Штурм Брестской крепости - Ростислав Алиев

4.10. Начальнику инженерных частей корпуса отдан приказ: так как мост у Коденя взят неповрежденным, в полосе 34 I.D. начинают сразу с 16-т моста. Начинается и наведение моста у южной окраины цитадели.

4.12. 34 I.D: переправляется I/I.R.80. Начинается строительство паромов.

По-видимому, увлекшиеся стрельбой по бойцам 84 сп, немцы отказались от прочесывания выглядящего покинутым здания пограничников.

Поставив пулемет на первом этаже у двери, ведущей во двор погранзаставы, Еремеев открыл огонь. С такого расстояния промахнуться трудно — пулеметные очереди посекли тела многих и многих солдат III/135[607], добивая раненых и разрывая свежие трупы. Вопли, метания… 8–10 минут — и уйти удалось единицам.

Долотов, находящийся у своей казармы, слышал отчетливо, как в дело вступили пулеметы — «огонь велся сплошным и шквальным».

Неизвестные у Тереспольских уже начали бой, а 33-й инженерный, подавленный событиями, еще молчал: вновь очутившись среди беготни и хаоса, разбуженной войной казармы Долотов не знал, к кому обратиться — из средних командиров был только дежурный по части младший лейтенант Коротков. Видно было, что в обстановке он еще не разобрался.

Предпринятые сразу же попытки послать по одному-двое связных, в ДНС (там, в 4 двухэтажных зданиях перед Восточным фортом жил и.о. комполка майор И. Н. Смирнов, мл. лейтенанты Пятаев, Терехов и Пешков) проваливались — связные погибали, даже не доходя до поливаемого огнем со всех концов Трехарочного.

Но многие уже пришли в себя: «Из построившихся в коридоре красноармейцев быстро выбирали неодетых и полуодетых и отсылали в комнаты для приведения в порядок. Всем распоряжались младшие командиры-комсомольцы. Строй был шумный. Состав красноармейцев делился на группы, которые занимали оборону у окон[608]. Вооружены были только винтовками с примкнутыми штыками и без патронов»[609].

Однако пока стрельба велась только немцами с валов — штурмовые группы 12-й роты, залегшие на пкт 145-м, в горячке дали несколько очередей по широким окнам 33-го инженерного — несколько раненых и убитых уже лежали на полу.

…Сразу же по погранзаставе наугад ударило несколько выстрелов из кольцевой казармы — сектор у Тереспольских оказался последним оплотом немцев на Центральном острове, не считая оказавшихся с этой минуты в окружении столовых комсостава, 33-го инженерного полка и церкви. «Что ж, порешим и их». Еремеев и Алексеев тянут «Максим» на стол в кабинет Кижеватова, направив его на проход Тереспольских ворот. Чудом сохранившиеся занавески позволят остаться невидимыми какое-то время.

На крыше погранзаставы залег снайпер Голубцов.

Но пока у Тереспольских — затишье.

…Итак, маятник уже шел в обратную сторону. У Буга, на Западном острове, группа Черного — Мельникова уничтожила, сцепившись врукопашную, обложивших казарму шоферских курсов (пкт 242) солдат 11-й роты, превосходя их почти втрое. Что дальше? Выводить машины? Но слышно, как у Тереспольского моста, единственного связывавшего остров с «большой землей», идет бой. Пока решили так — Черный, считающий, что все происходящее — нечто временное, остается здесь же, у гаражей. Мельников, собрав курсантов, пошел к Тереспольским воротам, но дошел лишь до здания транспортной роты 17-го погранотряда (у пкт 255[610]). Видимо, его остановила вторая волна атакующих подразделений батальона гауптмана Праксы.

О происшедшем на Центральном острове не знает еще никто в штабе полка или тем более дивизии. Не знает даже ведущий вторую волну сам командир батальона — Пракса…

Его решение лично возглавить атаку диктовалось не только стремлением вдохновить солдат личным примером или свойственной Праксе храбростью — в вермахте при прорыве обороны командир батальона был обязан находиться в передовых подразделениях[611]. Его задача — своевременно подтянуть тяжелое оружие, указать ему цели, а в решающий момент — личным примером увлечь атакующих.

Особо это необходимо при атаке второго эшелона — ключевом моменте боя. Он, подтянутый к передовой, вводится там, где атака развивается наиболее успешно — и добивается решающего перелома. Командир батальона при этом лично вводит в бой резервы.

Вот и сейчас — Пракса полон решимости переломить ситуацию.

