Возлюбленная - Питер Джеймс

А Тони Росс ни минуты не тратил зря, сразу получил результаты тестов. Уж не потому ли, что он был обеспокоен больше, чем делал вид? Эпилепсия? Или что-то похуже? Не солгал ли он насчет опухоли мозга?

Осенняя муха билась о стекло. В почте оказались главным образом счета. Она попыталась сообразить, что за материал они заказывали в отделе доставки. Планы, планы… Чарли почувствовала волну грусти, когда подумала о тех планах, которые они с Томом строили по поводу дома. По поводу их новой жизни здесь.

Дорогая, это я. Пожалуйста, позвони мне…

Да пошел ты в жопу!

Надорвав следующий конверт, Чарли увидела новый бланк Главной регистрационной службы. Требовались подробности из ее свидетельства об удочерении при рождении. А где оно было? В каком-то конверте вместе с ее паспортом, со свидетельством о прививках и разными прочими клочками и листочками. Она положила его в надежное место, когда они переезжали. Черт подери! Она не могла сосредоточиться. Кажется, в одной из больших картонных коробок. Но в какой? В мансарде.

Барбара Джаретт. Ум. 12 августа 1953 г.

Кто же ты была? Кто ты была такая, Барбара Джаретт?

Дорогой Камень, я люблю его. Пожалуйста, верни мне его. Барбара.

Так это ты?

Чайник молчал, никакого тока, разумеется, нет, а газовая плита тоже была выключена. Она подошла к верхушке лестницы, ведущей в подвал.

– Простите, но я не могу приготовить чай при отключенном токе, – крикнула она вниз.

– Включу минут через десять, – прокричал он.

Она забралась по лестнице и толчком распахнула дверь мансарды. Из маленького окна в дальнем ее конце, справа, вливалось как раз достаточно света, чтобы видеть все вокруг. А вот слева становилось все темнее. Чарли с трудом различила резервуар с водой. Дыры в крыше заделали, и света теперь не было. Пыль щекотала нос, и Чарли подавила позыв расчихаться. Потолок был ниже, чем она его помнила, да и стены поуже. Помещение казалось большим и в то же время вызывало чувство страха.

Деревянные упаковочные ящики и большие картонные коробки были в беспорядке свалены грузчиками около окна, и Чарли пришлось несколько минут все это упорно подвигать, прежде чем она отыскала нужную коробку. По двум ее сторонам виднелась надпись фломастером: «ЛИЧНЫЕ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ».

Она наступила на что-то мягкое, издавшее хрустящий звук. Это была дохлая мышка с частично уже разложившейся мордочкой. В желудке у Чарли забурлило, и она отпихнула мышку ногой за упаковочные ящики, чтобы Бен не смог до нее добраться.

Порыв ветра сотряс окно в раме, и что-то покатилось по крыше. Содрав пленку с крышки нужной коробки, Чарли открыла ее. Верхняя половина была полна старой одежды, странной старой одежды в пластиковых мешках, сохранившей запахи прошлого. К одежде, аккуратно отглаженной и сложенной, были пришпилены английскими булавками квитанции из чистки. Эту одежду Чарли не носила долгие годы, она была припрятана для… какого-нибудь дождливого дня? Для вечеринок в маскарадных костюмах? Или ее припрятали потому, что в ней скрывались ее родовые корни?

Чарли отыскала расклешенные джинсы, мини-юбку, маленькую деревянную коробочку, полную бусинок и модных среди хиппи колокольчиков, высокие белые пластиковые сапожки, вельветовую шапочку, пластиковую сумку, полную значков типа: «НИКСОН ЗАСЛУЖИЛ ИМПИЧМЕНТ!», «УЗАКОНИТЬ МАРИХУАНУ!», «Я БАЛДЕЮ!»…

Послышался звук, как будто шаркнула чья-то нога, и Чарли внимательно посмотрела на тени в дальнем конце мансарды, в темном конце, с вырисовывавшимся там силуэтом емкости с водой, но так ничего и не разглядела.

Порывшись в коробке, она нашла полиэтиленовый мешок, обмотанный несколько раз эластичной высохшей лентой, разорвавшейся, когда Чарли разматывала ее. Она перевернула упаковку вверх ногами, полиэтилен стал растягиваться, и она смогла заглянуть внутрь. Письма и открытки. Одна из открыток была покрупнее остальных. Этакая валентинка[16] с угрюмым маленьким человечком на передней стороне, державшим в руках огромное красное сердце. Внутри открытки почерком Тома было написано: «Моей вечной Возлюбленной».

Слезы соскользнули с ее щек, и, сложив открытку, она опустила ее в мешочек.

Что-то задержало ее взгляд в этой тени. Какое-то движение. Она отступила назад. Что-то там двигалось в тени.

Потом она сообразила, что это была ее собственная тень, потому что она стояла в лучах света.

Это произошло быстро, неожиданно. Раздался щелкающий треск, вроде удара кнутом, – и ее правая нога провалилась сквозь пол до самого бедра. Чарли упала вперед, звучно ударившись подбородком о прогнувшиеся под ней доски пола.

Испуганная, пытаясь сообразить, что же произошло, она оперлась руками об пол и пригнулась сильнее. Доска снова издала оглушительный треск. Теперь Чарли задыхалась в панике. Рывком выдернув ногу из дыры и не пытаясь подняться, она перекатилась по доскам к двери, где пол был вроде бы прочным, и поднялась на ноги. Потирая поцарапанную ногу, она обнаружила, что колготки разорваны в клочья.

Внезапно Чарли почувствовала запах духов. Мансарда прямо-таки воняла ими. Крепкие, едкие мускусные духи. Повеяло сквозняком. Электрик прокричал снизу:

– Эй, миссис Уитни? Я собираюсь снова включить ток.

33

В стеклянном подсвечнике на столе горела свеча. Она расположилась у большого неразожженного камина с серой мраморной облицовкой, напоминавшей могильный камень. В маленьком ресторанчике было тихо. Кроме них в зале сидели еще две парочки и шепотом переговаривались.

Чарли зевнула, прикрыв лицо своим меню: усталость накатывала на нее волнами. Хью, в отличие от нее, выглядел бодрее, чем обычно. Сегодня вечером, казалось, он особенно тщательно приводил в порядок свою внешность: волосы были причесаны, чистые ногти, по которым явно долго гуляла щетка, и, наконец, отутюженная одежда.

В течение получаса смущенная и возбужденная Чарли решала, в чем ей пойти, надевала и снимала то одно, то другое, желая выглядеть привлекательнее. Она почувствовала себя гораздо лучше и увереннее после того, как приняла душистую ванну, сделала макияж, надела красивый топ на бретельках, брюки и белую атласную курточку, открытые туфли и массивное, похожее на цепь, ожерелье. Теперь, после новой порции джина с тоником, ей стало почти совсем легко на душе.

– Что-то вы сегодня очень спокойны, – сказал Хью. – Должно быть, сильно испугались, обнаружив, что ваш гипнотизер умер таким вот образом… это просто ужасно.

– Да уж. И еще похороны миссис Леттерс…

– Вы до сих пор вините себя?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});