Ты серьёзно считаешь, что они тебе не угроза?

-- Серьёзно, -- мрачно подтверждает Кир. -- Пробовали, не выходит. Да спросите сами эту женщину, которая драку видела. Он меня связать попытался, второго связал, а на мне верёвки рвутся. И не только верёвки, ничего на меня не работает.

-- Ты это после благословения Ирлик-хона проверял? -- уточняет Азамат.

-- Да причём тут ваш Ирлик-хон! -- отмахивается Кир. -- Это давно уже, с детства.

-- Вот как, -- Азамат потирает губу. -- Ну ладно, этот интересный феномен мы ещё проверим. Но, Кир, это никуда не годится, ты не можешь просто подходить на улице и бить людей...

-- Азамат, -- мягко прерываю я. -- Я с ним уже побеседовала на этические темы. Думаю, он хорошо понял, что именно сделал не так.

Кир яростно кивает.

-- Э-э, да? -- Азамат несколько теряется. -- Ну хорошо... И ты думаешь, он больше не будет?

-- Я думаю, что нашла себе телохранителя.

Эцаган прыскает со смеху. Кир округляет глаза.

Азамат смотрит на меня, как будто ждёт, что я усмехнусь или намекну, что это шутка. Не дожидается.

-- Лиза, ну ты же не всерьёз...

-- А почему нет? Многие из твоих первоклассных ребят могут избить знающего? А так и я смогу проконтролировать, чтобы он чего не натворил. Пускай делом занимается. Можешь ему выделить за это оклад. Кстати, Эцаган, как по закону с пострадавшим расходимся? Кто виноват?