4.14. 45 I.D. сообщает, что железнодорожный мост обследовали на подрывные заряды — он свободен. По неподтвержденному сообщению, русский начинает вести заградительный огонь. До сих пор еще никакого существенного вражеского сопротивления.

4.14. Секретарь Брестского горкома ВКП(б) Коротков направляет около 40 коммунистов, скопившихся в подвале обкома — в основном работников партийно-советских органов, в облвоенкомат — вооружиться и занять оборону.

4.15. КП 45-й дивизии. Продвижение идет успешно — штурмовые орудия соседней дивизии идут по железнодорожному мосту. КП наступающих пехотных полков, A.R.98 и саперного батальона переносятся через Буг.

…На Южном положение без изменений. Батальон Ульриха перестреливается с русскими в кольцевой казарме, вероятно, скоро начнет прочесывать остров — в его рощах, похоже, прячется их немало.

А вот на Северном положение серьезное. Хотя солдаты Ельце без труда взошли на искромсанный артиллерией главный вал и, огибая казармы 125 сп, двинулись в глубь острова, огонь, ведущийся, казалось, со всех сторон, заставил остановить продвижение. Поначалу в дыму были видны лишь десятки панически убегающих или мертвых красноармейцев — теперь они даже пытались атаковать.

Началось нечто сумбурное, трудноописуемое. Атака развалилась на несколько локальных перестрелок. Самое скверное для атакующих — то, что красноармейцы, оказавшиеся в тылу ударных групп, открыли целенаправленную стрельбу по офицерам. Батальон вступил в серьезный бой.

Дальше всего прошли группы, пошедшие вдоль берега Буга — Мухавца, валов пкт 142–143. Но вскоре остановились и они — чем ближе к Трехарочному, тем больше становилось красноармейцев, в конце концов остановивших атаку.

…Бьются в агонии тела у Холмских, приходят в себя чудом спасшиеся на поленницах у погранзаставы, готовятся к бою залегшие на валу пкт 145, вторая волна 3-го батальона I.R.135 подходит к Тереспольским.

И вьются над крепостью грачи — деревья, где были их гнезда, упали, сбитые снарядами. Но птицы не хотят покидать насиженные места — здесь, среди смертей и пожаров, их дом. А люди в казематах и зарослях готовы этот дом защищать.

Между тем главное уже свершилось. Нет, назвать штурм провалившимся еще нельзя. В эти минуты произошло другое, то, что на просторах СССР определялось кратко, но емко — «коса нашла на камень».

Берлинское время — 4.17.

Глава 2

Коса на камне

4.20. На КП XII А.К. прибыл Гюнтер фон Клюге, выслушивает доклад об обстановке. Создается впечатление, что враг исчез. Результаты дальней разведки еще не поступили.

4.25. Командир инженерно-саперного парка получает команду, и железнодорожный мост сразу покрывают досками, делая проходимым для пехоты и транспорта.

* * *

4.30. Штабом 4-й армии потеряна связь со штабом округа. Связь же со своим первым эшелоном утрачена Коробковым уже через 15–20 мин после объявления тревоги[612].

Командующий Западным ОВО Павлов отдает первое боевое распоряжение командармам округа: «Ввиду обозначившихся со стороны немцев массовых военных действий приказываю: поднять войска и действовать по-боевому»[613]. Штабом 4-й армии, бой в чьей полосе шел уже фактически с 3.15, распоряжение было получено только около 5 часов.

* * *

Продолжается хаотическая стрельба на Северном, через Северные ворота продолжают уходить поодиночке и группами красноармейцы, многие без оружия и обмундирования.

В Цитадели в последние минуты затишья перед второй атакой, нарушаемого лишь пулеметной перестрелкой с немцами, засевшими у Тереспольских, разгорается пожар — на складе военного обмундирования, где в этот момент находились бойцы 44 сп — Петр Котельников (14-летний воспитанник музыкантского взвода) и один из красноармейцев. «Загорелись тюки с обмундированием. Красноармеец взобрался на полку и сбросил несколько сгоревших тюков на пол, но рядом воспламенялись другие. Я побежал за огнетушителем, но никак не мог снять его: слишком высоко он висел. Наконец, после долгих усилий мне удалось оборвать всю доску вместе с огнетушителем. Когда я вернулся, боец держал в руках другой огнетушитель и направлял струю шипящей жидкости на огонь. Пожар не унимался, горели даже стеллажи. На складе стало жарко. Пламя жгло лицо и руки». В итоге, не сумев погасить пожар[614], Котельников и красноармеец перешли в сектор кольцевой казармы, ближе к Центральным воротам.